Одним из ярких примеров антифашистского движения на Дону является участие местных юношей в партизанском отряде «Гроза», который работал во время оккупации на территориях Семикаракорского, Раздорского (сегодня Усть-Донецкого) и Константиновского районов. Есть сведения, что партизаны этого отряда мстили фашистам и в ряде других районов Ростовской области. Поисковиком Максимом Дулей отряда «Донской» им. Анатолия Калинина и клубом «Верность» Дома детского творчества Усть-Донецкого района (руководитель клуба Анилина Чупахина), был собран материал об антифашистской деятельности партизанского отряда «Гроза».

Из Постановления ОК ВКП(б) от 21.07.1943 г., протокол № 301: «…В условиях нашей местности созданным отрядам действовать было трудно. В ряде районов при сложности событий в июле 1942 года, отряды собирались в одно место и, естественно, оставаться на своей или соседней территории не могли, а потому отступали и распадались. Недостатком создания отрядов было то, что в отряды набирались только коммунисты и комсомольцы. Это привело к тому, что такие отряды не имели тесной связи с лучшими людьми из местного населения. В некоторых районах руководители проявили легкомыслие и вредную болтливость в вопросах организации отрядов. Такая болтливость приводила к тому, что даже дети знали будущих партизан». (ГКУ РО «ЦДНИРО» ф. 3,оп. 1, д. 11, л. 1).

Однако партизанский отряд Гроза не только сохранил свой штат но и увеличил его.

В газете «Звезда Придонья» от 15 февраля 1968 года названо число участников партизанского движения – 33 человека: «В середине января 1943 года в рядах отряда насчитывалось 33 человека. В этом же месяце отряд разгромил немецкий гарнизон станицы Раздорской. В сведениях Совинформбюро сообщалось: «Партизанский отряд «Гроза» овладел ст. Раздорской. Но затем отряд отступил. А через два дня, 13 февраля, в станицу вошли советские войска». А. Смоляков.

(Газета Звезда Придонья 15.02.1968 г.)

Командир отряда еще до занятия немцами района был ранен и вывезен вглубь страны. В начале ноября старший лейтенант Филатов П.Г., бывший командир эскадрона, вместе со Стрельцовым Г.И. начали подбирать отряд. (ГК УРО «ЦДНИРО», ф. 3, оп. 1, д. 24, л. 94)

О начале формирования отряда свои воспоминания нам оставил участник тех событий И.В. Усов. (из газеты Семикаракорские вести. "Летопись войны пишем вместе" от 18.04.2002 г.)

В начале ноября 1942 года ст. л-т Филатов Петр Григорьевич, не сумевший выйти из немецкого окружения, совместно с тов. Стрельцовым Григорием Ивановичем (с его слов), начал подбирать группу желающих участвовать в борьбе с немецкими оккупантами. Это им удалось. Вначале проводилась организационная работа: устанавливали места явок, пароли, проверяли устойчивость людей. Свои боевые действия, группа развернула в конце декабря. (ГК УРО «ЦДНИРО» (ф. 3,оп. 1, д. 24, л. 183-185).

В архивах клуба «Верность» есть часть недописанного письма Сергея Петровича Федотова. В своем письме он сообщает, что командиром отряда был старший лейтенант Филатов Петр Григорьевич, комиссаром – политрук Стрельцов Григорий Иванович, начальником штаба – Серяков Григорий, начальником разведки – Аксенов Евгений Васильевич. Сам Сергей Петрович был заместителем командира отряда, а после ранения Стрельцова назначен комиссаром отряда.

Капитан Федотов Сергей Петрович, будучи политруком штабной батареи 628-го артполка 161-й стрелковой дивизии Западного фронта, 30 июля 1941 года получил приказ командира полка доставить пакет в штаб дивизии. В пути следования, с пятью автоматчиками, капитан Федотов заметил четыре движущиеся автомашины с автоматчиками противника. Федотов с группой автоматчиков залег у дороги, и когда вражеские машины сравнялись с его группой, капитан с автоматчиками забросал гранатами и обстрелял машины врага. В бою было уничтожено 42 солдата и офицера противника, а Федотов был тяжело ранен в левую голень и правую ступню.

Федотов С.П.

После выздоровления участвовал в партизанском отряде «Гроза» при Военном Совете Штаба партизанского движения 4-го Украинского фронта, где при преследовании противника 2 марта 1943 г. на р. Миус был легко ранен. 2 апреля 1948 года награжден орденом Красной Звезды.

Из воспоминаний сына Ковалева Филимона Федоровича : «Ночью к отцу приходил Сизякин Иван Михайлович, он был связным у партизан. В Калинниках у него была жена, он навещал её и собирал данные о немцах. Отец все сведения передавал ему, и Иван Михайлович уходил в следующий хутор».

Бывший молодой патриот Усов И.В. в своем письме в газету «Семикаракорские вести» вспоминает о приходе партизан Евгения Аксенова, Петра Григорьевича Филатова и раненого Стрельцова в маскхалатах к ним в хутор Каныгин:

«Филатов рассказывал, что свой отряд он разделил на три группы. Первая, по его словам, в районе кирпичного завода вступила в бой с отступающими немцами. Вторая пробивалась от Костылёвки в сторону Раздорской. А третья, которую он возглавлял сам, разбила засевших в комендатуре врагов и отошла в лес». («Летопись войны пишем вместе». Газета «Семикаракорские вести» от 18.04.2002 г. Письмо Усова И.В)

(Из письма Усова И.В.)

Но не все проходило так гладко, как описано в отчетах партизан и вспоминал подросток Усов.

Вот отрывок из письма ветерана разведчика-танкиста Архипова Николая Георгиевича, встретившего в ту боевую ночь партизан у немецкой комендатуры: «Подтверждаю о том, что такая встреча была. Но, кто они были? Если действительно партизаны, то зачем нас обстреляли? Двое выскочили из здания полиции, мы их убили, при обыске у них не было никаких документов. Мы всю войну прошли с псевдонимами, реальных имен и фамилий не называли. Встретили группу партизан из шести человек. Они увидели наш танк и начали бросать шапки вверх. На шапках были красные ленты и звездочки. Помню их имена: Петя, Женя, Саша, Лёня…»

Из письма школьникам от 21.10.1985 г.

Отряд распространял среди населения сводки Советского Информбюро, которые он получал. Свои боевые действия отряд развернул в конце декабря, когда через район стали отходить немецко-румынские войска. Местом действий являлись ст. Семикаракорская и её окрестности. К моменту прихода советских войск партизанская группа состояла из 22 человек, из них было 7 командиров и бойцов и 15 жителей района. В группе было 6 коммунистов. 24-25 годов рождения – 8 чел. Комсомольцев – 5. На вооружении имела 3 ручных пулемета, 15 автоматов, винтовки, патроны и гранаты. (ГК УРО «ЦДНИРО» (ф. 3,оп. 1, д. 24, л. л. 96-97,183-185).

Воспоминание ветерана войны, командира 76-мм орудия Титова Николая из документального фильма НТВ «Алтарь победы»: «…Случилось это в районе ст. Раздорской на Дону. Я должен был доставить снаряды на батарею, но немного сбился с дороги. Смотрю, впереди здание школы, где горел свет в окнах. Оставив своих ребят, я пошел на разведку. Подхожу к зданию, слышу чистую русскую речь – ну я без всякого страха и зашел в помещение. В комнате за столом сидят и выпивают власовцы. Вот теперь мне действительно стало страшно. Я подхожу к столу, наливаю и выпиваю стакан самогона без всякого чувства спиртного, чем-то закусил и собрался уходить. Но один бандеровец, долго сверливший меня глазами, вышел за мной в прихожую. Начал высказывать свое предположение, что я разведчик, хотя на мне был трофейный немецкий плащ и «шмайсер». Пришлось убить его финкой и, подперев двери, я кинул две лимонки в окно. Тут поднялись крики, вопли, но ко мне подоспели мои сослуживцы с карабинами и открыли огонь...»

Далее по сюжету фильма Титов чуть не оказался под трибуналом за распитие спиртного с бандеровцами. И только то, что он их убил, смягчило его вину.

Николаевские комсомольцы писали письма и листовки власовцам, обращаясь к ним, как к предателям. Писали, что их ждет расплата и развешивали на домах, где жили западники. Во многих донских хуторах в числе полицаев, отличавшихся особой жестокостью, были западные украинцы...

Вот неполный список партизанского отряда «Гроза», сохранившийся в архивах поисковиков ДДТ п. Усть-Донецкий:

В 1966 году Евгений Дониченко из города Донецка прислал письмо на Каныгинский сельсовет с просьбой написать о довоенной жизни партизана, коммуниста Макарова Фиана Викторовича, замученного предателями-земляками в декабрьскую ночь 1942 года.

В ходе поисковой работы  поисковиками клуба «Верность» были найдены фотографии двух молодых партизан: Дмитрия Болдырева и Петра Аброткина.

Болдырев Дмитрий

Аброткин Пётр

Аксенов Евгений (третий в списке)

Из архивных документов известно, что на территории Семикаракорского района с сентября 1942 года работал отряд «Гроза» из 22 человек. Кроме этого, были созданы шесть партизанских групп от 3 до 5 человек и подпольный партком из 3 человек. (ГК УРО «ЦДНИРО», ф. 3,оп. 1, д. 18)

В своем письме Алексей Полубедов пишет: «Все что смог узнать из сведений Семикаракорского военкомата о деятельности партизанского отряда «Гроза» – это упоминания о двух малочисленных группах, которые входили в партизанский отряд».

Судя по этим сведениям, получается, что партизан в отряде было больше, чем указано в списке. Или часть из участников партизанского движения просто помогали партизанам.

Сколько же на самом деле было молодых патриотов в партизанском отряде и тех подростков, кто помогал партизанам мы вряд ли уже узнаем.

Из воспоминаний Лукочева В.И., жителя ст. Нижнекундрюченской: «В частях были подростки, они говорили, что у них нет родителей. Один мальчишка, его звали Сашей, очень хотел убивать фашистов. Однажды бросился навстречу врагу, но пуля опередила его. Так и не увидел паренёк Победы!»

О связи партизан с молодыми патриотами ст. Раздорской подтверждает письмо 1977 года от Агаркова Л. Т.:

 В поисковом клубе "Верность" Усть-Донецких школьников есть копия недописанного письма Федотова С.П.:

Теперь всё стало на свои места. Группа подростков не входила в официальный состав отряда «Гроза».

Получается, что известный молодой герой Дона Миша Никулин, погибший в феврале 1943 года, был связан с партизанским отрядом и армейскими разведчиками.

Могила Миши Никулина.

В газете «Звезда Придонья» от 7.11.1970 года Н. Сизов описывает, что у Миши на глазах оккупанты расстреляли мать за то, что в их доме была радиостанция. А старший брат Миши тоже был в партизанском отряде. Но в архивных списках ЦДНИРО среди партизан нет ни Миши, ни его брата Андрея, впрочем, как и нет Александра Романченко.

По другой версии, из статьи «Он был бойцом» той же газеты от 09.05.1973 года, Миша участвовал в боях под х. Ажиновом вместе с кавалеристами 110- й калмыцкой кавдивизии ещё в июле 1942 года, подносил патроны. Он был очевидцем залпа «Катюш» по немецким танкам. В январе 1943 года был участником партизанского отряда ст. Семикаракорской. Об этом он, будучи раненым в феврале 1943 года, рассказывал фельдшеру в присутствии Надежды Ивановны Лященко.

По данным этой же статьи, Мишу подобрали с обмороженными руками – видимо, он долго пролежал на морозе в степи. В дом Лященко неоднократно приходил эсесовский офицер и через переводчицу допрашивал Мишу о партизанском отряде. Но мальчик повторял одно и тоже, что шел в ст. Кочетовскую навестить сестру. По пути видел военных, но к ним не подходил, кто они, не знает.

 Из статьи «Шел мальчишке в ту пору...» Н. Туркина, опубликованной в газете «Звезда Придонья» от 18.05.1972 года:

«Дорофеевич в партизанском отряде «Гроза» был любимцем ребят. Здесь их было пять человек. Все они попали в отряд со своими отцами. Дорофеевич заменял подросткам родителей, когда те уходили с заданием».

Далее идет описание возвратившегося неполного отряда партизан. После доклада отца Михаила командиру отряда Филатову о результатах разведки, дети узнали о гибели Дорофеевича. Было решено послать Михаила в разведку в ст. Кочетовскую.

«...Заканчивался 1942 год. Наши войска продвигались к Дону, нужны были данные о численности войск, количестве техники и месторасположении минных полей. Везде на подступах были усиленные гитлеровские заслоны. Взрослому не пройти.

Было решено послать подростка под видом сироты. Выбор пал на Мишу Никулина, он не раз ходил на подобные задания.

«...Для всех ты идешь искать свою бабку. Доберёшься до Кочетовской, а там всё, что увидишь, хорошенько запомни. После этого тебя будут ждать в балке, на той стороне».

Есть и более ранний материал той же газеты рассказ "Юный разведчик" 28.02 1967 года. С более подробным описанием событий 1943 года.

Все собранные сведения легли на стол командиров Красной Армии. «Через несколько дней Миша снова пошел в разведку и не вернулся. Вражеская пуля скосила его на льду Северского Донца у х. Крестовский».

Сутки пролежал Михаил на льду, пока его не принесли к себе в дом местные жители. Юные поисковики Усть-Донецкого, Семикаракорского районов и журналисты газет вели поиск родственников юных партизан и свидетелей событий. Все новые материалы публиковались  на страницах газет.

Из этих разнящихся данных можно сделать выводы, что о подвигах Михаила мало что известно. Как и о подвигах других его сверстников, принимавших активное участие в партизанском движении на Дону. Как происходили события на самом деле, сегодня нам уже никто не расскажет. По архивным данным об участии его отца тоже нет информации.

Мать Миши Ксения Андреевна в своём письме, в 1965 году, написала школьникам Семикаракорской средней школы № 1, что у неё на руках есть извещение от мая 1943 года, где указано, что Миша ушёл на фронтовое задание и не вернулся. Подписали: командир части Пирогов и подполковник Кирилов. Ксения Андреевна упоминает, что до 1965 года она не знает, где и как погиб её сын Михаил. Миша погиб в 14 лет. И обращается к школьникам с просьбой сообщить о тех, кто его узнал, и сообщить, почему до сих пор ей не было вестей о Мише. (Копия письма сохранилась и сегодня).

По воспоминаниям старожилов, Мишу нашли раненым в живот на берегу Сухого Донца, недалеко от хутора Кресты. По другой версии, он был ранен часовым, и после допроса принесен немцами в семью Лященковой Надежды Ивановны. Перед освобождением хутора умер. В бреду он вспоминал младшего брата Виктора.

Ксения Андреевна Никулина на могиле сына.

Из воспоминаний жительницы хутора Больше-Мечетного Семикаракорского района Тюрморезовой Клавдии Ивановны:

«Сразу после нового года нас, десять человек комсомольцев, выгнали за станицу Семикаракорскую, в лесистую местность и заставили рыть окопы. Мы саботировали работу, и нас перед расстрелом посадили в подвал. А ночью с автоматом в руках в подвал ворвался Петр Жариков. Я его знала еще по комсомольской работе. Он был секретарем комсомольской организации. Петр сказал, что мы свободны, и убежал. А через день в станицу пришли советские танки».

 По архивным документам, Жариков Петр Иванович после освобождения станицы Семикаракорской исчез. Но и этого комсомольца в списочном составе отряда нет. Вот архивные документы, в которых описаны боевые действия партизанского отряда «Гроза»:

Боевая характеристика Федотова С.П.

Комиссар отряда Стрельцов после освобождения станицы Семикаракорской, будучи раненым, возглавил работу райвоенкомата, и в короткий срок провел мобилизацию мужчин до 1500 человек призывного возраста. (ГК УРО «ЦДНИРО» (ф. 3, оп.1, д. 14, л. 5-7).

Краткая запись в наградном листе 1944 года на Блинова Василия Федоровича, участника партизанского движения Сталинградского фронта:

До прихода советских войск группой партизан было уничтожено: 5 немецких офицеров и 36 солдат, 7 румынских офицеров и 42 солдата. Истреблено изменников Родины: старших урядников – 3, полицейских – 14, атаманов – 1 и добровольцев казаков – 47. До отхода немецких войск партизанская группа взяла под охрану склады зерна, сырья и промышленные предприятия.

2 января 1943 года полиция вела 6 советских патриотов на расстрел. Партизаны обстреляли конвой, и они разбежались. Советские люди были спасены.

В ночь с 2 на 3 января районный атаман собрал в своем правлении полицию, а также станичных и хуторских атаманов для инструктажа о выгоне скота из района и об уничтожении хлеба. Ночью партизаны обстреляли станичное управление, и находившиеся там люди разбежались. Скот из района эвакуирован не был. (ГК УРО «ЦДНИРО» (ф. 3,оп. 1, д. 24, л. 183-185)

Отряд не ограничивался своими действиями в Семикаракорском районе. Он проводил разведку в других городах и районах: Ростове, Новочеркасске, Шахтах, ст. Мелиховской, Аксае, и др. Сведения, собранные разведкой отряда, передавались частям Красной Армии.

Одна из таких разведок было проведена в ст. Мелиховской 6-7 января группой в составе 9 человек с участием 27 бойцов 8-й тяжелой танковой бригады. Из станицы были выбиты до полка вражеских солдат (добровольцев-казаков), и только на утро второго дня разведка отошла под прикрытие своих трех танков. Немец прислал 18 самолетов, подумав, что станицу заняли части Красной Армии, и тем самым бомбили своих, уничтожив много живой силы и техники.(ГК УРО «ЦДНИРО» (ф. 3, оп.1, д. 24, л. 96-97)

Из дневника подростка Маркина Александра жителя ст.Мелиховской:

По воспоминаниям жительницы ст. Мелиховской Басовой Александры Даниловны, партизаны, действовавшие в станице, были не местные.

В своем письме Усова И.В. пишет, что в партизанском отряде, отправленном в Ростов перед освобождением города, были: Филатов П.Г., Аксенов Е.В., Антипов Н., Башлаев В.И., Романенко А.М., Романенко В.М., Серяков Г.И., Стрельцов Г.И., Топилин Б., Федотов С.П., Шамин П.А. (Газета Семикаракорские Вести 18.04.2002 г.)

Судя по спискам архивным данным, найдено 27 фамилий участников сопротивления, и три вписаны позднее.

Ни Жарикова, ни Топилина, Болдырева, Аброткина и Мкарова в этом списке нет, как и некоторых других участников партизанского сопротивления.

По архивным документам, в начале марта 1943 года отряд «Гроза» был переброшен в Матвеево-Курганский район.

После освобождения Ростова, в обком партии было направлено письмо из Центрального Штаба Партизанского Движения с распоряжением о наборе кандидатур в спецшколы при Штабе Партизанского Движения ЮФ из числа партийно-комсомольского актива. (ГКУ РО «ЦДНИРО», ф. Р-3, оп. 1, д. 11, л. 16,17.)

Перед отправкой Аксёнов написал письмо домой.

(Газета Семикаракорские Вести 18.04.2002 г.)

По разным источникам известно, что отряд практически весь погиб при высадке десанта. Пропали без вести 06.1943 г:

  1. ст. л-т Филатов Петр Григорьевич¸1910 г.р., – командир п/о «Гроза»,
  2. Данилич Федор Петрович 1919 г. р., – зам. ком отряда,
  3. ст. л-т Сержов Григорий Павлович 1919 г. р.,– комиссар отряда,
  4. старшина Аксенов Евгений Васильевич 1919 г.р., нач. штаба п/о, уроженец ст. Семикаракорской,
  5. ст. л-т Антипов Алексей Федорович, 1912 г. р., – ком. взв. п/о, уроженец ст. Семикаракорской,

 Бойцы отряда, призванные Семикарокорским РВК:

  1. кр-ц Макеев Иван Васильевич, 1911 г. р., (уроженец ст. Семикаракорская)
  2. ефрейтор Свирякин Петр Антонович, 1925 г. р., (там же)
  3. ст. сер-т Маркин Василий Васильевич, 1912 г. р., (там же)
  4. Кошелев Виктор Петрович, 1925 г. р., (там же)
  5. ст. сер-т Куликов Николай Ильич, 1923 г.р., (там же)
  6. Шамин Павел Алексеевич, 1925 г. р., (ст. Романовская),
  7. Яровой Николай Парамонович, 1924 г. р., (Пролетарский р-н),
  8. Пахомов Николай Алексеевич, 1925 г.р., (Краснодарский кр-й.

Призванные Ростовским Обкомом комсомола:

  1. Толочко Георгий Иванович, 1926 г. р,
  2. Кузнецов Игорь Вячеславович, 1926 г. р.,
  3. Немальцева Ольга Васильевна, 1925 г. р.,
  4. Панасенко Владимир Яковлевич, 1926 г. р.,
  5. радист Панин Петр Поликарпович, 1923 г. р.,
  6. медсестра Ревякина Мария Георгиевна, 1923 г. р. (ЦАМО 58/18002/440).

 

На Алексея Антипова в мае 1944 года пришло извещение из в/ч № 33493: исключен из списков состава партизанских отрядов как пропавший без вести в июне 1943 г. в городе Запорожье. Подобные извещения, очевидно, получили семьи и других пропавших партизан отряда «Гроза».

 

Так закончил свою боевую деятельность Донской партизанский отряд "Гроза", выжившие партизаны были направлены в другие отряды и диверсионные школы.

Но Евгений Аксенов остался жив, и в 1944 году написал домой два письма:

(Газета Семикаракорские Вести 18.04.2002 г.)

(Газета Семикаракорские Вести 18.04.2002 г.)

А 24 августа 1944 года в дом Аксеновых пришло известие о его ранении и отправке в госпиталь. О дальнейшей его судьбе сведений нет. («Летопись войны пишем вместе». Газета «Семикаракорские вести» от 18.04.2002 г. Письмо Усова И.В.)  

В своем очередном письме 4 ноября 1985 года поисковикам Семикаракорской школы (Сивоконь Л.И.), И.В. Усов пишет, что нашел бывшего командира Евгения, генерала-майора в отставке Свережева Николая Васильевича, который сообщил, что написал маме Евгения письмо.

Из письма: «Ваш сын, Аксенов Евгений Васильевич, геройски сражался за освобождение Молдавии. Был тяжело ранен в левую ногу с повреждением кости и отправлен в полевой госпиталь 25-26 августа 1944 года. Дальнейшая его судьба неизвестна».

Усов выслал школьникам адрес места гибели Аксенова: село Каракуй, Леовского р-на, Молдавской ССР.

Судя по полевым почтам на конвертах писем Аксенова: п/п 33493 – южный штаб партизанского движения, п/п 01641 – 96 ТБР (имени Челябинского комсомола) , 53-я армия, 3-й Украинский фронт.

От поисковиков из Молдовы нам стало известно, что в августе 44-го 96-я танковая бригада шла в прорыв в составе 68-го стрелкового корпуса, в зоне которого было село Каракуй.

На памятных плитах обелиска в центре села высечено имя Е.В. Аксенова.

 

 

За помощь в подборе материала спасибо поисковику Семикаракорского района Максиму Дуля, руководителю поискового клуба "Верность" Усть-Донецкого Детского Дома Творчества Анилине Чупахиной, работникам Ростовского архива ГКУ РО "ЦДНИРО", поисковикам общественной организации Молдовы "Август".

Фролов Павел Федорович, уроженец хутора Бронницкого Раздорского района Ростовской области, не смог сбежать из немецкого плена, и провел в нём около четырех лет.

В наших книгах я написал о его скитаниях по лагерям фашистов, опубликовали все сохранившиеся станицы его дневника, которые удалось прочесть.

На второй день войны 23 июня 1941 года, Павел Фёдорович был призван с должности председателя колхоза им. Буденного хутора Бронницкого и отправлен на фронт в 19-ю армию Западного фронта. Под Вязьмой попал в плен.

Свой крохотный дневник Фролов П. Ф. писал огрызком карандаша, спрятанным от предателей и надзирателей в голенище сапога, как и странички дневника. Удивительно, что он под страхом смерти смог донести до нас информацию о наших земляках и других узниках, погибших в лагерях, числившихся пропавшими без вести.

С некоторыми из семей бывших узников лагерей Фролов успел связаться при жизни. (Бутузов, Сосунов, Кизявкин, Алексеев, Бурунов, Кивякова Т.). Часть переписки осталась в его семье. 34 адреса есть в архивах семьи. Кто из перечисленных фамилий был в концлагерях или служил с Фроловым в частях фронтов, мы не знаем. Павел Федорович не успел опубликовать полностью свой дневник и, возможно, кто-то и сегодня разыскивает своих родственников, так и не пришедших с войны. Или по другим документам они до сих пор считаются «врагами народа». Может быть, наша информация поможет установить справедливость. Хочу предупредить читателя, что название населенных пунктов и точность всех фамилий выяснить не удалось, так как некоторые населенные пункты уже не существуют или изменились названия, на кого-то нет полных демографических данных.

15.10.41. Под Вязьмой попал в плен.

 21.10.41. Из-под Вязьмы перегнали в оккупированный Смоленск.  В Смоленске встретил Авдеева В.Ф. и Круглова Аф.

24.10.41. Прибыли в гор. Металов(ва), Латвия. Встретил Круглова Аф. И.

28.10.41. Прибыл в гор. Ковно, Литва.

27.10.41. Расстался с Радченко Вл. П.

20.11.41. Переехали из лагеря в другой лагерь, в гор. Ковно, расстался с Сулиным Антоном.

1.12.41. Заболел гриппом, пролежал 3 дня.

4.12.41. почувствовал улучшение.

8.12.41. Перевезли в Литву, в форт № 6 лагеря гор. Ковно.

10.12.41. Круглов Аф. лежит больной в санчасти.

25.12.41. Праздновали Рождество.

25.12.41. Сильно похолодало, метель, снег.

28.12.41. В воскресенье в г. Ковно умер т. Бурунов.

15.1.42. Круглов Аф. лежит в санчасти.

9.3.42. Получил сведения, что Донсков Гр. умер 25.1.42., а Купр(и)н Гр. – 10.1.42.

15.3.42. Встретился с Мушкетовым Конст. Дм. из хут. Керчик (Ростовской обл.).

25.3.42. Расстался с Мушкетовым Конст. Дм. Дмитриенко Александр Ефимович: Самский район, г. Самск, ул. Красная, № 2.

19.04. Встретили праздник Пасху в гор. Ковно. День был чудный, теплый и солнечный.

28.4.42. Получил номер 08441.

8.6. Пузырев Григорий Роман., г.. Шахты, Колодезный, № 71, жена Литвинова Нюся.

21.6.42. Встретился с Юзефовым Иван. Федор., ст. Семикаракорская (Ростовской обл.), жена Мария А..., ул..., д. № 5.

10.7.42. Перешел на работу на кухню.

27.7.42. Умер тов. Кизявка (ст. Каяла, Самарского района)

12.8.42. Уехали из лагеря, форт № 6 Круглов Аф. И. и Юзефов Ив. 22.8.42. Ходили купаться в р. Немон.

25.8.42. Выехал из 6 форта в Венд-Яголу.

13.9.42. Был мороз, побил помидоры и картошку.

25.12.42. Встретил Рождество, погода теплая: 3 градуса мороза.

1.1.43. Встретил новый 1943 год в условиях плена, война ещё не кончается, Погода теплая.

 7.2.43. Исполнилось 6 лет, как умер сыночек Ванюшка. Должен отметить, что погода такая же, как в 1937 году, идет дождь, погода скверная. В общем, для меня сегодня день переживаний, большого горя и плохих настроений.

28.2.43. Прочитал газету. Шли бои местного значения в излучине Донца, восточнее Шахт – думаю, у нас дома.

25.4.43. Встретили Пасху в условиях плена. Наслаждаемся только воспоминаниями.

1.5.43. Встретил Первое мая в условиях плена.

2.5.43. Совершилась катастрофа с Толстихиным Георгием.

22.6.43. Итак, исполнилось 2 года, как длится война. Завтра, т.е. 23.6.43, исполнится 2 года, как я расстался с дорогим семейством и родным краем. Придется ли встретиться вновь?

1.7.43. Являлся на перерегистрацию в комендатуру.

26.7. Замечается…, начали косить рожь, это примерно позже на месяц, чем у нас.

16.8.43. Приехали в карантинный лагерь в г. Ковно.

17.8.43. Встретил опять Юзефова Ивана, упоминал про Круглова Аф. 20.8.43. Обратно расстались с Юзефовым Иваном и Жалеловым Яковом.

28.8.43. Выехали из г. Ковно, отобрали у меня домашнюю бритву и зеркальце.

23.8.43. Прибыли в город Портмус, Германия, в лагерь, где собрали до 10 тыс. чел.

23.8.43. Встретил в г. Герлитц, Герм., Острожнова Максима из хут. Лисичкина.

26.8.43. Получил новый номер: 57253.

27.8.43. Встретился в гор. Герлитц, Германия, Васильев Федор Петрович из хут. Базки, ст. Усть-Быстрянская, жена: Прасковья Федоровна.

28.8.43. Получил сведения от Алексеева Давида, что он видел Орехова Ал-ра Ильича из хут. Хрящи. Он с ним был в лагере в гор. Алита, Литва с 1.2. по 1.5.42, после чего Орехов работал у кр-як в местечке Симки, Литва.

26.9.43. Выехали из гор. Горлитца, где расстались с Титовым Яковом и Острожновым М.

27.9.43. Приехали в гор. Масловицы, работать на шахты.

8.10.43. Спустился в Шахту, в первый раз в забой по погрузке и откатке угля.

15.10.43. Исполнилось 2 года, как нахожусь в немецком плену. Теряешь надежду быть дома. Начались заморозки.

8.11.43. Приходил ко мне Алексеев Давид, лежали на койке, делились прошедшими воспоминаниями. Встретили Новый 1944 год в условиях плена, в Германии. Работаем на Шахте в Мисловице. Весь месяц январь стоит исключительно теплая погода, идут дожди, мороза нет.

7.2.44. Отмечаю сегодня день смерти дорого сыночка Ванюшки в условиях плена. Будет ли тот день, когда горе и радость разделил бы с дорогим семейством и родными?

8.3.44. Заболел желудком: сильные рези, ничего не кушаю, сильно похудел, скверно себя чувствую.

18.3.44. Стал поправляться, пошел на работу, чувствуется большая слабость.

9.4.44. Встретили Пасху по новому стилю, погода стоит холодная, легкие морозцы, но следует отметить, что на Пасху день был очень теплый.

1.5.44. Встретили 1 Мая 1944 г. День был рабочий, живем без особых изменений.

22.6.44. Исполнилось 3 года войны СССР с Германией. Завтра, т.е. 23.6.44, исполнится 3 года, как я расстался с дорогим семейством и родным краем. Придется ли когда попасть домой?

6.9.44. День рождения моей дочери Танечки, которую мне не пришлось увидеть. Отмечаю этот день воспоминаниями, радости и горести. Да совершится ли счастье увидеть мою дочь, если она и я будем живы? 15.10.44. Проходили комиссию, обмеривали и взвешивали, рост 181 см., вес 64 кг. Вес – это просто убийство, очень похудел.

10.11.44. Выпал небольшой снежок, погода стоит скверная: слякоть, дождь, снег.

25.12.44. Встретили Рождество по новому стилю. Погода стоит холодная, очень скучно, от воспоминаний грустно на душе. Когда же кончится всё это?

1.1.45. Встретили новый 1945 год. Легко сказать, больше 3,5 лет длится война. 3 с лишним года плена. Когда же все кончится, дождемся ли той минуты, когда кончится война и мы сможем вернуться на Родину? Пожалуй, новый 1945 это принесет тем, кто будет жив.

20.1.45. Ходили последний раз на работу в Шахту, и работа не работа, паника.

21.1.45. Эвакуировали из Мисловицы.

7.2.45. Отмечаю день смерти своего родного сыночка Ванюшки в очень трудных для меня условиях: сижу в холодном сарае, голодный, переношу страдания и вспоминаю прежние пережитые горе и радость. 1.3.45. Работаем с Алексевым Давидом и Нефедовым П.П. во время эвакуации в Чехии.

13.3.45. Расстались с Ричакуевым.

29.3.45. Погрузились в поезд в городе Вайдек.

...3.45. Выгрузились в... ...Совершилось великое событие: освободили нас от немецкого плена союзники-американцы... Кончены страдания, которые приходилось переносить в течение трех с половиной лет. Может быть, придется быть живым и возвратиться на свою Родину, увидеть родных и знакомых и поработать на благо нашей любимой Родины.

27.4.45. Сегодня 10 дней, как мы освободились из немецкого плена... 1.5.45. Встретили 1 мая, мы уже свободны от фашистского плена. В лагере был небольшой полевой митинг.

9.5.45. Читали радиосводку о капитуляции Германии.

13.5.45. Получена радостная весть, читали приказ т. Сталина о полном разгроме Германской армии, и её капитуляции. Это радостная весть является радостью для всего человечества!

17.5.45. Исполнился 1 месяц, как мы освободились от фашистского плена. Живем пока в лагере, значительно поправились, ожидаем отправления на Родину.

19.5.45. Отмечаю день своего рождения, мне исполнилось 38 лет. Скоро исполнится 4 года, как я выбыл из дома. Когда придется быть мне дома, не известно. Жизнь проходит безотрадно, все мои чаяния – скорее бы попасть на Родину и увидеться с родными.

17.5.45. Выехали из города Нюрнберг.

28.5.45. Прибыли в гор. Хемили. ...5.45. Прибыли в город Мейсек, в распоряжение красноармейских частей.

8.6.45. Выехали из гор. Росенгайм по ж. д.

14.6.45. Приехали в гор. Сачан.

23.6.45. Сегодня исполнилось 4 года, как я расстался с дорогим семейством и родным краем, идёт 5 год.

23.6.45. Послал письмо домой и в Шахты из гор. Загань.

Из первого письма, отправленного домой, на Родину, в хутор Бронницкий: «…Три с половиной года смерть висела над моей головой, но благодаря доблести Красной Армии и армий союзников, я остался в живых и был освобожден 17 апреля 1945 года. Какая радость была, когда первый американский танк подошел к лагерю, мы прорвали колючую проволоку, и американец на ломаном русском языке сказал: «Здравствуйте, товарищи! Вы свободны!»

16.7.45. Выехали из города Загань и приехали в гор. Герлица.

9.8.45. Выехали из гор. Герлица.

20.8.45. Послал письмо домой из гор. Герлица.

25.8.45. Послал письмо в Шахты из гор. Герлица.

23.8.45. Включились в работу в рабочем батальоне.

24.8.45. Золотарев К.Г. уехал от нас из гор. Герлица.

27.8.45. Послал письмо домой.

30.8.45. Послал письмо домой.

17.9.45. Приехали из Кирп. Зов обратно в Герлиц. 2

0.9.45. Послал письмо домой из Герлица.

23.9.45. Выехали из города Герлица.

28.9.45. Приехали в городок Вельжно, около Берлина.

7.10.45. Выехали из расположения части домой.

10.10. Выехали поездом из города Тимплен.

12.10.45. Встретил Кундрюкова Н.М. в городе Фюрдсефальд.

Из этого небольшого списка узников лагерей удалось найти данные только на следующих красноармейцев:

  1. Мушкетов Константин Дмитриевич, 1908 г. р., погиб 17.05.1942 г. в г. Ковно, Каунас. (ЦАМО 58/977/1375).
  2. Пузырев Григорий Романович, 1910 г. р., освобожден из плена (ЦАМО 58/18003/1406).
  3. Кизявка Тихон Анатольевич, 1910 г. р. В плену вместе с Фроловым из-под Смоленска. Погиб 26.07.1942 г. в г. Ковно (ЦАМО 58/977521/1630).
  4. Желтов Яков Петрович, 1916 г. р., погиб 25.01.1942 г., шталагХIС(311). (ЦАМО 58/977520/1831).
  5. Орехов Александр Ильич, 1909 г. р., шталаг-334 (ЦАМО 58/977532/105). Константиновский р-н, Ростовская обл.
  6. Титов Яков Григорьевич, 1907 г. р., погиб 03.1944 г., шталаг-VIIIA (ЦАМО 58/977521/1512). Раздорский р-н, Ростовская обл.
  7. Нефедов Петр Павлович 1900 г. р., освобожден (ЦАМО 58/1800/1428).

О ситуации на донских переправах в июле 1942 года есть упоминание и в романе А. В. Калинина «Товарищи»: «…У переправы собрались пушки артдивизиона, пастух-старик в смушковой шапке втиснул между ними стадо. Молодая женщина в зеленом платке наезжала на коменданта переправы ручной тачкой. На тачке жались к друг к другу два черноголовых мальчишки... Посреди моста застряла полуторка. Обозы и пешеходы сгрудились на мосту плотной массой, а сзади напирали новые, и дощатый настил трещал, понтоны осели... Вокруг был один беспорядок. Каждый хотел пройти на мост первым».

Представьте себе подобную ситуацию на переправе и прибавьте к этой толкотне внезапное появление немецких бомбардировщиков.

По рассказам старожилов ст. Мелиховской: «В июле 1942 года много наших воинских частей отступало к нашей станичной переправе. И беженцы шли, и скот гнали от немцев. Здесь, недалеко от переправы, у развилки двух дорог, был большой колодец – копань, и военные, да и беженцы, часто останавливались попить, набрать воды и умыться. В один из последних дней июля к копани подъехала грузовая машина. Из неё вышли несколько бойцов и стали набирать воду и умываться. Внезапно налетели 19 немецких бомбардировщиков и три истребителя, и давай бомбить и поливать всех свинцом. Тут такое творилось! А куда бежать солдатикам – кругом степь, сушь, трава вся высохла. Чуть дальше – дворы. Но немецкие самолеты вылетели из-за бугра и солдатики не успели спрятаться. Вот их, троих сразу, и сразило бомбой. А еще четверых ранило. Но наша бабушка, Забелина Анастасия Васильевна, со своими соседками, Бондаревой Марией Дмитриевной, Апрышкиной Марией Зиновьевной и её дочерью Апрышкиной Анной Ивановной похоронили первых убитых. А через день, другой и раненые умерли. Один все говорил моей маме, что вот выздоровеет и пойдёт дальше. А у самого кишки наружу вылезли. Мама кое-как вправила их, да замотала живот тряпками потуже. Вот уж он ругался, да громко. Видимо, ему очень больно было. У другого руку оторвало. Документы бабушка доставала, но куда всё делось, я и не помню. Мама отдавала документы военным при отступлении или после освобождения, а может, в сельсовет... Да и где эти могилы находятся, я тоже уже не помню. После первой бомбежки я с тетей Вассой Петренко и другими хуторянами уехала в балку, что находится выше хутора Исаевского. Там много наших пряталось от вражеской бомбежки». Из воспоминаний Быстреу (Забелиной) Марии Федоровны.

Место захоронения июля 1942 г. 

Из воспоминаний Драчёвой Александры Васильевны, жительницы ст. Мелиховской: «Мама (Апрышкина Анна Ивановна), мне рассказывала, что после бомбежки у колодца они нашли несколько убитых красноармейцев. Рядом стояла разбитая машина. Убитых она с бабушками похоронила в воронке у дороги. О второй могиле я не помню».

По воспоминаниям родственников Вещеваловой Надежды Прохоровны, она рассказывала, что когда в июле 1942 года она спускалась к колодцу за водой, то видела, как у колодца остановилась машина, из неё вышли красноармейцы и начали умываться и бриться. Внезапно налетел немец и стал бомбить.

После бомбежки женщины нашли несколько убитых воинов Красной Армии и похоронили их. Про захоронения почему-то забыли. И лишь когда у дороги поселилась семья Марии Борисовны Антоновой, и на своем участке они наткнулись на останки советских воинов, вот тогда работниками сельсовета и была установлена памятная стела и оградка вокруг неё. Умирали свидетели тех жестоких военных событий, подворье переходило по наследству от родственников к родственникам, и захоронение было заброшено. Сегодня мало кто помнит точное расположение могил. Кто-то утверждает, что было две братские могилы на расстоянии в несколько метров друг от друга. Другие говорят, что было два могильных холмика рядом и впоследствии их соединили в один, но останки никто не переносил. Так или иначе, но второе захоронение на сегодняшний день не найдено.

По воспоминаниям местных сторожилов, после боев по берегам Дона было много захоронений, и в послевоенные годы приезжали родственники погибших и забирали останки своих родных для перезахоронения на малой родине. А оставшиеся могилы со временем сравнялись с местным прибрежным ландшафтом. И сколько там было похоронено воинов Красной Армии и гражданских лиц, погибших в июле 1942 года, никто не знает.

Легенда первая.

По данным Анатолия Шатохина, которые ему удалось найти в архивах МВД Молдовы, здесь числятся убитыми и пропавшими без вести 20 июля 1942 года девять пограничников и милиционеров. Убиты во время налета вражеской авиации:

  1. Младший лейтенант милиции Большаков Дмитрий Иванович;
  2. Младший л-т милиции Дудник Федор Максимович;
  3. Мл. л-т милиции Лаврентьев Борис Григорьевич.

 

Пропали без вести:

  1. Сержант милиции Заливадный Андрей Митрофанович;
  2. Воентехник Кутепов Павел Илларионович;
  3. Шофер Кухарь Кирилл Кириллович;
  4. Курсант Кишинёвской школы РКМ Карпилин Иван Теофилович;
  5. Шофер Ложичевский Петр Дмитриевич;
  6. Милиционер Шокот Яков Мошьевич (Мойшевич).

 

Бывший курсант Карпилин Иван Феофилович (Теофилович) в июле 42-го остался жив, а погиб позднее, 13.01.1944 года, в Запорожской области, в звании старшего сержанта, командира отделения 230-й стрелковой Сталинской дивизии.

Шокот Яков Матвеевич (Мойшевич) награжден от 06.04.1985 года орденом Отечественной войны 1 ст.

 Кутепов числится в списке пропавших еще с 1941 года. Возможно, что в документах ошибочно, со слов однополчан, написали неточные данные, или после захоронения запись делали со слов очевидцев, из воспоминаний хоронивших.

Следовательно, рассказ старожилов правдив и подтверждает, что реально было захоронено семь человек. И захоронены они перед приходом немцев, то есть 20-22 июля. Таким образом, примерная дата гибели нами установлена. Но кто эти погибшие? Если известно по архивам МВД, что убитых было 3 человека, а пропавших – 6?

В результате поиска, из архивных документов ЦАМО известно, что из них двое: Шокот остался жив, а Карпилин погиб позднее. Значит, в безымянной могиле лежат останки сержанта Заливадного, воентехника Кутепова и вольнонаемных шоферов Кухаря и Ложичевского. Тем более, что с останками найдена эмблема техника. Кобуры, очевидно, принадлежали сержанту и воентехнику, а у вольнонаемных водителей могли быть только карабины или винтовки. Но, к сожалению, оружия, по номерам которого можно было бы провести поиск их владельцев, в захоронении не обнаружено.

Ни одного патрона, ни одной гильзы, один разбитый медальон и никаких других именных вещей воинов в захоронении обнаружено не было, за исключением знака ГТО 1930-х годов. Найденный знак был в таком состоянии, что его номер не просматривался. Доказательством, что именно в этой могиле находились останки воентехника Кутепова, это найденные эмблемы воентехника и кобура.  (Позднее, при перезахоронении останков, выяснелось, что местный житель находил у могилы и пистолет, который у него забрали взрослые и выбросили от греха по дальше).

Очевидно, что документы и бытовые вещи, а также остальное оружие у бойцов забрали перед захоронением, а все что осталось в захоронении, годами разлагалось в пойменном месте, доходя до состояния тлена, пока хозяйка вновь приобретенного подворья М. Б. Антонова, проводя посадку фруктовых деревьев, не наткнулась на останки человеческого тела (кисть руки скелета).

 «Когда первый раз немец пробомбил станицу, мы ушли в Шкодину балку. Пришли домой, а старший брат собрался гнать трактор в эвакуацию на левый берег Дона. Я взял еду и отправился вслед за ним. Станичная переправа была из двух больших спаренных лодок. Подходя к переправе, я увидел, как на той стороне Дона летает вражеский истребитель и поливает всех свинцом. А народу там, в займище, было битком, все заросли камыша вытоптали и перемололи отступающей техникой и подводами. Народ бегает, а где спрятаться в степи? Сколько их там полегло?

Тут слышу гул самолетов, а рядом стоящий молодой лейтенантик считает: «Один, два, десять... двадцать один». И кричит: «Ложись!». Я упал, прикрылся корзинкой и смотрю, как переворачиваются телеги, бегают люди… Страшно!» Болдырев Андрей Трофимович, ст. Мелиховская.

По данным можно сделать выводы, что эти воины, отступавшие на Мелиховскую переправу, в июле 42-го попали под вражескую бомбежку. Но останки еще трех погибших пока не найдены.

В 2015 году поисковики отправили родственникам воентехника Кутепова П.И. пинал с медальоном, пуговицей и эмблемой техника.

В этом же году, останки погибших были захоронены сельской администрацией на станичном кладбище в спешном порядке, без привлечения жителей станицы, без воинских почестей и христианских традиций, как неизвестных.

На просьбы поисковиков и решение Ростовского областного военного комиссариата об увековечивании имён павших, Мелиховская администрация не спешила увековечить имена погибших. 

В октябре 2019 года, жители станицы заказали памятную плиту павшим героям, которую планируют установить на месте их гибели.

17.11.2019 год. ст.Мелиховская. Место гибели воинов НКВД 20-21 июля 1942 года.

 

 

Частью военной истории являются фронтовые письма артиллериста капитана Яшкина. Кадровый офицер, лейтенант Серафим Максимович Яшкин был направлен на переподготовку в Казачьи лагеря Ростовской области, а его семья переехала жить в город Ростов-на-Дону. Перед самой войной Серафим Максимович часто ездил по командировкам и практически не бывал дома.

Осенью 1941 года, в период прорыва немецких войск к Ростову, когда канонада боев была слышна на окраине города, к дому семьи Яшкина подъехала полуторка. Из кабины машины выскочил сослуживец Серафима Максимовича и предложил быстро эвакуироваться жене Яшкина, Марии Трофимовне, и её сыновьям, Анатолию и Вячеславу. Побросав несколько узлов ручной клади в кузов машины и погрузившись сама, семья Яшкина выскочила на окраину города из-под обстрела вражеских снарядов.

При нашей встрече, через 72 года, Анатолий Серафимович вспоминал, как он с детским деревянным ружьем забрался в кузов машины. Кругом, вдалеке, были видны всполохи взрывов. «Мы буквально вырвались из-под обстрела. А ружье взял с собой – наверно, собирался воевать с немцами», – пошутил А.С. Яшкин.

Доехав до Армавира, семья опять попала под бомбежку вражеской авиации. Миновав и этот неспокойный район, направилась к Каспию. Там, переплыв море, эвакуировалась в Узбекистан.

Больше семье Яшкина не было суждено встретится с Серафимом Максимовичем. Он писал домой, но последние письма до адресата не дошли. Письмо, отправленное им с известием о награждении его орденом Красной Звезды за героические бои под Волоколамском и присвоении звания капитана, он отправил до второго подхода немцев к Ростову, еще весной 1942 года. Последующие письма второго июля и 19 августа семья уже не получила.

Письма попали к цензору и остались в его рабочих документах, в подшивках фронтовой газеты. Да и понятно, когда кругом начались ожесточенные кровопролитные бои за Донскую землю. Потом письма до 90-х годов оставались вместе с подшивками газеты «На разгром врага» воинской части № 145 п/п 804, лежать в подвалах старого здания бывшей военной редакции в районе пос. Каменка г. Ростова-на Дону. В 1990-х годах подвалы старого здания стало заливать из-за прорыва водопровода. В составе аварийной бригады оказался слесарь Валерий Магелатов, потерявший в годы войны своего деда Птахина Николая Иосифовича. Валерий принес часть подшивок газет военного времени домой, как память о своем пропавшем дедушке.

Поисковики ПО "Донской" им. А.Калинина передают подшивку газет "На разгром врага" в Ростовский областной музей.

Позднее, когда эти старые газеты жена Валерия, Нина, использовала на Уроках Мужества в школе, из сшива выпали два фронтовых письма 1942 года, адресованные семье Яшкиных. Семья неоднократно обращалась в 90-е годы во многие музеи, школы и другие инстанции с просьбой отдать на хранение материалы фронтовых лет. Со временем Нина ушла на пенсию, настали времена, когда сшивы фронтовых газет перестали интересовать многие учреждения, и газеты с письмами остались дома у Магелатовых до 2013 года. И только благодаря случаю, когда поисковики нашли место захоронения пропавшего без вести Н.И. Птахина, семья вспомнила о фронтовых письмах и передала их этим же поисковикам отряда «Донской», для поиска автора или их адресата.

На фото справа – С.М. Яшкин

И опять удача. Осенью 2014 года поисковиками были найдены архивные документы на капитана Яшкина Серафима Максимовича, командира пятой батареи 572-го артполка, погибшего 25 августа 1942 года на опушке леса, юго-восточнее деревни Потапово Смоленской области. Погибшего через неделю после написания своего последнего письма, так и не дошедшего до его жены, Марии Трофимовны, и его сыновей. И только спустя 72 года, 3 октября 2014 года, письма дошли до адресатов, сыновей Анатолия и Вячеслава.

Магелатов Валерий в семье у Яшкиных.

Найти семью капитана Яшкина помогла Шахова Лариса (г.Москва).

Клава Тулаева.

Наша землячка, Тулаева Клава, родилась в Тацинском районе, некоторое время училась в Константиновской школе. После смерти родителей вместе со свой сестрой  были отправлены в детский дом г.Ростова-на-Дону.

В г.Ростове-на-Дону Клавдия вступила в комсомол, окончила курсы радистов. В августе 1941 года ушла добровольцем на фронт. По другим данным, Тулаева призвана Константиновским РВК Ростовской области в январе 1941 года. 

Клавдия, в составе 300-й стрелковой дивизии Южного фронта. В октябре 1941 года дивизия несла большие потери в ходе оборонительных боёв за Полтаву и на Харьковском направлении, здесь Тулаева получила своё первое тяжёлое ранение.

Отражала натиск врага на Сталинградском направлении. Осенью и зимой 1942 года 300-я стрелковая дивизия вела кровопролитные бои Юго-Западного фронта. Участвовала в боях на Сталинградском фронте в составе 51-й армии в кровопролитных боях с группировкой войск Манштейна, не давая ей пробиться к окруженной группировке Паулюса.

В ходе зимней наступательной операции Красной Армии, Клавдия Тулаева принимала активное участие в освобождении донской земли. В составе Южного фронта зимой-весной 1943 года освобождала Ростовскую область, города Новочеркасска и Ростова-на-Дону от фашистских захватчиков в составе 2-й Гвардейской армии. 300-я СД совместно с гвардейцами  мотострелками 3-й мотострековой бригады и танкистами 2-го танкового корпуса Ротмистрова участвовала в освобождении Семикаракорского, Константиновского и Раздорского (Усть-Донецкого) районов.

8 марта 1943 года награждена медалью «За боевые заслуги».

В апреле 1943 года за проявленные личным составом отвагу и героизм в боях за Сталинград 300-я стрелковая дивизия была преобразована в 87-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Летом 1943 года, при освобождении  Матвеево-Курганского района, на Миус-фронте,  Клавдия получила тяжёлое ранение. После выздоровления вернулась в свою часть и продолжила свой героический боевой путь.

 В ноябре 1943 года дивизия прорвала вражескую оборону на Перекопском валу, а весной 1944  вела освободительные бои на территории Крыма, получив почётное наименование «Перекопская». Начальником связи дивизии, Клавдия представлена к награде орденом Красной Звезды. Командиром дивизии награда занижена, награждена медалью «За отвагу».

В феврале 1945 года в составе дивизии Клавдия участвовала в боях на территории Восточной Пруссии. За мужество и самоотверженность, бесперебойную связь под вражеским артобстрелом, 14 февраля начальником связи дивизии представлена к очередной награде ордену Красная Звезда. Но не суждено было молодой связистки получить свою награду. Приказ о награждении подписан 22.02.1945 года.

В боях при освобождении Восточной Пруссии, (Кенигсбергский округ, Фишхаузенский р-н), 19 февраля 1945 года, в районе населённого пункта Рессен, гвардии младший сержант радио-телеграфист 120-го отдельного полка связи 87-й ГСД Клавдия Николаевна Тулаева погибла, ей не было 25 лет..

За мужество и бесперебойную связь комсомолка Тулаева неоднократно поощрялась благодарностями от командования, награждена медалями: «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги», «За отвагу», орденом Красная Звезда.

 

Перед советской авиацией стояла задача прикрывать отход наземных войск. Бомбардировка танковых и механизированных колонн противника осуществлялась, в основном, по данным воздушной разведки. Из сводок военного времени видно, что с приближением врага к донскому рубежу увеличивается количество самолето-вылетов штурмовой и бомбардировочной авиации. Летчики штурмовых эскадрилий с риском для жизни увеличивают бомбовую нагрузку с 400 кг до 600 кг. Чаще контролируются результаты штурмовых операций. «Я занял место замыкающего группы, чтобы посмотреть результаты работы ведомых. За немецкой машиной прицеплено что-то – будто борона, а машины – далеко одна от другой. Подлетаю ближе... Идет машина, на ней укреплен канат, а на канате метров в 10-15 объемные связки хвороста. От него пылища, как будто дивизия прошла!». (И.И. Постыго, 2-я А) Вот какие уловки предпринимал противник, чтобы отвлечь внимание штурмовой авиации от настоящих маршрутов передвижения крупных механизированных колонн.

Из «Хроники» автоматчика 70-го Гвардейского стрелкового полка Е.П. Анкудинова: «В нашем 70-ом Гвардейском стрелковом полку было две роты автоматчиков, как «последняя надежда» командира полка для критических ситуаций. Наша первая рота была укомплектована в основном курсантами-авиаторами, добавочно некоторое время проучившимися в пехотном училище, процентов на 20 –  карманными воришками, сидевшими в детских колониях, и небольшим количеством сержантов и солдат, служивших в роте до нашего прибытия. Вторая рота была, в основном, из моряков-дальневосточников, списанных с кораблей «за непочтение к родителям». Это были еще те «братишки». В атаку ходили со зверским выражением лица, с залихватским свистом, криками «полундра!», в распахнутых до пояса гимнастерках, чтобы была видна тельняшка (их «морская душа»). Могли переть на немецкие танки с голыми руками. Немцы их панически боялись. Естественно, они долго не жили... Движение осуществлялось двумя эшелонами. Обычно мы периодически менялись местами с 33-й Гвардейской стрелковой дивизией. Сверхплановое изменение эшелона могло быть и бывало, когда впереди идущие нарывались на крепкую оборону немцев и несли крупные потери. Тогда идущие во втором эшелоне оказывались вдруг первыми (см. воспоминания Д.А. Юдина – В. Г.) 3 января вошли в х. Жуков. 4-го по льду и воде форсировали р. Дон. Разведгруппа обнаружила стадо овец, не менее 10 тысяч голов, перегоняемое немцами с отступающими частями. Нам дали команду раздобыть продовольствие (отбить стадо у немцев и пригнать к боевым позициям). Мы группой из шести человек пошли на поиски животных в немецкий тыл за 40 км. На ночлег остановились в хуторе, загнав овец в местный баз. Наш полк двигался в сторону ст. Николаевской и мы последовали за ним, гоня впереди стадо. Вечером вошли в станицу и узнали, что еще днем наша 24-я дивизия и 70-й полк ушли на ст. Богоявленскую. На ночлег расположились во дворе бывшей ветлечебницы. Утром «догоняющие» своих танкисты проломили баз и забрали 10 овец. Позднее мы сдали стадо из 5000 голов хозяйственникам...

Анкудинов Евгений Петрович.

В ст. Николаевской в июне 2019 г. поисковики ПО «Донской» им. А.Калинина установили новые памятники:

Один погибшим в годы Великой Отечественной войны. Останки двух бойцов были эксгумированы с частного подворья станицы 15 марта 2015 г. и перезахоронены на станичное кладбище. Поиск захоронений и эксгумация проводилась по заявлению граждан. В ходе эксгумации обнаружены останки двух воинов РККА, умерших от ран (наличие останков бинтов и поврежденные костей ног). И останки пяти гражданских лиц, согласно воспоминаний погибшим от  бомбёжки.12.06. 2017 г., по заявлению граждан в станице при земляных работах на частном подворье, (расширение погреба), были обнаружены останки офицера РККА. Останки эксгумированы поисковиками

Все останки захоронены в братской могиле на станичном кладбище.

Второй памятник поисковики установил ветерану Великой Отечественной войны Карасёву Митрофану Трофимовичу. В станице не осталось родственников ветерана.

 

Сер-т

Барабанов Василий Михайлович, род. Мордовская АССР, Ладский р-н, д. Б.-Осинки, пр. Ладский РВК, 2 погран. полк НКВД, погиб г.Константиновск. (утонул в р.Дон)

1921

17.07.1942

Кр-ц

Козлов Николай Александрович, род. Ярославская обл., Буйский р-н, д. Кондратово, пр. Успенский РВК, Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Успенский р-н,  2 погран. полк НКВД, погиб г.Конастнтиновск. (утонул в р.Дон)

1912

17.07.1942

Кр-ц

Куценко Николай Степанович, род. Запорожская обл., Приморский р-н, с. Обиточное, пр. Приморский РВК, Украинская ССР, Запорожская обл., Приморский р-н, шофер автороты 21 дал. бомб. авиаполка 50 ад дд, погиб, г.Константиновск (на перправе)

1914

15.07.1942

Кр-ц

Пеньков Борис Фёдорович, род.  Запорожская обл., В.-Токмакский, г. Молочанск, пр. Больше-Токмакский РВК, Украинская ССР, Запорожская обл., Больше-Токмакский р-н,   шофер автороты 21 дал. бомб. авиаполка 50 ад дд, погиб г.Константиновск. (на переправе)

 

15.07.1942

Кр-ц

Бугрин Фёдор Зиновьевич, род. г. Днепропетровск, пр.Днепропетровский ГВК, Украинская ССР, Днепропетровская обл.,  шофер автороты 21 дал. бомб. авиаполка 50 ад дд, погиб г.Константиновск, (на переправе).

1906

15.07.1942

Кр-ц

Высочин Тимофей Евстафиевич, род.  Запорожская обл., г. Б. Токмак, пр. ольше-Токмакский РВК, Украинская ССР, Запорожская обл., Больше-Токмакский р-н, стрелок  21 дал. бомб. авиаполка 50 ад дд,  г.Константиновск, (погиб на переправе)

1906

15.07.1942

Кр-ц

Комаров Афонасий Федосеевич, род.Орловская обл., с/с Боровская, пр.Больше-Токмакский РВК, Украинская ССР, Запорожская обл., Больше-Токмакский р-н, сапёр 21 дал. бомб. авиаполка 50 ад дд, погиб  г. Константиновск, (на переправе).

1907

15.07.1942

Гв.кр-ц

Глушенко Николай Александрович, род. Сталинградская обл., Краснослободский р-н, к/з Фрунзе, пр. Солнечногорский РВК, Московская обл., Солнечногорский р-н, шофер 5 Гв.ТБр. (утонул на переправе р Дон) г.Константиновск.

1903

18.07.1942

Гв.кр-ц

Дмитров Семён Михайлович, род. Сталинградская обл., Средне-Ахтубинский р-н, с. Ахтуба, пр. Средне-Ахтубинский РВК, шофер 5 Гв.ТБр., зах. г.Константиновск.

1906

18.07.1942

Гв.кр-ц

Передприев Сов Иванович, род.Ростовская обл., Черемисенский р-н., пр.Чертковский РВК, Ростовская обл., Чертковский р-н, минометчик

5 Гв.ТБр., зах. г.Константиновск

 

17.07.1942

Ст. политрук

Максионов Иван  Пантелеймонович, род. Сумская обл., Шостенский р-н, с. Локотки, пр. Проскуровский РВК, Украинская ССР, Каменец-Подольская обл., Проскуровский р-н, комиссар  ППГ 2323 9-й армии, (погиб при бомбёжке), зах. г.Константиновск.

1901

15.07.1942

Сер-т

Букурский  Юрий Михайлович, род. Саратовская обл., Салтыковский р-н, дер. Ченушка, пр. Фрунзенский РВК, Ленинградская обл., г. Ленинград, Фрунзенский р-н, старшина ППГ 2323,  9-й армии, зах. (погиб при бомбёжке) г.Константиновск.

1912

15.07.1942

Л-т

Шпичак Василий Радионович, род. Винницкая обл., Тростянецкий р-н, с. Кочюровка, пр. Тростянецкий РВК, Украинская ССР, Винницкая обл., Тростянецкий р-н, зам ком роты 448 отд. автотрансп. батальон ЗакФ, (убит 03.08.1942 г., ст.Отрада Ольгинская), зах. 04.08.1942 г., г.Константиновск. (западная окраина)

1913

03.08.1942

Гв.ст.л-т

Савицкий Вячеслав Домазович, род. Белорусская ССР, Витебская обл., Толочинский р-н, д. Клубань, пр. 1940, Толочинский РВК, начальник штаба 67 Гв.Мин.Милитопольский полк, зах. г.Константиновск.

1921

17.07.1942

Кр-ц

Долгопол Николай Григорьевич, род. Киевская обл., Каварлицкий р-н, с. Гороховатка,  435 бат.аэродром.обслуж, зах. г.Константиновск.

 

15.07.1942

Кр-ц

Нутько Михаил Тихонович, род.Харьковская обл., Двуречинский р-н, с. Сельманск, пп 766 435 б-н аэр. Обслуживания. Зах.г.Константиновск.

 

15.07.1942

Вольно

наёмная

Латышева Емилия Ивановна, род.Кировоградская обл., г.Кировоград, 462 БАО 4 ВА, погибла на переправе. Зах. г.Константиновск. (р.Дон, левый берег)

1900

17.07.1942

Кр-ц

Бабенко Евгений Антонович, род.Украинская ССР, г. Херсон, пр.Херсонский ГВК, Украинская ССР, Николаевская обл., г. Херсон, 9 А 45 пс/ зах.г.Константиновск.

 

15.07.1942

 

Ломакин Ф*, ЧГВ ЗакФ

 

Между 11.07.

1942 и 1

4.08.1942

потирук

Розенман Александр Ильич, ст.инструктор политотдела, 139 кп 34 кд, (убит в бою), зах.г. Константиновск.

 

16.07.1942

Гв.мл.

Полит

рук

Попович Пётр Павлович, род. 15 Гв.СД, зах. г.Константиновск.

 

14.07.1942

Гв.еф-р

Осипов Иван Никифорович, род. г. Красноармейск, Партизанский р-н, ст.телеграфист 43 ГАП, 15 ГСД, зах. г.Константиновск.

1919

17.07.1942

Кр-ц

Абдурахианов Абдульбер, род.д.Свободная,Краснооктябрьский р-н,Горьковской обл. Пр.Кызыл-Октябр.РВК Горьков.обл.,шофер арм базы 8 отдела штаба 37А.зах. г Константиновск.

1919

17.07.1942

Кр-ц

Аверьнов Пётр Кузьмич, род.г.Москва, пр. Сталинский РВК, Московская обл., г. Москва, Сталинский р-н, 2 Гв. МСтр.Бр., зах. г.Константиновск.(зах.жит) (п/б)

1922

09.01.1943

Кр-ц

Андросов Ефим Михайлович, род. Тамбовская обл., Красивский р-н, с. Леонтьево, пр.  Песковский РВК, Воронежская обл., Песковский р-н, 2 Гв. Мотостр. Бр.3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1915

08.01.1943

Гв.л-т

Анисимов Петр Иванович, род. Чувашская АССР, Ядринский р-н, с. Райдаево,  Ядринский РВК, зам.ком батареи 3 дивизиона 67 Гв. минполка, зах. .г.Константиновск.

1915

17.07.1942

Гв.кр-ц

Антонов Николай Романович, род. Тамбовская обл., Ржаксинский р-н, с. Гавриловка, пр. Ржаксинский РВК, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1908

08.01.1943

Кр-ц

Анчурин Абдрахим, зах. г.Константиновск.

 

13.01.1943

Кр-ц

Арсланов Саид Арсланович, зах. г.Константиновск.

 

13.01.1943

Мл.с-т

Артёмов Александр Васильевич, род.Татарская ССР, с.Ярлыково, пр.Евпаторийским РВК, ЮФ 370 отд.радио дивизион, разведчик, убит в р-не г.Константиновска, зах.г.Константиновск.

1906

06-08.1942

 

Ахметов Гумир Ахметович, род.Абзелиловский р-н, БА ССР, пр.Абзелиловский РВК, пулеметчик 1052 СП, 300 СД, зах. г.Константиновск.

1919

13.01.1943

Кр-ц

Ахметов Удеобай, зах. г.Константиновск.

 

1943

Гв.Кр-ц

Ахметчик Юнус Идрисович, род. Башкирская АССР, Кушнаренковский р-н, пр. Кушнаренковский РВК, 116 ГСП, 40 ГСД, умер от ран 513(43) ОМСБ, зах. г.Константиновск.

1920

09.01.1943

Кр-ц

Багаев Николай Федорович, род. с.Тожарка, Рязанской обл., пр.Можарским РВК, Можарского р-на, Воронежской обл., 2 ЗАП ПВО, зах. Константиновский р-н.(зах.жит)

1922

08.01.1943

Кр-ц

Балагланов Асиид, зах. г.Константиновск

1923

08.01.1943

Кр-ц

Балагланов Ахмед, зах. г.Константиновск

1920

08.01.1943

Кр-ц

Барнич Иван Филиппович, род.Днепропетровская обл., Царичанский р-н, с.Царичанка, слесарь 125 отд.автортанспорт.бат.  убит на переправе, зах. г.Константиновск..

1896

17.07.1942

Гв.кр-ц

Баскаков Анатолий Васильевич, род. г. Кострома, пр. Кировский РВК, Куйбышевская обл., г. Куйбышев, Кировский р-н, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. п.Константиновский.

1910

08.01.1943

Сер-т

Безруков Павел Ефимович

1918

10.01.1943

 

Бекренев Иван Емелянович, адъютант

1921

11.01.1943

 

Беспалов Николай Яковлевич

 

10.01.1943

Кр-ц

Белоусов Василий Петрович, зах. г. Константиновск.

1910

10.01.1943

Кр-ц

Белоцерковский Георгий Иванович, зах. г.Константиновск.

 

01.1943

Кр-ц

Беляев Михаил Михайлович, зах. г.Константиновск.

 

1943

Гв.кр-ц

Беляков Михаил Васильевич, род. Горьковская обл., Богородский р-н, д. Андреевка, пр. Богородский РВК, повозочный 90 ГАП, 40 ГСД, умер от разрыва сердца, Константиновский р-н. (зах. пойма Зимовная)

1906

02.01.1943

Кр-ц

Бетехтин Александр Андреевич

1922

17.01.1943

Гв.мл.с-т

Бирюков Дмитрий Степанович, род. Рязанская обл., Бельковский р-н, с. Китово, пр. Бельковский РВК, артил.- зениччик, зам. ком.орудия 34 отд. кавалерийская дивизия, 5 КК, зах. г.Константиновск. (пойма Зимовная).

1918

16.07.1942

Кр-ц

Благинин Никита Архипович

 

 

Мл.воен.

тех-к

Блинов Федор Савинович, род., г.Белов Новосибирской обл., пр.Ростовским ГВК, 2 команда 28 района АБ 4 ВА,

зах. г.Константиновск

1909

16.07.1942

Кр-ц

Богомолов Константин Павлович, зах. г.Константиновск.

1923

12.09.1942

Гв.кр-ц

Болосланов Ахмед, род. Азербайджанская ССР, г. Нуха, с. Зунуд, пр. Красноармейский РВК, Саратовская обл., 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1920

08.01.1943

Кр-ц

Бондаренко Евгений Тихонович

1923

 

Кр-ц

Бордовский Илларион Павлович,

род.с.Тростень,Новозыбковский р-н,орловская обл.,пр.Ворошиловским РВК,Ворошиловградская обл.УССР,хозслужба 139 ОДЭБ, зах.  г.Константиновск.

1906

16.07.1942

Кр-ц

Бочаров Стефан Васильевич

1896

09.01.1943

Гв.л-т

Бурдасов Василий Федорович, род. Челябинская обл., Звериноголовский р-н, с. Шевченко, пр. Звериноголовский РВК, ком.1стр.роты 3-го Гв.МСБ, 2 МСБр. зах. г. Константиновск.

1918

08.01.1943

Кр-ц

Буяшкин П И зах. г.Константиновск.

1920

16.07.1942

Гв.с-т

Быдин Иван Власович, род. Орловская обл., Климовский р-н, д. Сытая Буда, пр. Климовский РВК, ком отд. 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1919

08.01.1943

Кр-ц

Быченков Николай Петрович, зах. г.Константиновск.

 

01.1943

Кр-ц

Валиахметов Нагишьян, зах. г.Константиновск.

 

13.01.1943

Гв.ст-на

Васин Михаил Алексеевич, род. Краснодарский край, Любимский р-н, ст. Владимирская, пр. Лабинский РВК, старшина роты 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1914

08.01.1943

Ст-на

Васин Михаил Васильевич, зах. г.Константиновск.

 

01.1943

Кр-ц

Вдовенко Григорий Пантелеевич, род.п 5\6, Мало-Софиевский с\с, Щорский р-н, Днепропетровская обл, пр.Щорстким РВК, шофер 139 ОДЭБ, зах. г. Константиновск.

1908

15.07.1942

Еф.р

Велькин Павел Никитович,

род.с.Очадово, Шеренгушский р-н, Мордовской АССР, пр.Шеренгушский РВК, зав.техскладом 448ОАТБ, Зак.Фронт, зах. г.Константиновск. (шахта № 8)

1918

16.07.1942

Ст.с-т

Веснова Надежда Ивановна, род. Горьковская обл., г. Серган, д. Клочева, пр. Сталинский РВК, Украинская ССР, Сталинская обл., санинструктор 34 Отд.кав.дивизион. 5 КК, зах. г.Константиновск. (пойма Зимовная)

1924

16.07.1942

Ст-на

Виткин Афанасий Васильевич, зах. г.Константиновск.

1914

01.1943

Вольно

наемная

Галанскова Александра Сергеевна, род. Московская обл., Звенигородский р-н, д. Сергеево, пр. Звенигородский РВК, радист-кодировщик  435 БАО, зах. г.Константиновск.

1921

15.07.1942

Гв.ст-на

Галкин Иван Иванович, род. Горьковская обл., г. Богородск, д. Антоново, пр. Богородский РВК, Горьковская обл., Богородский р-н. старшина роты 2 Гв. МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1912

08.01.1943

Кр-ц

Гетунский Андрей Иванович

1904

10.01.1943

 

Голубев Евстафий Ворсонович

 

 

Кр-ц

Горбунов Иван Михайлович, род. д.Базилевка, Шакшинский с\с, Уфимский р-н,БАССР, пр. Уфимский РВК, Башкирская АССР, Уфимский р-н, снайпер 1052 СП. 300 СД, зах. г.Константиновск.

1908

13.01.1943

Кр-ц

Градин Трофим Яковлевич

 

30.01.1943

Мл.с-т

Грачёв Фёдор Петрович, Орловская обл, Карсаковский р-н, Парамоновский с/с, пр.Карсаковским РВК, ком.отд.пулемётчиков 15 отд.зенит-пулем. бат. тульский див. р-н ПВО, зах. г.Константиновск.

1916

17.07.1942

Кр-ц

Грязнов Григорий Семенович, род.г.Болашов, пр.Бошашовским РВК,1275 СП, 387 СД 6 стр.роты, зах. г.Константиновск.

1906

07.01.1943

Мл.л-т

Губанов Иван Васильевич, род. Калининская обл., ст. Санково, пр. Гомельский РВК, Белорусская ССР, Гомельская обл., Гомельский р-н, пилот 236 ИАП,  201 истреит.авиадивизии, погиб в авиакатастрофе, зах. г.Константиновск.

1920

17.02.1943

 

Гусенков Кирилл Васильевич

1914

07.01.1943

Сер-т

Гуртовенко Александр Александрович

1923

08.01.1943

Кр-ц

Дворнов Егор Васильевич

1922

08.01.1943

Сер-т

Демидов Павел Антонович

1909

17.07.1942

Сер-т

Дзейтов Можита Илисович, род.с.Средние Ачулуки, Агалуковский р-н, Чечено-Ингушской АССР, пр.Винницким ГВК, Винницкой обл. УССР, шофер, пом.ком.топовзвода 62 геодезического отряда Зак.фр., погиб г.Константиновск.

1917

15.01.1942

Кр-ц

Дмитриев Семен Михайлович, зах.п.Константиновский.

 

01.1943

Мл.с-т

Долгополов Николай Григорьевич, 11 мех.Бр., зах. г.Константиновск.

 

01.1943

Кр-ц

Енаев Феттях Хосянович

1910

07.1942

Мл.л-т

Ерфа Владимир Адольфович, зах. г.Константиновск.

1924

12.12.1942

Кр-ц

Забайрочный Егор Елисеевич

1911

21.01.1943

Кр-ц

Задорожнюк И И зах.п.Константиновский.

1911

15.07.1942

Воен.тех.2 ранга

Зеленов Михаил Васильевич, род.г.Таганрог, Ростов.обл. ,пр.Ростовский ОВК, 453ОАТБ, Черномор.группа, Зак.Фр., зах. г.Константиновск.

1905

16.07.1942

Кр-ц

Зиганшин Мухамед, род. Башкирская АССР, Буздякский р-н, дер. Казанкубово, пр. Буздякский РВК, минометчик 1052 СП, 300 СД, зах. г.Константиновск.

1907

13.01.1943

Кр-ц

Ибрагимов Магас Нагуманович, зах. г.Константиновск.

 

24.01.1943

Кр-ц

Иванов Александр Тимофеевич

 

 

Кр-ц

Иванов Никифор Петрович, зах.п.Константиновский

 

18.01.1943

Кр-ц

Игнатенко Николай Николаевич

1923

25.01.1943

Гв.Кр-ц

Илюхин Ларион Никитович, род. Тульская обл., Арсеньевский р-н, с. Спасские Васелки, пр. Ленинский РВК, Казахская ССР, Карагандинская обл., 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. п. Константиновский

1917

08.01.1943

Кр-ц

Исляев Исхаз А., зах. г.Константиновск.

1924

18.01.1943

Кр-ц

Итальянцев Иван Андреевич, зах. г.Константиновск.

 

01.1943

Кр-ц

Какарев Иван Сергеевич

 

09.01.1943

Гв.кр-ц

Калинин Леонтий Иванович

1917

10.01.1943

Гв.кр-ц

Калинников Лев Владимирович, 116 ГСП, 40 ГСД, умер от ран  ОМСБ № 513(43), зах. ППС 604  г.Константиновск.

 

10.02.1943

 

Калмыков Алексей Иванович, зах. г.Константиновск.

1909

29.08.1943

Сер-т

Калюжный Александр Леонтьевич, род. Казахская ССР, Семипалатинская обл., г. Семипалатинск, пр. Семипалатинский ГВК, ЮФ ком взв. 7 отд. мотриз. понт. мостов. бат., подорвался на мине, зах. г.Константиновск.

1919

22.10.1941

Кр-ц

Камуз Ефим Григорьевич, род.Полтавская обл., Н.-Сенжарский р-н, с. Кустулово, пр.Ново-Сенжарский РВК, Украинская ССР, Запорожская обл, водитель 854 ОАТБ, Зак.Ф,зах. г.Константиновск.

1918

17.07.1942

Кр-ц

Караев Данияр, род.Казахстанская обл.,пр.Казахский Респ.ВК, зах. г.Константиновск.

1919

18.07.1943

Кр-ц

Карацевцев Степан В, род.г.Курск, пр.Курским ГВК,  3 стр. рота 1 бат., зах. г.Константиновск.

1896

12.01.1943

Кр-ц

Карачкин Андрей Иванович, зах. г.Константиновск.

 

09.01.1943

Кр-ц

Карпов Иван Васильевич

 

 

Кр-ц

Карпов Иван Маркович

1918

16.07.1942

Кр-ц

Кацак Зися  Капелевич   

1904

03.08.1943

Кр-ц

Кидяев Алексей Андреевич

 

 

Кр-ц

Кириченко Василий Емельянович, род.Запарожский р-н,Запорожская обл,УССР,пр.Запарожским РВК,шофер 451БАО,77р-на авиабаз.4ВА, зах. г.Константиновск.

1914

16.07.1942

Воен.врач

Клейзер Д А зах. г.Константиновск.

1916

15.07.1942

Кр-ц

Климов Николай Иосифович, род. Сталинградская обл., Николаевский р-н, Орловский с/с, пр. Ново-Николаевский РВК, Сталинградская обл., Ново-Николаевский р-н, 362 СП, 315 СД, зах. г.Константиновск.

1923

1943

М.Н.С.

Клочко Иван Евдокимович, сапер, начальник хоз. отдела 23-й саперной бригады 8-й саперной армии, пр.Икрянским РВК, Сталинградской обл., астраханского округа.Род. с.Новоникольское.зах. г.Константиновск.

1896

16.07.1942

Интенд. 3 ранга

Клоубер М.А. зах. г. Константиновск.

1895

15.07.1942

Кр-ц

Кобаев Федор Иванович, зах. г.Константиновск.

 

 

Кр-ц

Кобзев Федор Иванович,

род.с.Красное,Красносельский р-н, Армян.ССР, пр.Красносельским РВК, шофер 33 ОДЭБ, зах. г.Константиновск.

 

14.07.1942

Сер-т

Ковалев Егор Васильевич, зах. г.Константиновск.

 

 

Кр-ц

Коваль Степан Яковлевич, род. с.Напаловка, Коскомольский р-н, Винницкой обл., пр.Комсомольским РВК, шофер 431ОАТБ, ЗФ, зах. г.Константиновск.

1916

17.07.1942

Мл.с-т

Ковешников Николай Дмитриевич, зах.п.Константиновский

1906

01.1943

Гв.кр-ц

Козлов Георгий Васильевич, род.  Сталинская обл., г. Артемовск, пр.  Артемовский РВК, Украинская ССР, Сталинская обл., Артемовский р-н, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК., зах. г.Константиновск. (33 ГСД, 10.01.1943 зах. х. Савельев)

1918

08.01.1943

Гв.кр-ц

Колбаков Александр Ефимович, род. Горьковская обл., Балахнинский р-н, д. Окупиха, пр. Балахнинский РВК, 2 МСБр, зах. г.Константиновск.

1922

09.01.1943

Гв.кр-ц

Колесников Михаил Васильевич, род. Чкаловская обл., Бузулукский р-н, Мало-Гасвицкий с/с, к/з им. 'Пушкина', пр. Бузулукский РВК, 2 МСБр,              г. Константиновск.

1923

08.01.1943

Кр-ц

Колончаков Иван Дмитриевич, зах. г.Константиновск.

 

97.01.1943

Гв.с-т

Колтунов Василий Дмитриевич, 88 ГСП, 33 ГСД, зах. г.Константиновск.

1923

08.01.1943

Гв.с-т

Коробов Александр Михайлович, г.Константиновск.

 

08.01.1943

Гв.Кр-ц

Корольков Роман Дмитриевич

1908

09.01.1943

Гв.кр-ц

Коростелев Семен Степанович, род. Тамбовская обл., Мучкапский р-н, с. Мучковка, пр. Красноармейский РВК, Саратовская обл., Красноармейский р-н, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1914

08.01.1943

 

Крайнов Иван Акимович, зах. г.Константиновск.

 

 

Кр-ц

Кузнецов Иван Александрович

 

 

Кр-ц

Кузнецов Егор Ильич

1904

09.01.1943

Кр-ц

Кузнецов Пантилей Михайлович

1912

08.01.1943

 

Кузьмин Иван Васильевич

1919

19.01.1943

Кр-ц

Кукин Дмитрий Александрович, пр Пестяковский РВК, Ивановская обл., Пестяковский р-н,  старш.радиотехник 8 опс, умер от ран в райбольнице г.Константиновск. Зах.г.Константиновск.

1908

14.02.1943

Кр-ц

Куладин Федор Николаевич, род.Краснодарский р-н, Саратовской обл., пр.Краснодарским РВК, 1б, 2р, 91 СП, 33 ГСД, зах. г.Константиновск.

1924

10.01.1943

Гв.кр-ц

Курдинов Нури Ахмедович, род. Таджикская ССР, г. Ленинабад, пр. Ленинабадский РВК, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1909

08.01.1943

Кр-ц

Кутько Михаил Тихонович, род.,с.Сельманск, Двуречанский р-н, Харьковской обл, пр.Двуречанский РВК, шофер 435 БАО 4 ВА, зах. г. Константиновск.

1911

15.07.1942

Кр-ц

Лагун Леонид Федорович, род. Белорусская ССР, Могилевская обл., г. Бобруйск, пр. Торбеевский РВК, Мордовская АССР, Торбеевский р-н, (2 лен. пех. уч.) 2 Гв.А, 1отд. шт.рота, зпх. г.Константиновск.

1922

09.01.1943

Кр-ц

Лазарев Зиновий Тимофеевич, зах. г.Константиновск.

 

01.02.1943

Сер-т

Ларекин Сергей Яковлевич, зах. г.Константиновск.

1924

16.07.1942

Ст.с-т

Латыев Серафим Петрович, зах. г.Константиновск.

1914

26.01.1943

Вольн.наёмная

Латышева Е И

1900

17.07.1942

Гв.кр-ц

Лебедев Сергей Васильевич, род. Московская обл., с. Феофаново, пр. Ленинский РВК, Казахская ССР, г. Караганда, Ленинский р-н, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1911

08.01.1943

Кр-ц

Левизе Сергей Николаевич, род.Касноградский р-н Ростовской обл.пр.Кировским РВК, У.Каменогорска, 1рота зент бат. 384 ЗСП, зах. г.Константиновск. (зах.жит)

1903

12.01.1943

Гв.ст.л-т

Лепёшкин Пётр Васильевич, род. Тамбовская обл., Токаревский р-н, д. Петровская, пр. Токаревский РВК, зам.ком.1 СР, 2 МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1919

08.01.1943

Сер-т

Логинов Алексей Иванович

 

 

Кр-ц

Луканов Иван Егорович

1919

12.01.1943

Гв.кр-ц

Лунёв Иван Иванович, род. г. Харьков, Холодная гора, пр. Харьковский ГВК, Украинская ССР, Харьковская обл., г. Харьков, 2 Гв.МСБр, 3 Гв,ТК, зах. г.Константиновск.

1916

08.01.1943

Гв.с-т

Лунин Михаил Михайлович, зах. г.Константиновск..

1910

25.01.1943

Кур-т

Лупилин Алексей Е.,

1923

09.01.1923

Кр-ц

Лупинос Иван Дмитриевич, род.Ореховский р-н,Запорожская обл.УССР,пр.Ореховскиим РВК,шофер 451 БАО77 р-на авиабазир. 4ВА, зах. г.Константиновск.

1914

16.07.1942

Гв.кр-ц

Макартычан Аромон Бадан., род. Азербайджанская ССР, Мардакертский р-н, с. Гаюненское, пр. Красноармейский РВК, Саратовская обл., 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1922

08.01.1943

 

Максимов Ноколай Васильевич

1923

12.01.1943

Гв.кр-ц

Малов Анатолий Васильевич, 119 ГСП, 40 ГСД, умер от ран  ОМСБ № 513(43), зах. г.Константиновск.

1922

12.02.1943

Кр-ц

Мальцев Константин Денисович, армейская база 37, зах. в районе г.Константиновска.

1899

07.1942

 

Малышев

 

 

Кр-ц

Мамышев Газис Шакирович

1919

13.01.1943

Кр-ц

Маревич Владимир Матвеевич

1900

16.01.1943

Гв.Пол-к

Мартынов Михаил Игнатьевич, зам.ком 15 Гв.СД, погиб на переправе г.Константиновск.

 

16.07.1942

Кр-ц

Мартынов Яков Петрович, пр. 29.08.1941 Вешенский РВК, Ростовская обл., Вешенский р-н, кузнец, умер от ран х. Потапов, зах. г.Константиновск..

1903

02.1943

Гв.кр-ц

Матушкин Александр Семенович, род. г. Ташкент, пр. Ленинский РВК, Куйбышевская обл., г. Куйбышев, Ленинский р-н, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1922

08.01.1943

Ст.сер-т

Митрохин Иван Прокофьевич

 

 

 

Михаль Иван Иванович

1919

24.01.1943

Сер-т

Мишин Николай Дмитриевич

1924

09.01.1943

Кр-ц

Морозов Дмитрий Карпович

1904

19.01.1943

Кр-ц

Морозов Иван Григорьевич, род. Курская обл., Советский р-н, с. Грязное, пр. Советский РВК,  15 отд.зин-пулем.бат.тульский див. р-н ПВО, зах. г.Константиновск.

1912

17.07.1942

Кр-ц

Морозов Николай Ксенофонтович

 

19.01.1943

Кр-ц

Музин Кучат Тажеевич

 

 

Еф-р

Муравин Валентин Иванович, род.Ивановская обл., Гавриловпоссадский р-н, д.Костромина, дальномерщик, зенитчик, зах.(пойма Зимовная), зах. г.Константиновск.

1915

16.07.1942

Кр-ц

Муковников Василий Иванович

1924

12.01.1943

Мл.с-т

Муратбеков Тургун, зах. г.Константиновск.

 

01.1943

Сер-т

Мусанов Аркадий Александрович

 

 

Мл.л-т

Назарьянц Дмитрий Степанович, род. г.Москва, ком.звена 68 ИАП 238 ШАД, 4 ВА, (истребитель И-16), погиб, зах. г.Константиновск.

1918

21.07.1942

Ст.с-т

Наумов Василий Сергеевич, род. Горьковская обл., Вадский р-н, с. Елховка, пр. Борский РВК, Горьковская обл., Борский р-н,  шофер Упр.атодор. № 23, погиб при задержании нарушителей, зах.      г .Константиновск.

1899

15.09.1943

Гв.мл.л-т

Никифоров Иван Осипович, род. Новосибирская обл., Верхне-Чебулинский р-н, с. 2 Николаевка, пр. Верхне-Чебулинский РВК, ком. взв. пул.роты, 2 Гв.МСБр, 3 Гв. ТК, зах. г. Константиновск.

1911

08.01.1943

 

Новиков Александр Михайлович

 

10.01.1943

Гв.мл.л-т

Новокрещёнов Борис Иванович, ком стр.взв.2 МСБ, 3 Гв.МСБр, зах. г. Константиновск.

1921

08.01.1943

Гв.мл.с-т

Носков Николай Васильевич, род. Кировская обл., Медянский р-н, д. Бессоново, пр. Медянский РВК, ком.отд. 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1923

08.01.1943

Кр-ц

Осадний Павел Владимирович, зах. г.Константиновск.

1918

18.01.1943

Кр-ц

Осипов Самуил Сергеевич

1898

 

Гв.Еф-р

Осипов Иван Никифорович, род.г.Красноармейск, Партизанский р-н, телефонист 43 ГАП, 15 ГСД, зах.п Константиновский.

1919

17.07.1942

Кр-ц

Осипов Фаладей, зах. г.Константиновск.

 

1943

Сер-т

Оськин Григорий Александрович, зах. г.Константиновск.

1920

25.01.1943

 

Павленко Григорий Самсонович, зах. г.Константиновск.

 

21.01.1943

Гв.Ст.С-т

Парасюк Никифор Федорович, род. Московская обл., Ногинский р-н, пр. Куйбышевский РВК, Московская обл., г. Москва, Куйбышевский р-н, ком.отд. 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1909

08.01.1943

Гв.кр-ц

Пастернак Иван Егорович, зах. г.Константиновск.

1923

10.01.1943

Кр-ц

Пастирна Трофим Матвеевич, род.с.Джуринцы, Ситковецкий р-н, Винницкой обл.УССР, пр.Ситковецким РВК, шофер 448ОАТБ, погиб г.Константиновск.

1914

16.07.1942

Сер-т

Первов Терентий Андреевич

1909

13.01.1943

Гв.мл.с-т

Перунков Александр Иванович, пр.Старорусским РВК, Лениградской обл,  ком отд. 88 ГСП, 33 ГСД, зах.Константиновский р-н. (зах.жит)

1919

08.01.1943

Кр-ц

Петренко Максим Максимович

1912

 

 

Петров Василий Порфирьевич

1899

12.01.1943

Кр-ц

Петрик Григорий Никитович

1915

15.01.1943

Кр-ц

Пивень Григорий Прохорович, зах. г.Константиновск.

1922

09.01.1943

Кр-ц

Полонский Александр Дмитриевич, род.г.Геническ,Запорожской обл., пр.Гениченским РВК, шофер 855ОАТБ, зах. г.Константиновск.

1908

15.07.1942

политрук

Поляков Иван Гаврилович

 

 

Кр-ц

Попов Александр Никитович

1900

07.01.1943

подпольщик

Попов Владимир

17 лет

01.1943

 

Попов Кузьма Александрович

1922

22.01.1943

Мл.политрук

Попович Пётр Павлович, комиссар батареи 43 ГАП, 15 ГСД, убит в Тацинском р-не, зах. г.Константиновск.

 

14.07.1942

 

Посторнак И.Е.

 

 

Кр-ц

Потин Григорий Никитович

 

 

Кр-ц

Потапов Михаил Емельянович

1922

20.01.1943

 

Пирожков Пётр Илларионович,  ком. взв. 2 СР,       2 Гв. МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1923

08.01.1943

Сер-т

Поселядий Григорий Кондратьевич, род.с.Лапиты, Ажирский с/с,Сухумский р-н,Верхняя Сванетия, пр.Сухумским РВК, мастер по вооружению 336БАП 4ВА, зах. г.Константиновск.

1918

16.07.1942

Кр-ц

Почерняев Николай Петрович

1921

17.07.1942

 

Предеин Николай Александрович

1916

06.01.1942

Кр-ц

Разовский * Самуилович, род. Минская обл., Руденский р-н, м. Шанни, пр. Ворошиловский РВК, Белорусская ССР, г. Минск, Ворошиловский р-н, шофер 15 отд.зинит-пулемёт.бат.  тульский див. р-н ПВО, зах. г.Константиновск.

1918

17.07.1942

Сер-т

Райкин Самуил Зельманович

1903

30.07.1942

Кр-ц

Ранеев Фрол Константинович

1919

06.01.1943

Кр-ц

Раскатов Моисей Фёдорович

1897

08.01.1943

Кр-ц

Резниченко Мария Давыдовна

 

 

Ст.с-т

Ризаев Казим Александрович

 

 

Гв.кр-ц

Родин Георгий Захарович , пр.Красноармейским РВК, Саратовской обл., 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск. (зах.жит)

1904

08.01.1943

Гв.мл.л-т

Роженок Петр Иосифович, род. Новосибирская обл., Чановский р-н, д. Сергино, пр. Чановский РВК, ком. стр. взв., 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах.          г. Константиновск.

1917

08.01.1943

Кр-ц

Романов Михаил Трофимович

 

26.01.1943

Гв.л-т

Румянцев Александр Федорович, род. Горьковская обл., Чкаловский р-н, с. Белое, пр. Чкаловский РВК, ком. пулем.взв.  2 СР, 2 Гв. МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1923

08.01.1943

Гв.кр-ц

Румянцев Василий Александрович, род. Орловская обл., г. Буй, Новоградовский с/с, д. Прокофьевка, пр. Буиский РВК, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах.             г. Константиновск.

1929

08.01.1943

Гв.л-т

Рыжкин Григорий Матвеевич, род. Орловская обл., Краснинский р-н, с. Никольское, пр. Краснинский РВК, зам.ком. 2 СР по п/ч, 3 МСБ, 2 Гв. МСБр, зах. г. Константиновск.

1915

08.01.1943

Кр-ц

Сабибо С.З.

1923

07.01.1943

Кр-ц

Самбулаев Иннокентий Владимирович

 

 

Кр-ц

Сарбаш Семён Пименович

 

 

Кр-ц

Сверчков Петр Александрович

1901

1943

Кр-ц

Семенов Сысой Ксенофонтович, зах. г.Константиновск.

1897

23.01.1943

Ст.л-т

Сигченко Василий Михайлович, род.ст.Щербелова, Урюпинский р-н., Павлоградской обл. Пом.нач 8 отдела штада 37 А, зах. г.Константиновск.

1916

17.07.1942

Кр-ц

Скалазуб Яков Романович, зах. г.Константиновск.

 

1943

Гв.Кр-ц

Скоков Иван Серафимович, род. Новосибирская обл., Мошковский р-н, с. Борлак, пр. Дзержинский РВК, Новосибирская обл., г. Новосибирск, Дзержинский р-н, 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1922

08.01.1943

Кр-ц

Следин Павел Спиридонович, зах. г.Константиновск.

1914

30.01.1943

Кр-ц

Слободенов Петр Николаевич, зах. г.Константиновск.

1922

10.01.1943

Кр-ц

Сокол Михаил Григорьевич

1910

 

 

Соколов Михаил Кузьмич

1923

02.07.1942

Гв.кр-ц

Солодухин Алексей Васильевич, род. Рязанская обл., г. Михайлов, с. Арсентьево, пр. Ленинский РВК, Казахская ССР, Карагандинская обл., 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1920

08.01.1943

Кр-ц

Спивак А Ф  зах. г.Константиновск.

 

15.07.1942

Кр-ц

Стариков Анатолий Иванович

 

 

Сер-т

Степанов Петр Михайлович, род.г.Ленинград, РВК Лен.обл, пиротехник 468БАО, 4ВА, зах. г.Константиновск.

1917

18.07.1942

Кр-ц

Страмаусов Алексей Андреевич, зах. г.Константиновск.

 

01.1943

Кр-ц

Сукаватов Егор Венедиктович, зах. г.Константиновск.

1905

07.09.1943

Кр-ц

Сулейманов Абдурахим Абдурахимович,  род. д.Якупово, Кухдргазинский р-н, БАССР, пр. Макаровский РВК, Башкирская АССР, Макаровский р-н, 300 СД, зах. г.Константиновск.

1904

13.01.1943

Гв.с-т

Танинов Иасеркиф, род. Казахская ССР, Жарминский р-н, ст. Джантетово, пр. Жарминский РВК, Казахская ССР, Семипалатинская обл, ком.отд. 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах.  г.Константиновск.

1917

08.01.1943

Кр-ц

Танких Емуар Аристархович, зах. г.Константиновск.

 

 

Кр-ц

Телятнич Алексей Алексеевич, зах. г.Константиновск.

1913

01.1943

Кр-ц

Теняев Михаил Яковлевич, род. Горьковская обл., Большеболдинский р-н, пр. Больше-Болдинский РВК, Горьковская обл., Больше-Болдинский р-н, телефонист 315 СД, зах. г.Константиновск.

1917

10.01.1943

Еф-р

Терентьев Дмитрий Иванович, зах. г.Константиновск.

 

13.01.1943

Л-т

Терентьев Виктор Геннадьевич, зах. г.Константиновск.

 

 

Кр-ц

Тимченко Владимир Алексеевич, зах. г.Константиновск.

1909

20.07.1942

Гв.с-т

Тихомиров Николай Иванович, род. г. Караганда, ст. Жарлы, с. Просторное, пр. Ленинский РВК, Куйбышевская обл., г. Куйбышев, Ленинский р-н, ком.отд. 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1915

08.01.1943

М-р

Ткачев Аркадий Николаевич, род. Орловская обл., г. Орджоникидзеград, пр. Орджоникидзеградский ГВК, ком.2 бат. 138 отд.танковой Бр., зах. г.Константиновск.

1912

19.07.1942

Кр-ц

Ткачёва Мария Андреевна

 

 

Сер-т

Толоконников Иван Александрович, род. г.Борисоглебск, пр.Московским ГВК, радиотелеграфист 828 БАО 4ВА, зах. г.Константиновск.

1920

16.07.1942

Гв.кр-ц

Толстокулаков И.Н., род.г.Хабаровск, пр.Хабаровский ГВК, 2р, 1б., 70 ГСП, 24 ГСД, зах. г.Константиновск.(зах.жит)

1913

11.01.1943

Гв.кр-ц

Тонких Елизар Анистар., род. Читинская обл., пр. Чернышевский РВК, 111 ГСП, 40 ГСД, умер от ран 513(43) ОМСБ, зах. г.Константиновск.

1923

09.02.1943

Гв.ст.л-т

Треснов Георгий Иосифович,  род. г. Алма-Ата, пр. Алма-Атинский РВК, Казахская ССР, ком.пул.роты, 2 Гв.МСБр., 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1922

08.01.1943

Гв.л-т

Тривайло Степан Павлович,  род. Украинская ССР, Полтавская обл., Решетиловский р-н, с. Потерейки, пр. Решетиловский РВК,зам.ком 2 СР, 2Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зам.ком 2 СР, 2Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах.  г.Константиновск.

1915

08.01.1943

Гв.Кр-ц

Троцко Г П , 43 ГАП, 15 ГСД, зах. г.Константиновск.

 

07.1942

Пол-к

Труфанов Андрей Иванович, ком. 138 отд.танк. бр., погиб на переправе г.Константиновск.

1885

19.07.1942

Гв.мл.л-т

Тульский Василий Иванович, род.Воронежская обл., Терновский р-н, с. Н-Троицкое, пр.Терновский РВК, ком.взв.пул.роты,   2 МСБр,  3 Гв. ТК, зах. г. Константиновск.

1923

08.01.1943

Кр-ц

Уколов Афанасий Васильевич

 

08.01.1943

Кр-ц

Фатфулин Хазнат Фатфулович, род.Иликовский с\с, Покровский р-н, БА ССР, пр.Покровский РВК, 1053 СП, 300 СД, зах. г.Константиновск.

1903

13.01.1943

Гв.с-т

Федоров Арсений Михайлович, род. г. Калинин, пос. Кировский, пр. Кушалинский РВК, Калининская обл., Кушалинский р-н, автоматчик           2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1922

08.01.1943

Кр-ц

Федоров Петр Федорович, род. Пензенская обл., Кузнецкий р-н, г. Кузнецк, пр. Кузнецкий ГВК, сапёр, штаб 7 имбр РГК, умер от болезни, зах. г.Константиновск.

 

04.02.1943

Кр-ц

Федяев Михаил Михайлович

 

 

Гв.мл.л-т

Филиманов Михаил Яковлевич, , род. Куйбышевская обл., Карсунский р-н, д. Холмогоры, пр. Карсунский РВК, ком взв. ПТР 2 МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1908

08.01.1943

 

Фоминцев Фома Поликарпович

1923

10.01.1943

 

Фрянцов Иван Фёдорович

1918

11.01.1943

Кр-ц

Ханов Сергей Васильевич

1919

01.03.1943

Гв.мл.л-т

Хлебников Василий Филиппович

1923

09.01.1943

Мл.л-т

Хохлачёв Михаил Стефанович, род. ст.Константиновская, Ростовской обл., пр.Константиновским РВК, ком взв.809 СП, 304 СД, зах. г. Константиновск. (перзах.поисковиками 2015 г. нов.клад)

1911

19.07.1942

Гв.Кр-ц

Худяков Иван Егорович

1911

09.01.1943

Л-т

Цинман Данил Моисеевич, род., Орловская обл., г. Клинцы, пр.Калинцовским РВК, ком 3-й пульроты, 1553СП, 300 СД, зах. г.Константиновск.

1906

22.01.1943

Кр-ц

Чекушин Дмитрий Филиппович, зах. г.Константиновск.

1923

21.01.1941

Гв.Кр-ц

Червяков Михаил Гаврилович, род. Московская обл., Осташевский р-н, д. Леонидово, пр. Сокольнический РВК, Московская обл., 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г. Константиновск.

1918

08.01.1943

Кр-ц

Черкашин Петр Петрович, род. Запорожская обл., с. Маячка, пр. Каховский РВК, Украинская ССР, Николаевская обл., Каховский р-н, шофер  4 ВА 34 р-н авиац. баз. 134 отд.авиатранспорт. бат., убит на переправе, зах. г.Константиновск.

1917

17.07.1942

Кр-ц

Черников Михаил Тихонович

1911

11.01.1943

Кр-ц

Шабалин Владимир Александрович

1918

20.01.1943

Ст.с-т

Шадлов Сергей Сергеевич, род.с.Саджевка, Новмиргородский р-н, Кировоградской обл,пр.Ново-Миргородский РВК, ком.отд. 443 БАО, 34 р-н, 4ВА, зах. г.Константиновск.

 

17.07.1942

Гв.кр-ц

Шадрин Геннадий Васильевич, род. Архангельская обл., Красноборский р-н, с. Бегушижка, пр. Красноборский РВК, ком.отд. 2 Гв.МСБр, 3 Гв.ТК, зах. г.Константиновск.

1922

08.01.1943

Гв.с-т

Шарапов Хассан, род.Бухарская обл. Бухарский р-н, пр.Бухарским РВК, 7 МСБр 3 мстр. бат, зах. г.Константиновск.(зах.жит)

1919

11.01.1943

Воен. инженер. 3 ранга

Шерудилло Александр Михайлович, род. г. Запорожье, пр. Запорожский РВК, Украинская ССР, Запорожская обл., Запорожский р-н 4 ВА 469 БАО, зах. г.Константиновск.

1909

17.07.1942

Гв.кр-ц

Ширшиков Аркадий Фёдорович

1913

01.1943

Кр-ц

Шишов Николай Егорович, род. Рязанская обл., Елетомский р-н, с. Щербатовка, пр. Елатомский РВК, пулемет-зенит. 34 отд. кав.дивизион 5 КК. г.Константиновск.(пойма Зимовная)

1922

16.07.1942

Ст-на

Шкляев Евсей Александрович, род. д.Казкатур,Глазовский р-н, Удмурской АССР, пр.Глазовским РВК, стрелок-радист 366 БАП 4ВА, зах. г. Константиновск.

1915

22.07.1942

Кр-ц

Шохин Михаил Константинович, зах. г.Константиновск.

 

01.1943

Мл.полит

рук

Шульга Марк Леонтьевич, род. Полтавская обл., г. Хорол, пр. Полтавский ГВК, Украинская ССР,         4 ВА,  469 БАО, зах. г.Константиновск.

1914

17.07.1942

Кр-ц

Щелкунов Иван Иванович, род.ст.Луганская, Луганский р-н, Ворошиловградской обл, пр.Станично-Луганским РВК, шофер 435 БАО, 4 ВА, зах. г. Константиновск.

1903

15.07.1942

Гв.Кр-ц

Юлов В. К.

 

 

Гв.ст.л-т

Яблочкин Григорий Алексеевич, род. Чкаловская обл., Мустаевский р-н, с. Килаин, пр. Мустаевский РВК, ком. 2 СР, 2 ГМСБр, 3 Гв. ТК, зах. г.Константиновск.

1920

08.01.1943

Воентех.

1 ранга

Якимов Григорий Зиновьевич, род. с.Арзамасцево, Каракульский р-н,Удмурдская АССР, 18 Гв. ТБр. умер от ран на оккуп.территории г.Константиновск.

1903

08.01.1943

Кр-ц

Якубенко Николай Филиппович, зах. г. Константиновск.

 

 

 

Неизвестный, зах. г.Константиновск. (зах.на новом кладбище)

 

07.1942

 

Неизвестный, зах. г.Константиновск.(зах.на новом кладбище)

 

07.1942

М-р

Неизвестный, летчик, зах. г.Константиновск. (перзах. на мемориал в 1980 г.)

 

19.07.1942

 

Неизвестный, санитар, зах. г.Константиновск (на новом кладбище).

 

07.1942

 

Неизвестный, летчик, зах.г.Константиновск. (парк десантников)

 

12.1942

 

 

Кр-ц

Абаимов Герасим Петрович, род. г.Уральск, Западно-Казахская обл., Казахская ССР, пр.Уральскиий ГВК, подносчик снарядов 454 ОПБ, 315 СД, зах.

х. Вифлянцев.

1914

11.01.1943

Кр-ц

Агалаков Василий Никитович, род. г. Омск, пр.Ленинский РВК, Омская обл., г. Омск, Ленинский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1914

11.01.1943

Сер-т

Адамов Афанасий Григорьевич, род. г.Чита, пр.Читинский ГВК, Читинская обл., ком.отд.724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1921

11.01.1943

Кр-ц

Азимов Абразар, род. Ленинабадская обл., Юринскуский р-н, Умратский с/с, пр.Ленинабадский РВК, Таджикская ССР, Ленинабадская обл., Ленинабадский р-н, 724 СП, 315 СД, зах.

х Вифлянцев.

1912

11.01.1943

Кр-ц

Айдарканов Дежунушмин, пр.Сталинский РВК, Киргизская ССР, Фрунзенская обл., Сталинский р-н, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1914

18.01.1943

Кр-ц

Акишев Степан Епит., род.Московская обл., Пушкинский р-н, пр.Пушкинский РВК, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1920

11.01.1943

Кр-ц

Алагов Иван Аласович, пр. Красноармейский РВК, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1906

11.01.1943

Ст.с-т

Алексеев Фёдор Иванович, пр.Рыбинский ГВК, Ярославская обл., г. Рыбинск, ком.отд.724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1920

18.01.1943

Ст.сер-т

Алмаев Андрей Иванович, род.Алтайского кр.Смоленский р-н, с.Смоленское, пр.Смоленским РВК, ком.орудия 1012 АП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1899

08.01.1943

Кр-ц

Аникеев Степан Епифанович, род. Московская обл., Пушкинский р-н, Клязьма, пр.  Пушкинский РВК, 315 СД, зах х. Вифлянцев

1902

11.01.1943

Кр-ц

Антонов Максим А., род. Азербайджанская ССР, г. Баку, пр. Ленинский РВК, Казахская ССР, г. Караганда, Ленинский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1923

11.01.1943

Мл.л-т

Ардиян Леон Акуджанович, род.Армянская  ССР, Ториса, пр.Горисский РВК, Армянской ССР, ком.взв. 724 СП 315 СД, зах. х. Вифлянцев.

1918

09.01.1943

Мл.л-т

Ардиян Леон Акуджанович, род.Армянская  ССР, Ториса, пр.Горисский РВК, Армянской ССР, ком.взв. 724 СП 315 СД, зах. х. Вифлянцев.

1918

09.01.1943

Кр-ц

Артикон Мадалин, род.Андижанская обл, Избаскентский р-н, к\з «Большевик», пр.Иссболитский РВК, Узбекская ССР,724 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

 

11.1.1943

Кр-ц

Ахмедзянов  Хусаин Гулирович, род.  Башкирская АССР, Благоварский р-н, пр. Благоварский РВК, номер 724 СП, 315 СД, зах.х.Вифлянцев.

1924

11.01.1943

Кр-ц

Байгобилов Турес, род.Фрунзенская обл., Чуйский р-н. пр.Калининский РВК, Киргизская ССР, Фрунзенская обл., Калининский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1910

11.01.1943

Сер-т

Басалаев Геннадий Петрович, род.Новосибирской обл, Томский р-н, ст.Яр, пр.Томским РВК, телефонист 1012 АП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1923

12.01.1943

Л-т

Богдашкин Николай Кузьмич, род.Курской обл., Глазуновский р-н, пр.Одесский обл., ком.взв.45 мм батареи 362 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1922

07.01.1943

Сер-т

Богосмаркаров Армак Аристович, пр.Куйбышевский ГВК, Куйбышевская обл., г. Куйбышев, ком.взв. 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1921

18.01.1943

Кр-ц

Бокаев Раджам, род. Бухарская обл., Гитдевский р-н, пр.Гиждуванский РВК, Узбекская ССР, Бухарская обл., Гиждуванский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1922

11.01.1943

Сер-т

Булеза Андрей Петрович, род.Винницкой обл, Барский р-н, с.Коморовцево, пр.Барским РВК, оруд.номер 1012 АП 315 СД, зах. х. Вифлянцев.

1922

08.01.1943

Кр-ц

Буранов Егор Фёдорович, пр.Садовский РВК, Воронежская обл., Садовский р-н, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1914

18.01.1943

Сер-т

Буянкин Степан Васильевич, род.Куйбышевская обл.Теренгульский р-н, пр.Теренгульским РВК, ком.отд.724 СП 315СД, зах. х.Вифлянцев

1919

10.1.1943

Мл.л-т

Винников Петр Фёдорович, род.Казахская ССР, Алма-Атинская обл., с. Каскилен, пр.Каскеленский РВК, Казахская ССР, Алма-Атинская обл., Каскеленский р-н, ком.взв. 362 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев..

1922

11.01.1943

Кр-ц

Вишневский Сидор Фокович, пр. Кишиневский ГВК, Молдавская ССР, г. Кишинев, ПТР 724 СП, 315 СД,Ю зах. х.Вифлянцев

1913

08.01.1943

Кр-ц

Волков Александр Андреевич, род.Ивановская обл., Южский р-н, пр.Ленинский РВК, Ивановская обл.,

г. Иваново, Ленинский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1921

11.01.1943

Ст.с-т

Воробьёв Сергей Семёнович, род.  г. Грозный, пр. Ленинский РВК, г. Грозный, ком.отд. 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1902

11.01.1943

Кр-ц

Галимов Закирия Шакирович, род. Татарская АССР, Ютазинский р-н, пр. Ютазинский РВК, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1907

10.01.1943

Кр-ц

Гиллязов Кашар Гильмутдинович, род..Башкирская АССР, ст.Аклиново, пр. Миякинский РВК,724 СП 315 СД, зах. х.Вифлянецев.

1924

10.01.1943

Сер-т

Голубев Николай Иванович, пр. Минусинский РВК, Красноярский край, Минусинский р-н, ком.взв.рота ПТР 315 СД, умер от ран 507 ОМСБ, зах.

х. Вифлянцев.

1906

24.01.1943

Кр-ц

Горбачевич Вячеслав Емельянович, род.г. Москва, пр.Талдомский РВК, Московская обл., Талдомский р-н, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

 

11.01.1943

Кр-ц

Губарев Михаил Дмитриевич, род Курская обл., с. Кунач, пр. Джалал-Абадский ГВК, Киргизская ССР, Джалал-Абадская обл., г. Джалал-Абад, сапёр  827 арм. инж. б-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1923

11.01.1943

Кр-ц

Добрынин Константин Иванович, род.Воронежской обл., Давыдовский р-н, с.Ярмолевка, пр.Давыдовский РВК, пулеметчик 454 отд.пулемет.бат.315 СД, зах.

х. Вифлянцев

1914

09.01.1943

Мл.с-т

Долгуев Алексей Антонович, пр.Фрунзенский ГВК, Киргизская ССР, Фрунзенская обл., г.Фрунзе, ПТР 724 СП, 315 СД, зах.х.Вифлянцев. (южнее 1500 м, выс.151.6)

1923

08.01.1943

Кр-ц

Дудков Фёдор Григорьевич, род. Украинская ССР, Днепропетровская обл., Михайловский р-н, с. Михайловка, пр. Ворошиловский РВК, Киргизская ССР, Фрунзенская обл., Ворошиловский р-н,  прораб воен. автом. дорога № 16, 4-го Укр.Фронт, убит во время дежурства на КПП, (несчастный случай), зах. х.Вифлянцев.

1892

01.1943

Сер-т

Дьяковский Иван Павлович, род.г.Минеральные Воды, пр.Кировский РВК, Новосибирской обл.,г.Новосибирск, ком.отд.700 уч.сапер.бат 315 СД, зах. х. Вифлянцев.

1906

10.01.1943

Кр-ц

Дьяконов Иван Федорович, род. Рязанская обл. 724 СП, 315 СД, умер от ран, зах. х.Вифлянцев.

1910

19.01.1943

Л-т

Емельяненко Илья Михайлович, род. Орджоникидзевский кр., Лысаевский с\с, зам.ком 45 мм батареи 862 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев

1911

08.01.1943

 

Еремеев Семен Васильевич, пр. Сталинский ГВК, Новосибирская обл., г. Сталинск, 724 СП, 315 СД, умер от ран, зах. х. Вифлянцев

1916

19.01.1943

Кр-ц

Жерновой Михаил Федорович, род.Краснодарский кр.,Крыловской р-н, Н.Михайловск, пр.Крыловским РВК, сапер 700 уч.бат.315 СД, зах. х.Вифлянцев

1908

10.01.1943

Кр-ц

Жигалин Николай Павлович, Калининская обл., п/о Бурашев, пр.Цветковский РВК, Калининская обл., 6 гв. мбр, зах. х.Вифлянцев. (совхоз № 36)

1907

10.01.1943

Кр-ц

Зайналов Ракым, род.Чиликский РВК, Казахская ССР, Алма-Атинская обл., Чиликский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1916

11.01.1943

Кр-ц

Зебин Виктор Алексеевич, род.Новосибирская обл.Куйбышевский р-н, Гапайский с\с, д.Гапайск, пр.Куйбышевский РВК, ящеч. 724 СП 315 СД, зах.

х. Вифлянцев

1923

10.01.1943

Сер-т

Земсков Николай Федорович, род,Саратовской обл, Кистендейский р-н, с.Красная Звезда, пр.Кистендейским РВК, радиотелефонист 1012 АП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1922

07.01.1943

Кр-ц

Иванов Герман Дмитриевич, пр.Томский РВК, Новосибирская обл., Томский р-н,724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев. (южнее1500 м выс.151.6)

1923

06.01.1943

Кр-ц

Иссингазен Кониш, род.Актюбинская обл., Уилский р-н, пр.Коттевский РВК, Казахская ССР, Актюбинская обл., связист 362 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1923

10.01.1943

Кр-ц

Казаллев Сулейман, пр.  Урюпинский РВК, Сталинградская обл., Урюпинский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1916

11.01.1943

Кр-ц

Казеев Иван Артёмович, пр.Новосибирский РВК, Новосибирская обл., Новосибирский р-н, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.(южнее 1500 м выс.151.6)

1920

06.01.1943

Кр-ц

Казначеев Дмитрий Андреевич, род. Краснодарский край, Красноармейский р-н, пр. Красноармейский РВК, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1909

11.01.1943

Кр-ц

Калугин Василий Михайлович, род.г. Куйбышев, пр.Ленинский РВК, Куйбышевская обл., г. Куйбышев, Ленинский р-н, телефонист 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1921

11.01.1943

Кр-ц

Каруна Сергей Алексеевич, род.Ворошиловградской обл, Павловский р-н, с.Павловка, пр.Павловским РВК, пулеметчик 724 СП 315 СД, зах. х. Вифлянцев

1924

10.01.1943

Сер-т

Кермягин Рудольф Филиппович, род.Молотовская обл., Соликамский р-н, В.-Двинский с/с, пр.Соликамский РВК, ком.отд. 724 СП, 315 СД, зах.

х.Вифлянцев.

1922

11.01.1943

Кр-ц

Кий Григорий Кондратьевич, пр.Лениногорский РВК, Казахская ССР, Восточно-Казахстанская обл., 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.(южнее 1500 м, выс.151.6)

1911

07.01.1943

Кр-ц

Кирилов Анатолий Матвеевич, пр. Исмянский РВК, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

 

11.01.1943

Кр-ц

Кирюшкин Георгий Алексеевич, род.Куйбышевская обл., Сенгилеевский р-н, пр.Сенгилеевский РВК, пулемётчик 362 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1902

11.01.1943

Кр-ц

Коверкин Константин Викторович, род.  г. Одесса, пр. Ленинский РВК, Казахская ССР, г. Караганда, Ленинский р-н, аруд.номер 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1921

11.01.1943

К-н

Комаров Иван Тимофеевич, род.Белорусская ССР, Могилевская обл, Белыничский р-н, Кудинский с\с, д.Б.Кудино, пр.Белыничский РВК, зам ком. бат.724 СП 315 СД, зах. х. Вифлянцев

1896

10.1.1943

Кр-ц

Коняшкин Василий Федорович, пр.Рогнединский РВК, Орловской обл, ездовой 724 СП 315 СД, зах.

х. Вифлянцев.

1914

10.1.1943

Сер-т

Костенко Алексей Ефимович, род. Воронежская обл., Петропавловский р-н, пр.Сакаровский РВК, зам.ком.отд.724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1910

11.01.1943

Гв.

мл.с-т

Кувалдин Илья Иванович, род. Алтайский край, Алтайский р-н, пр.Алтайскиий РВК, 84 ГСП, 33 ГСД, зах. х. Вифлянцев (погиб х. Ермилов) (зах.жит) б.Чепурная

1918

До 17.01.1943

Кр-ц

Кузнецов Фомич Федорович, род.Воронежской обл.,Рельевский р-н, п.Красная Паляна, пр.Ново-Кубанским РВК, Краснодарский кр., сапер 700 уч.бат., 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1908

10.01.1943

Кр-ц

Курдюков Пётр Михайлович, род.Иркутская обл., пр.Иркутский РВК, Иркутская обл., Иркутский р-н, телефонитс 362 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1923

11.01.1943

Мл.л-т

Маков Михаил Александрович, род. Прославский р-н, Ярославль, пр.Ярославским ОВК, ком.взв.362 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1922

11.01.1943

Кр-ц

Мастепанов Михаил Иванович, род. Орджоникидзевский край, Шпаковский р-н, пр. Шпаковский РВК, ком.отд. 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1906

10.01.1943

Кр-ц

Матвеев Сергей Кириллович, пр.Санчурский РВК, Кировская обл., Санчурский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1920

11.01.1943

Л-т

Махнев Дмитрий Семенович, род.Омская обл, Н.Бочинский р-н, с.Подон, пр.Ново-Заимский РВК, старш.адъютант 724 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1919

10.1.1943

Кр-ц

Мезенцев Михаил Васильевич, род.Кировский обл.Яранский р-н, с.Вер.Устиновка, пр.Барнаульским РВК, сапер 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1899

10.1.1943

Кр-ц

Мистеров Иса, род. Азербайджанская ССР, Архангельский р-н, пр. Архангельский РВК, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1914

11.01.1943

Ст.с-т

Мурахтанов Борис Васильевич, пр.  Куйбышевский РВК, Куйбышевская обл., Куйбышевский р-н, наводчик 724 СП, 315 СД, зах.х.Вифлянцев.

1915

10.01.1943

Ст.с-т

Мягков Кирилл Григорьевич, род. Московская обл., г.Москва (д.Дорохово), пр. Ленинский РВК, Казахская ССР, г. Караганда, Ленинский р-н, ком отд. 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1904

11.01.1943

Л-т

Носарев Александр Георгиевич, род Новосибирская обл. г.Кемерово, колония, пр.Свердловский ГВК, г.Свердловск, ком.взв.724 СП, 315 СД, зах.

х. Вифлянцев.

1904

10.01.1943

Кр-ц

Омельченко Григорий Иванович, пр. Оскарский РВК, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1913

11.01.1943

Мл.С-т

Павленко Иван Григорьевич,  пр. Ленинградский ГВК, Ленинградская обл., г. Ленинград, 724 СП, 315 СД, умер от ран, зах. х.Вифлянцев.

1915

19.01.1943

Кр-ц

Пашкоев Шумагадир, род. Киргизская ССР, г. Фрунзе, Цемберковский с/с, пр. Сахайровский РВК, Киргизская ССР, г. Фрунзе, наводчик ст.пулемёта 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1910

11.01.1943

Кр-ц

Петров Сергей Петрович, род. Калининская обл., Калининский р-н, с. Семеновское, пр Калининский РВК,  сапёр 827 арм. инж. б-н, 724 СП, 315 СД, умер от болезни, зах. х.Вифлянцев.

1896

15.01.1943

Кр-ц

Пешеханов Харитон Васильевич, род.Молотовская обл., Суксунский р-н, пр.Суксунский РВК, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1905

11.01. 1943

Кр-ц

Пилевцев Михаил Яковлевич, род. Воронежская обл., Кагановичский р-н, с. Нижнее, пр. Ленинский РВК, зам.ком.отд.724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1910

11.01.1943

Кр-ц

Поздняков Михаил Терентьевич, род.Сталинградская обл., с. Дубовка, пр.Ленинский РВК, Сталинградская обл., Ленинский р-н, плотник 210 Отд. дорстойбат, Управление автодорожного строительства ЮФ, умер от болезни, зах. х.Вифлянцев.

1895

24.01.1943

Кр-ц

Пономорёв Григорий Григорьевич, пр. Красноармейский РВК, Краснодарский край, Красноармейский р-н, автоматчик 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1912

10.01.1943

Кр-ц

Попов Фёдор Исаевич, род.Воронежская обл., Верхнехавский р-н, д. Осташевка, пр.Верхне-Хавский РВК, Воронежская обл., Верхне-Хавский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1914

11.01.1943

Кр-ц

Попуванов Гавриил Андреевич, род.Новосибирская обл., Гурьевский р-н, с. Кузино, пр.Гурьевский РВК, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1897

11.01.1943

Ст.с-т

Прозоров Михаил Яковлевич, род.Новосибирская обл., Шикорский р-н, с. Н.-Николаевка, пр.Шикорский РВК, нач.радиостанции 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1921

11.01.1943

Кр-ц

Пустовалов Аркадий Егорович, пр. Смоленский РВК, Алтайский край, Смоленский р-н, повозочный 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев. (южнее 1500 м, выс.151.6)

1899

07.01.1943

Кр-ц

Репетин Леонид Семёнович, род. г. Ростов, Куйбышевский р-н, пр. Ленинский РВК, Казахская ССР, г. Караганда, Ленинский р-н, пулемётчик 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1919

11.01.1943

Ст.с-т

Романовский Андрей Кирсанович, род. Киргизская ССР, Фрунзенская обл., Кеминский р-н, пр.Каменский РВК, ком.отд. 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1909

11.01.1943

Кр-ц

Рубцов Степан Андреевич, род.Чкаловская обл., Буранный р-н, пр.Ленинский РВК, Казахская ССР, г. Караганда, Ленинский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1912

11.01.1943

Кр-ц

Руднев Иван Андреевич, пр.Урджарский РВК,Казахская ССР, Семиполатинская обл., ездовой 724 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев

1909

10.01.1943

Сер-т

Рыжков Егор Архипович, род. Курская обл., Солнцевский р-н, с. Афанасьевка, пр.  Солнцевский РВК, ездовой 454 Отд.пулемёт.бат.315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1896

08.01.1943

Кр-ц

Санаубаев Остаф, род.Казахская ССР, Алма-Атинская обл., Челеговский р-н, пр.Чиликский РВК, 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1909

11.01.1943

Кр-ц

Саранбаев Илияс, род.Казахская ССР, Алма-Атинская обл., Челеговский р-н, пр.Чиликский РВК, 724 СП, 315 СД, зах. х Вифлянцев.

1901

1.01.1943

Кр-ц

Сегнееко Николай Егорович, пр. Барабинский РВК, Новосибирская обл., Барабинский р-н, повозочный 724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев. (1500 м.южнее, выс.151.6)

1922

07.01.1943

Кр-ц

Семенистых Федор Леонтьевич, пр.Мостковский РВК,Украинская ССР, Ворошиловградской обл, 2-й ящечн.724 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1908

10.1.1943

Ст.с-т

Сиян Михаил Захарович, пр.Сталинский РВК, Краснодарский край, Сталинский р-н  , ком.оруд.724 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1897

10.01.1943

Гв.кр-ц

Смирнов Александр Васильевич, пр. Первомайский РВК, Ярославская обл., Первомайский р-н,  5 Гв.истр.мото.Бр., 315 СД, умер от ран, зах.

х.Вифлянцев.(ранен 18.01.43)

1923

20.01.1943

Кр-ц

Соболев Павел Дмитриевич, род. Новосибирская обл., г. Кемерово, пр.Кемеровский ГВК, наводчик 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1913

11.01.1943

Сер-т

Спиваков Николай Кондратьевич, род.Бухарская обл., Гатдеевский р-н, пр.Гиждуванский РВК, Узбекская ССР, Бухарская обл., Гиждуванский р-н, ком.отд.

724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1922

11.01.1943

Кр-ц

Спицын Николай Васильевич, ур.Воронежская обл., пр.Байчуровским РВК, 724 СП, 315 СД, умер, зах. х.Вифлянцев.

1898

15.01.1943

Кр-ц

Струк Павел Михайлович, пр.Черниговский РВК, Уссурийская обл., Черниговский р-н. 826 СП, 315 СД. Зах. х.Вифлянцев. (южнее, 1500 м, выс. 151,6)

1904

06.01.1943

Кр-ц

Стяжкин Иван Михайлович, род.Кировская обл., Кировский р-н, д. Шуровская, пр.Кировский РВК, 724 СП,  315 СД, зах. х.Вифлянцев.

 

11.01.1943

Кр-ц

Терентьев Алексей Андреевич, род. Московская обл., Высоковский р-н, д. Стешино, пр.Кузнецовский РВК, Московская обл., 724 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1917

10.1.1943

Кр-ц

Трибунский Иван А…, род.Воронежская обл., пр. Калачёвский РВК, Воронежская обл., Калачеевский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1904

15.01.1943

Кр-ц

Трофимов Николай Михайлович, род. Саратовская обл., Владимировский р-н, пр. Аткарский РВК, Саратовская обл., Аткарский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1908

11.01.1943

Кр-ц

Уразбакиев Хасан, род.Алма-Атинская обл., Чиликский р-н, пр.Чиликский РВК, Казахская ССР, Алма-Атинская обл., 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

 

11.01.1943

Кр-ц

Ушаков Григорий Алексеевич, род.Сталинградской обл, Городищенский р-н, Ерзовский с\с, пр.Дубовский РВК, Сталинградской обл, 724 СП 315 СД, зах. х. Вифлянцев.

 

09.01.1943

Кр-ц

Фоменко Иван Николаевич, род. Воронежская обл., Воронежский р-н, пр. Воронежский ГВК, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1900

11.01.1943

Кр-ц

Хозиев Тивер, пр.Иркутский ГВК, Иркутская обл., г. Иркутск, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1919

18.01.1943

Кр-ц

Хонькин Степан Михайлович, род. Ленинградская обл., Слуцкий р-н, Верясский с/с, дер. Шалгуново, пр. Слуцкий РВК, сапёр  827 арм. инж. б-н, 724 СП, 315 СД, умер от ран, зах. х.Вифлянцев.

1899

10.01.1943

Мл.с-т

Чистяков Гавриил Поликарпович, род. Алтайского кр, г.Барнаул, пр.Барнаульским ГВК, зам.ком.отд.724 СП 315 СД, зах. х.Вифлянцев

1906

10.01.1943

Кр-ц

Чубатов Алексей Сафронович, род. Красноярский край, Красноградский р-н, с. Сечовник, пр. Красногвардейский РВК, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

 

11.01.1943

Сер-т

Шаповалов Константин Фёдорович, род.Сталинская обл., г. Сталинск, пр.Сталинский ГВК, Украинская ССР, Сталинская обл., г. Сталино. Ком.отд. 362 СП, 315 СД, зах.х.Вифлянцев.

1907

11.01.1943

Кр-ц

Шароватов Иван Михайлович, род.Уметонский р-н, Тамбовской обл., пр.Уметнский РВК, наводчик орудия 724 СП, 315 СД, зах.х.Вифлянцев.

1922

11.01.1943

Сер-т

Шахалов Николай Иванович, род,Новосибирской обл.,Осиновский р-н, с.Осино, пр.Осинниковским ГВК, ком.отд.724 СП 315 СД, зах. х. Вифлянцев

1922

10.01.1943

Мл.с-т

Шемякин Пётр Иванович, пр.Быркинский РВК, Читинская обл., Быркинский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х Вифлянцев.

1920

11.01.1943

Кр-ц

Шептунов Николай Павлович, пр.Городищенский РВК, Пензенская обл., Городищенский р-н, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев. (южнее 1500 м выс. 151.6)

1902

06.01.1943

Кр-ц

Шершен Павел Трофимович, род.Алтайского кр., Топчихинский р-н, с.Колпаково, пр.Топчихинским РВК, сапер 700 отд.сап.бат 315 СД, зах.                       х. Вифлянцев.

1908

10.01.1943

Кр-ц

Шубич Валерий Константинович, род. Псковская обл., Ельнинский р-н, пр. Ельнинский РВК, 724 СП, 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1900

11.01.1943

Кр-ц

Юсупов Михаил Иванович, г.Москва, пр.Москвовским ОВК, 5 ПТИБр., 315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1915

13.01.1943

Кр-ц

Яшин Иван Яковлевич, род. г.Куйбышев, пр. Сталинский РВК, Куйбышевская обл., г. Куйбышев, Сталинский р-н,724 СП,315 СД, зах. х.Вифлянцев.

1914

11.01.1943

 

Поисковиками отряда «Донской» им.А.Калинина РРО ПДР найдены фрагменты ещё одной боевой воздушной машины Л-5, место гибели лётчика-истребителя сержанта Долгова А. А.

Местный житель Александр Иосифович был свидетелем воздушного боя двух истребителей. «После 5-7 минутного боя с немецким самолетом, наш  самолет неожиданно пошел "штопором" и упал в небольшой став р. Сал».

Несмотря на преклонный возраст и срок давности, Александр Иосифович с точностью указал, куда упала советская машина. Но к великому сожалению, как и в предыдущих  случаях, на месте падения было обнаружено небольшое количество деталей советского истребителя. Судя по отсутствию больших деталей машины можно сделать выводы, что всё, что можно было сдать на металл, давно собрали и выкопали из поймы реки. Хотя  через несколько часов поиска на глубине 4 метров был найден редуктор машины.

Бойцы поискового отряда из Семикаракорского района, под руководством Максима Дуля провели большую работу по очистке деталей машины, поиску в архивах МО РФ.

Из воспоминаний летчиков-ветеранов, немецкие воздушные охотники  практиковали атаку на советские самолёты, которые возвращались с боевого задания. Уставшие, битые в бою, чаще не имеющие достаточного количества топлива и патронов для пулемётов и снарядов для пушек, особенно молодые лётчики теряли бдительность при подходе к аэродрому, становились мишенью для опытных фашистских летчиков.

Согласно архивных данных: «03.02.1943 года  3 самолета Ла-5, ведущий к-н Мистюк, ведомые Долгов и Костин возвращались из района Пролетарская в 14.30 на высоте Н-300 м в р-не аэроузла Золотаревская были атакованы 2-мя Ме-109.

Долгов на № 679 сбит, упал восточнее дер. Золотаревская. Самолет разбит, пилот погиб. Подбитый Костин сел на фюзеляж на аэр. Золотаревская».

Благодаря поисковикам России, через сайт Солдат.ру,

(http://soldat.ru/forum/viewtopic.php?f=86&t=44704), по деталям двигателя самолёта было установлено имя погибшего героя.

 Старший сержант Долгов Алексей Андреевич, 1922 года рождения, уроженец Тульской области Воловского р-н, пилот 437-го истребительного авиаполка  201-й истребительной  авиадивизии 2-го смешанного авиакорпуса погиб 3 февраля 1943 года и был захоронен на площади хутора Золотарёвка Семикаракорского района Ростовской области.

В сентябре 2019 года на донскую землю приехала племянница Алексея Андреевича Щинова (Долгова) Валентина Николаевна с мужем Щиновым Петром Васильевичем.

Щитовы и поисковик Максим Д.

Щитовы посетили место гибели Долгова Алексея и наш музей в г.Константиновске. Валентина Николаевна рассказала, что Алексей не был женат, призван из г.Люберцы Московской области. В 21 год ушёл на войну и погиб в 23 года. Уроженец д.Нижнесазонов Тульской области.

09.2019 г.

Январь 1943-го.

 

У незнакомого посёлка,

на безымянной высоте…

 

Донские хутора, где велись ожесточённые бои, нам известны, а также высоты: 128, 142.2, 154.1 и другие. Они навечно остались в памяти ветеранов. Там полегли их товарищи, о месте гибели и захоронении которых потомки не знают и по сей день...

Останки одного воина-офицера остались безымянными. В захоронении, кроме пуговиц, советской военной формы и пряжек от ремней, ничего обнаружено не было. Единственным свидетельством являются воспоминания старожилов: «Погибшего офицера привезли в х. Кременской и хоронили с почестями».

 С годами деревянный памятник истлел, и захоронение осталось забытым.

В 2016 году поисковикам пришло письмо от родственницы Леонида Васильевича Долгова с просьбой найти его могилу.

«Подскажите, пожалуйста, есть ли в х. Кременском воинское захоронение майора Долгова Леонида Васильевича, замкомандира 1328-го СП, 315-й СД? У меня есть фото этого захоронения 60-х годов. Я знаю, что школьники ухаживали за могилой. Я бы очень хотела увековечить имя майора Долгова. Это родной брат моей бабушки. У нас в семье всегда помнили дядю Лёню. С уважением, Мария».

 Сегодня трудно сказать, было ли это перезахоронение останков майора Л.В. Долгова или останков павших воинов из братской могилы хутора Кременского, находившейся за школой, которые в 1960 году перенесли в братскую могилу х. Почтового.

Известно только, что захоронений у хутора было несколько, часть из которых по каким-то причинам не перенесены. Одно из них оставалось у школьного двора хутора.

По воспоминаниям старожилов, в могиле покоились останки советского воина, захороненного в январе-феврале 1943 года. При эксгумации были найдены пуговицы от нижнего белья и пряжка брючного ремня. Эмблем, указывающих на звание воина, обнаружено не было. Судя

по останкам, причиной смерти было попадание в голову осколка, а судя по содержанию захоронения, хоронили военные.

Учитывая степень торжественного захоронения воина (отдельно от

братской могилы за зданием школы и братских могил на хуторском кладбище) и учитывая описание причины его смерти, можно предположить, что останки принадлежат Л.В. Долгову. Останки воина с почестями перезахоронены 22 июня 2017 года в братскую могилу х. Верхнепотапова.

 

Мероприятие по увековечиванию памяти Л.В. Долгова

Фото 1960-х годов, х. Почтовый

 

Долгов Л.В.

 

В 1930 году Леонид Васильевич Долгов, успешно окончивший школу 2-й степени с учительским уклоном, был назначен директором поселковой школы. После окончания московских педагогических курсов он работал учителем истории, в 19 лет назначен завучем Каштымской школы №1. В 22 года, несмотря на молодость, он уже работал заведующим отделом

народного образования. О его плодотворной работе в 1935 году писали в местной газете «За цветные металлы».

В 1935 году Леонида Долгова призвали в РККА, где впоследствии он был оставлен для обучения молодых командиров, в том числе и в лётной школе г. Батайска. Затем он учился в Высшем военно-педагогическом институте Красной Армии, где его и застала война.

 Он мечтал учить детей, юношей и девушек, чтобы они «строили новую жизнь», горячо любили Родину. Но война спутала все планы, и в декабре 1941 году Долгов ушел добровольцем на фронт.

С фронта Леонид Васильевич писал домой замечательные письма, полные уверенности в победе над фашистскими захватчиками:

«Получил боевое крещение, наша дивизия несколько дней подряд вела упорные бои с противником. Мы убедились, что немцы порядочные трусы, и наступают лишь тогда, когда им удается накопить много авиации, и непрерывно бомбят, гоняясь даже на самолетах за отдельными людьми. 5.12.1941».

 

На фронте о нём отзывались: честен, правдив, прост, смел и отважен. Солдаты и офицеры ценили его за справедливость, общественность и требовательность. Однополчане вспоминали случай, когда под Сталинградом, в августе 1942 года, командование дивизии было отрезано от полков, и он, не задумываясь, принял на себя обязанности комиссара дивизии и выполнял их два месяца, за что был награждён орденом Красного Знамени.

В декабре Долгов написал родным:

«Вы теперь знаете, что Красная Армия наносит врагам один за другим сокрушительные удары. Каждый видит, какова сила нашей армии и величественный героизм её воинов. Немцы отступают, но, уходя, творят немыслимые злодеяния.

Сегодня водил группу солдат в лазарет для военнопленных. Нашим глазам открылась картина, от которой кровь стынет в жилах. Я много видел следов фашистских жертв, но такого никогда и в уме не представлял. Этого мы им никогда не простим и будем истреблять их, как бешеных собак...»

 

Последнее письмо Леонид Васильевич написал уже из Константиновского района 17 января 1943 года. А 24 января, в ходе освободительных боев за станицу Усть-Быстрянскую, заместитель командира 1328-го полка 315-й стрелковой дивизии майор Долгов был убит осколком вражеского снаряда.

Из воспоминаний командира 1328-го полка И.В. Щёголева:

«Смерть Лёни была мгновенной. Чуть заметная, почти бескровная рана за ухом.

Зазвонил телефон, звонили из политотдела штаба дивизии, он стал диктовать политдонесение, и в это время за тесовой стеной разорвался вражеский снаряд. Телефонистов убило наповал, меня ранило. Лёню убило...

Его тело расправили, руки по швам, он будто бы стоял на параде, красивый и нарядный. Под вечер его увезли в хутор Кременской для похорон. Похороны были утром на следующий день.

За час до темноты был дан салют из орудий, миномётов, пулеметов, винтовок и автоматов. Минут 10-15 стоял сплошной гул».

 

Долгов Леонид Васильевич посмертно награждён орденом

Красного Знамени.

 

(Из семейного архива и архивам МО РФ).

 

Во время поисков документов о судьбе майора Долгова, были найдены письма фронтовиков с воспоминанием о гибели двадцатидвухлетнего начальника штаба 1328-го полка старшего лейтенанта Горелкина Захара Ивановича, уроженца Тамбовской области, и захоронении его на хуторском кладбище.

Из воспоминаний ветерана войны, командира взвода разведчиков 1328-го полка 315-й стрелковой дивизии Агеева Николая Алексеевича:

«10 сентября 1942 года я принял командование взводом разведки полка. В боях 10-11 января 1943 года был трижды ранен и контужен. Наш полк занял хутор Каменно-Бродский, на северной окраине хутора мы захватили вражеский автобус. Машина забуксовала, и водитель кинулся бежать, но я, угрожая гранатой, заставил его вернуться. Разведчики сдали его капитану Горелкину. В автобусе находилось несколько офицерских шинелей с меховыми воротниками, офицерские сапоги и несколько чемоданов. Один чемодан был полностью заполнен железными крестами.

В ночь с 10 на 11 января штаб получил шифровку, что полк полностью окружён немцами, и нам приказано пробиваться из окружения. Третий батальон уходил в резерв комдива. С ним уходила и Стеша Решетова, с которой мы познакомились в городе Барнауле в мае 1942 года. Я чувствовал, что вижусь с ней в последний раз, на прощание мы обменялись шапками, у меня была кубанка, а у неё обыкновенная солдатская шапка. Мои попытки найти её во время войны и после войны не дали результатов.

Беда была в том, что боеприпасы были на исходе, боепитание отрезано немцами. Уже за полночь полк начал отход. Ночь была тёмная.

В какой-то лощине столкнулись с немцами, завязался бой, в основном бились врукопашную. Темнота, где кто, ничего не понять. Мы несколько раз брали скотные дворы (как они назывались, не могу сказать, запомнились стены из красного кирпича).

После очередной атаки, подробности её я не помню, я оказался на северо-западе от скотных дворов на расстоянии около 500 метров. В левой руке противотанковая граната, а в правой автомат ППШ. Хотя до боя у меня кроме двух лимонок и пистолета ТТ, ничего не было.

Таким образом я остался один в бурьяне, где явно было видно, что здесь отступала часть: валялись пустые ящики из-под снарядов, вещмешки, сани и телеги (коней и людей, ни живых, ни мёртвых, не было). Была брошена 45-мм пушка, возле неё лежало несколько пустых гильз. Я шел ускоренным шагом, но куда и зачем, не знаю. Затем меня обогнали несколько наших солдат. Я почему-то даже не поинтересовался, кто они и куда бегут? Быстрым шагом прошли два незнакомых офицера, но они почему-то шли мне наперерез.

Затем я увидел знакомого офицера – это был политрук роты автоматчиков Воронин. Он тоже шёл, чуть ли не бежал, его шинель была распахнута, хлястик висел на одной пуговице, и я рассмеялся.

Политрук обернулся, подошёл ко мне и выразительно сказал: «Полк гибнет, а ты смеёшься…», и пошёл в том же направлении. Меня как холодной водой окатило: остановился, немного постоял и пошёл вслед за политруком. Потом пошёл, куда шёл раньше.

Куда я шёл, – там рвались снаряды, слышалась стрельба из винтовок и автоматов, шел бой. Сколько я прошёл, не знаю, но было уже по-настоящему светло. Метрах в 50-ти разорвался снаряд, и осколками мне перебило два пальца на левой руке, которой я держал гранату. Пока я доставал из сумки пакет, ко мне подошла медсестра из медсанбата, быстро перебинтовала мне руку и ушла. Немного постояв, я пошёл на шум боя. Стало светать.

Сколько прошёл, трудно сказать. Кончился бурьян, и началось чистое поле. Немного пройдя, я увидел немецкие танки. Вероятно, из первого танка заметили меня. Я услышал, как раздались пулемётные очереди и почувствовал, как меня сильно ударило по ногам. Было ощущение, что оторвало ноги. Я упал на спину, автомат отлетел в сторону метров на пять. Сразу мелькнула мысль о плене. Я был в офицерской форме с орденом на груди.

Я решил не сдаваться. Торопясь, кое-как вытащил из кобуры пистолет, зная, что у меня в стволе всегда есть патрон, и уронил пистолет в снег. Теперь уже спеша поднял пистолет, отряхнул с него снег, и даже подул в дуло, наставил его в висок и нажал на курок. Выстрела не последовало. Я решил перезарядить оружие. Кое-как, прижимая пистолет к груди, помогая левой рукой, перезарядил пистолет, но патрон выпал в снег. «Э-э-э! – подумал я, – жить мне ещё долго, если не смог застрелится».

Посмотрел на ноги – они вроде целы, пошевелил – шевелятся, но с болью. Пополз к автомату и опираясь на него, поднялся и пошел, хотя боль отдавалась при каждом шаге. Мимо проезжала повозка: на задке – полевая кухня, на передке – ездовой и медсестра. Я уцепился за повозку и пошел следом, прячась за кухню. С танка застрочил пулемёт, и сестра закричала, – вероятно, её ранило. В голове мелькнула мысль, что кухня – это большая мишень и я, оттолкнувшись от повозки, пошел дальше.

Сколько прошёл, не знаю, танков уже не было видно. Недалеко показался бурьян, и я поспешил туда. В бурьяне лежало человек сорок, здесь были и офицеры. Всех рассмотреть не успел, т.к. подскакал верхом на лошади начальник штаба капитан Горелкин. Не успел он спешиться, как разорвался снаряд, и капитан упал, я подбежал к нему. Он только и успел сказать: «Агеев, не бросай меня». Я не успел ответить, как следующий снаряд ранил и контузил меня.

Несколько часов я пролежал без сознания. Когда очнулся, стало темнеть. Слышу, как вокруг суетятся люди, решают, куда, в какую сторону идти. Я зашевелился, и, видимо, издал стон. Ко мне подошли, стали помогать подняться. Заметил несколько человек из полковой разведки, которыми я командовал. Предложил разведчикам идти строго на восток. Так мы шли всю ночь, обходя все шумы и шорохи, как я узнал позднее, мы так прошли более 20 км. Зашли на окраину села, нашли какое-то строение в виде сарая, зайдя в него, стали совещаться. Кто в селе, неизвестно. Решили выслать разведку, стали собирать патроны для автомата, собрали два неполных диска. Не успела выйти разведка, как услышали вой «Катюш»,– значит, в хуторе наши...»

 

Двадцатилетняя санитарка Решетова Степанида Васильевна, уроженка города Барнаула Алтайского края, погибла у хутора Новая Деревня 11 января 1943 года.

У политрука роты лейтенанта Воронина Николая Петровича – другая история. Долгое время он числился пропавшим без вести, пока не был освобождён из плена.

Старший сержант Агеев Николай Алексеевич был награждён двумя орденами: Красной Звезды – в октябре 1942 года, и Отечественной войны II-й степени – в ноябре 1943 года.

Из воспоминаний ветерана А.А. Шикова:

«...Мне пришлось участвовать в этой операции от начала до конца. Командиром полка был Щеголев, комиссаром Долгих, начальником штаба Горелкин. На 7 января мы, под покровом темноты, продвигались в тыл врага. Расстояние до намеченного рубежа было 20 км. Продвижение было при строжайшей тишине, без света. В совхозе (схз № 37 «Стычной» – авт.)

сделали остановку, накормили лошадей, к утру достигли намеченного рубежа. Взяли пленных и трофеи.

Я занимал должность политрука транспортной роты.

Утром нас вызвал комиссар полка Долгих и обрисовал обстановку, что мы попали в окружение, положение наше тяжелое, надо провести работу среди своих подразделений, чтобы не было паники, сказал, что будем сражаться, не жалея ни сил, и самой жизни.

Полк был расположен в трёх населённых пунктах. Бои были тяжелыми, связь была по рации. К нам была направлена 40-я гвардейская стрелковая дивизия, часть из гвардейцев пробилась к нам, но результат не

был достигнут.

Командиру полка докладывают, что остался один снаряд, что делать? Он даёт команду выстрелить по врагу и показать, что «мы – зубастые».

В ночь на 11 января при полной дисциплине и порядке идем туда, откуда пришли. Противник устроил засаду и встретил нас шквальным огнём. Первая колонна вступила в бой и прорвалась к штабу полка, им удалось вывести часть людей и техники. Мы шли во второй колонне, и выйти не смогли. Мы выстроили цепь бойцов человек 200, но пришло решение: во что бы то ни стало выводить полк из окружения.

Старший лейтенант, командир полковой разведки, берёт с собой бойца, и мы пошли по балке в разведку. Прошли метров 500, выходим на пахотную полосу, заросшую бурьяном. Затем вышли на дорогу и вплотную встретились с противником.

У них впереди идет кухня, потом взвод автоматчиков. Мы сделали два выстрела из револьвера и убили двух немцев, за нами направились автоматчики. Ночь, беспорядочная стрельба. Убегая, пришлось бросить ремень, шинель и полевую сумку. Нашего бойца убили. Встретились с тремя отступающими бойцами 40-й дивизии, чуть не постреляли друг друга. Пролежали в бурьяне весь день: с одной стороны – автоматчики противника, с другой, на таком же расстоянии в 250 м – вражеские танки.

Как только наступила темнота, мы стали искать выход. Немецкие танки стояли на расстоянии 300 метров, мы решили проскочить в этот промежуток. Когда вышли к своим, нас встретили с необыкновенной радостью. О капитане Горелкине слышал, что он был ранен и остался на поле боя. Умирая, он написал записку: «Умираю за родной Дон».

Когда наши войска пошли вперёд, нашли его тело. При нём была полевая сумка с документами, оружие и эта записка».

 

На хуторском кладбище х. Кременского Константиновского района поисковиками была найдена безымянная могила павшим воинам 1943 года.

Вышло так, что с годами перестал работать поисковый школьный отряд, дети выросли и разъехались, документы утеряны. Свидетели тех событий ушли в мир иной, оставляя безымянные могилы, большая часть которых сегодня сравнялись с ландшафтами донских степей и заброшены на старых станичных и хуторских кладбищах.

Коротка память людская...

 

Благодаря письмам, сохранившимся в семейных архивах ветеранов, в 2017 году на братской могиле х. Кременского администрацией Почтовского поселения (глава поселения – О.Н. Зубкова) установлен новый памятник, где появилось имя погибшего героя войны Горелкина Захара Ивановича.

 

В этом же году 22 июня останки майора Долгова Леонида Васильевича и лейтенанта Тихоновича Александра Марковича, уроженца г. Кустаная Казахской АССР, заместителя командира батареи 90-го гвардейского артполка 40-й ГСД были перезахоронены со всеми почестями в братскую могилу х. Верхнепотапова.

 

Новый памятник воинам на кладбище

х. Кременского

 

Останки лейтенанта Тихоновича были найдены ПО «Донской»

им. А. Калинина в 2016 году на окраине хутора Нижнепотапова.

 

Из воспоминаний Серафимы Герасимовны Димитровой:

«Когда один из офицеров, лейтенант, вышел из блиндажа, рядом разорвался немецкий снаряд. Осколками снаряда убило офицера и почти всю семью Старикова Ивана Николаевича, погибли жена, дочь и внук. Сам Иван Николаевич получил тяжелое ранение. Офицера красноармейцы захоронили с почестями, хотя – какие почести, когда кругом идет война...

В этот же день в нашем доме убило Николая Рожнова, отчества, к сожалению, не помню. Он наблюдал в бинокль за вражеской обстановкой на правобережье Северского Донца».

 

Согласно данным о безвозвратных потерях 90-го гвардейского артполка 40-й ГСД, Николай Рожнов был телефонистом. Кем был погибший офицер, осталось загадкой. На остатках его гимнастерки были пуговицы с гербом СССР, это обстоятельство и ввело в заблуждение поисковиков. Ведь подобную форму носили пограничники, оперативники или служившие в органах НКВД.

Дальнейшие поиски привели к архивным документам, подтверждающим факт захоронения гвардейца-лейтенанта. О событиях тех дней рассказывают воспоминания помощника начальника штаба по разведке 119-го гвардейского стрелкового полка 40-й ГСД Рожкова Александра Семёновича:

«... 17 января, ночью, мы вошли в хутор Верхне-Калиновский.

В 4 часа утра, войдя в х. Верхне-Потапов, командир полка поставил задачу командирам батальонов: 2-му батальону выбить немцев из х. Н.Калиновского и обеспечить переправу 1-му батальону на правый берег Северского Донца. 1-му батальону занять высоту 128.4.

В 7 часов утра 17.01.1943 первый батальон и рота минометчиков, взвод ПТР выбили немцев с высоты и заняли оборону. С 10 час. до 21 час. немцы крупными силами пехоты при поддержке 26 танков, артиллерии и минометов атаковали наших гвардейцев. На помощь переправили 2-й батальон. Бой продолжался до последнего гвардейца, и никто из них не отступил. И только к концу боя, когда подошла артиллерия дивизии – 90-й

гвардейский артполк и «Катюши», немцы отступили. Полк понёс большие потери, погибли командиры 1-го и 2-го батальонов, командиры рот: Гравит, Макеев и др.

На место погибших комбатов, командир полка послал начальника штаба Фирсова Ивана и моего начальника по разведке ст. л-та Якунина Ивана Михайловича. Они сумели организовать отпор врагу. Под конец боя они погибли, и были вынесены с поля боя под высоту и похоронены на берегу реки.

С 17 по 25 января полк занимал оборону по р. Северский Донец. КП полка находился у самого берега на левом берегу в домике в х. В.Потапов. Отсюда мы наблюдали все бои, отсюда боями командовал Блажевич (командир 119-го гв. полка).

Когда мы уходили из х. В.Потапова и поднялись на горку

около 300-400 м, в тот домик, откуда мы вышли, попал фугасный снаряд».

 

О подобном случае рассказывал ветеран войны, уроженец

ст. Богоявленской, Павел Петрович Астахов:

«Смотрим мы, выкатили наши артиллеристы большую пушку, приготовились к артобстрелу немецких позиций. И вдруг, в один миг, разрыв вражеского снаряда, и всё: ни пушки, ни артиллеристов, ни солдат, которые стояли поблизости».

 

Когда есть воспоминания, есть свидетели и есть места, где искать имена и останки погибших, это значительно облегчает поиск.

Далее в своих письмах, отправленных в Почтовский сельсовет (председателю Лосеву), Александр Семёнович упоминает о погибшем офицере:

«... Может быть, офицер, погибший у нашего штаба, у домика, Александр из 32-й кавдивизии? У нас погибли Фирсов, Якунин, Коряков (комбат), Гравит, Матвеев (Макеев – авт.), других не помню… Прошу найти адреса Фирсова и Якунина, чтобы сообщить родным».

 

Захоронение останков Л.В. Долгова и лейтенанта А.М. Тихоновича.

х. Верхнепотапов, 22.06.2017 г.

 

17 января 1943 года погибли:

 

  1. Гвардии майор Фирсов Иван Петрович, 1911 г.р., уроженец

Челябинской обл., с. Гутрновское, призван Челябинским ГВК, начальник штаба 119-го ГСП 40-й ГСД, захоронен в х. Нижнекалинове.

 

  1. Гвардии старший лейтенант Якунин Иван Михайлович,

1913 г.р., уроженец Горьковской области, Муромонского р-на, с. Поздняково; призван Омским ГВК г. Омск, командир истр. батареи 119-го ГСП 40-й ГСД; захоронен в х. Нижнекалинове.

 

  1. Гвардии старший лейтенант Коряков Леонид Владимирович, 1913 г.р., уроженец Орловской области, Дятьковского р-на, п. Старь; призван Выгоничским РВК, Орловской обл., Выгоничский р-н; заместитель командира 1-го стр. батальона119-го ГСП 40-й ГСД; захоронен в х. Нижнепотапове.

 

  1. Гвардии лейтенант Гравит Владимир Вилисович, 1922 г.р.,

уроженец г. Рыбинска; призван Сталинским РВК, Ярославская обл., г. Рыбинск, Сталинский р-н; командир взвода автоматчиков 119-го ГСП 40-й ГСД; захоронен в х. Нижнекалинове.

 

  1. Гвардии старший лейтенант Макеев Дмитрий Петрович, 1918 г.р., уроженец Карело-Финской ССР, Тунгудский р-н, Лехтинский с/с, с. Шуозеро; призван Кольским РВК, Мурманская обл., Кольский р-н; командир 2-й стрелковой роты 119-го ГСП 40-й ГСД; захоронен в х. Нижнекалинове. (Имя найдено благодаря письму ветерана А.С. Рожкова.)

 

Об ожесточенных боях января 1943 года можно написать отдельную книгу. Часть материалов я уже публиковал в первых книгах о боях на Донском рубеже и в книге «Горящий снег». Но с каждым годом к нам поступают всё новые и новые данные о тех далёких героических событиях.

20-лентий телефонист 90-го гвардейского артполка Рожнов Николай Кирсанович и 19-лентий зам.командира батареи лейтенант Тихонович Алексей Маркович, погибли 20 января 1943 года.

 

 

 

Дети войны

 

Я помню опалённое войной детство. Я помню, как от голода умирала бабушка, просившая «исти, исти», а мы, дети, неделями ждали маму, уехавшую на Украину, чтобы что-то обменять на еду. А ранней весной бежали в степь и рвали полевые травы, из муки которых тётка пекла нам лепёшки, хотя часть травы мы съедали по дороге.

Мне кажется, что горечь этих лепёшек я ощущаю во рту по сей день.

Желудок бабушки не выдерживал такой грубой пищи, и она постепенно умирала у нас на глазах.

Мои огрубевшие не по годам мальчишеские руки сохранили память первых колосьев послевоенного хлеба, сырость самана, который мы лепили из глинистоземляной жижи, мешая её с соломой для строительства своего будущего дома.

Сколько нас, подростков, тогда выжило?

 

Перед войной на нашей станичной улице в футбол играли две команды, учителя собрали два класса будущих лётчиков, которыми мечтали стать все пацаны и даже девчонки.

С приходом фрицев кто-то ушёл погонщиками скота, кто был

постарше, погнали колхозную технику за Дон, да так и не вернулись.

Когда немец сбросил первые бомбы, погиб мой друг Николай, его дом был недалеко от Дона, а его младшие сестрички погибли в детском садике на другом краю станицы, куда фашисты сбросили свой смертоносный груз. Лёшку-соседа убили на переправе.

Мы, мальчишки, часто бегали смотреть, как эвакуируется военная техника. В тот день все убежали, а Лёшку догнал немецкий летчик и расстрелял прямо на станичной улице. А в соседнем дворе убили сразу трёх

малолетних девочек. Их отец, Кирьян Никандрович, в предвоенный год завёз с Дона две повозки песка, который высыпал под молодой грушей. Говорил: «Пусть дочки играют во дворе, это лучше, чем будут бродить по улицам, да по чужим дворам».

На месте песочницы была огромная воронка. Всё что собрали от детей, тётка Серафима сложила в свой платок и вместе с изуродованными игрушками захоронила под обгоревшей грушей. А дядька Кирьян пропал без вести под Ржевом. Груша с изуродованным стволом, как и наши судьбы, подростков войны, стоит и сегодня в том дворе, только о войне многие уже давно забыли.

Моя старшая сестра Зинаида, с подружками, помогала медсёстрам в госпитале, грузили раненых на катера и баржи. После прямого попадания вражеской бомбы домой вернулась только Нинка с соседней улицы.

Двое моих одноклассников, Михаил с сестрой Дарьей, погибли во время оккупации, подорвавшись на минном поле, когда искали корову. У наших вожаков-комсомольцев Николая, Анатолия и Сергея полицаи нашли листовки и их расстреляли за связь с партизанами.

Многих мальчишек и девчонок, что были постарше, полицаи угнали в Германию. Обратно вернулись измученные голодом и непосильным трудом только Митя, да Стеша. Митя после войны прожил не долго, кашлял, как туберкулёзник. Инвалидность ему не дали, ведь свои лёгкие он забил не в поле, где сутками работал механизатором, а в шахтах промышленности Германскго Вермахта.

Не прожил и 10 лет после победы над нашим врагом. Стеша, после работы на заводах Круппа, всю жизнь жаловалась на нестерпимую выкручивающую боль в своих пропитанных химией вечно красных руках. Умерла в 60-х.

Дмитрий и Стефан после возвращения из Германии получили сроки и

сгинули в лагерях Сибири.

Пятеро мальчишек с нашей улицы подорвались после освобождения станицы, когда разбирали снаряды, причём трое из одной семьи. Тогда многие собирали артиллерийский порох для разжигания печек.

Александра покалечило трактором на посевной в ночной смене.

 

Младшая сестра Серафима умерла в 1944 году от воспаления лёгких. Сестра Мариша, повредив ногу косилкой в свои 12 лет, потом долго не

могла выйти замуж из-за сильной хромоты. Сошлась с овдовевшим

Григорием Николаевичем, умерла в молодом возрасте, сказалось голодное военное детство.

Девчат Клаву и Машу в последний год войны привалило деревом на заготовке леса для строительства колхозных амбаров. Алексей и Трофим, приписав себе по полтора года, ушли в 1943 на фронт, но назад не вернулись. Алексей погиб на Миусе, а Трофим был разведчиком, часто писал письма, был награждён орденом, погиб в Берлине 8 мая 1945 года. Жаль, что не осталось фотографий нашего класса.

Один Митрофан, которого мы ненавидели всей улицей ещё в детстве за его жадность, пособник полицаям, вернулся с сытой мордой через 15 лет и, став ветераном труда, живёт по сей день за Доном.

 

Сколько нас осталось сегодня, подростков той проклятой войны…

( Из воспоминаний подростка военных лет).

Из воспоминаний Г.З. Кузьменко:

«Мы, я и мой друг, Костромин Михаил Матвеевич, жители хутора Гапкина, поехали за лошадьми на третью бригаду, где наскочили на немцев-велосипедистов, которые отобрали у нас лошадей и плеть. Били нас плетью. Когда немцы уехали, мы поймали лошадей и уехали на вторую бригаду, куда опять приехали те же немцы, забрали работающих на бригаде военнопленных и куда-то ушли.

Бросив табор, мы с бригадиром ушли домой. Колхозники ещё долгое время боялись выходить на работу.

7 января 1943 года, при отступлении немцев, мы слышали, что они в хуторе Каргальско-Белянском расстреляли много мирного населения. Мы с другом Костроминым Михаилом решили уйти в степь и там спрятаться, чтобы немцы нас не нашли. Когда мы остановились у Россоши, под оврагом у х. Гапкина, нас догнали ещё трое: Мацко Никита, Малетин Виталий,

Костромин Василий. А когда пошли по Россоши, Малетин и Костромин Василий вернулись домой. Пройдя три километра, мы остановились. В 200 м от нас появился танк и стал стрелять за хутор Гапкин в сторону х. Белянского.

 

Наступила ночь на 8 января. Мы решили идти в сторону бригады №2, где был ток и яма, в которой можно было отсидеться, пока придут русские.

По пути к току решили зайти на табор бригады. Зашли в дом, а там сидят три военнопленных и семья эвакуированных из Сталинграда. Здесь поужинали и решили идти к яме. Когда пришли к яме, она была занесена снегом, и нам негде было укрыться. Решили идти на табор.

Идём, а вокруг трещат пулемёты и гудят выстрелы, горят дома в х. Гапкине, в колхозе им. Калинина и в х. Ермилове. Доходим до табора, слышим разговор немцев, а где, не поймём.

Легли в подсолнухах. Михаил решил сходить на табор, узнать, что там. Нет и нет Косторомина, и мы с Мацко решили идти на табор. Приходим, там сидят пленные и семья из Сталинграда и Михаил. Через пятнадцать минут пришли 12 немецких пулемётчиков и завели разговор о том, что как бы мы их не расстреляли. Один военнопленный начал объяснять немцам на немецком языке, что мы идем из Сталинграда. А нам рассказал, какие мысли у немцев.

Мы решили идти спать в скирды, где проспали до 12 часов. Когда проснулись, Костромин захотел идти на табор, а Мацко Никита не решался. Костромин пошел один, и мы поплелись следом. Немцев на таборе уже не было, были те же пленные и семья беженцев, начали варить обед.

На коммуну Калинина прошли два немецких бронетранспортера. К нам пришёл ещё один пленный. Бронемашины вернулись опять на бригаду № 3. А через 15 минут пошли обратно на колхоз Калинин. Снова вернулись на бригаду, где стояло скопление немецких машин.

Через полчаса к нам на табор пришли два военных в шинелях и два в полушубках. Немецкие машины, возвращаясь из Калинина, остановились на дороге и повернули стволы пулемётов в нашу сторону. Мы выскочили и залегли за фундамент. Немцы начали решетить дом, в доме застонала женщина. Один пленный испугался, весь затрясся и, подняв руки, вышел. Немец кричит: «Алес, ком!» Мы все вышли.

Пленный на немецком языке стал врать, что мы отступаем на Украину. Немец объяснил, что Калинин, Гапкин и Ермилов в руках русских и направил нас на х. Лисичкин. И мы все пошли на Лисичкин. Идем и думаем, куда спрятаться? Немецкие машины ушли на бригаду № 3, затем вернулись назад на бригаду № 2, одна машина остановилась, другая идет вдоль дороги. Немец стал стрелять из пистолета по ребятам. Мацко Никита Зиновьевич повалился на снег, остальные стали разбегаться. Бронемашина остановилась, и немец, высунувшись по пояс, продолжал стрелять из пистолета. Один военнопленный, 1925 года рождения, убежал в сторону Россоши и скрылся.

Остались четверо пленных, и мы с Михаилом. Вижу, подъезжает бронемашина. Услышав выстрелы по мне, я упал. Немцы начали убивать лежащих по правую сторону от меня, одного пленного, потом другого и ранили Михаила. Но он сел, и подняв руки, стал кричать: «Пан! Пан!» Я повернул голову в его сторону и видел, как немец перезарядил пистолет и добил его.

Я отвернул голову, немец это увидел и стрельнул мне в спину. Я не шевелился. Он постоял немного, потом машины поехали. Когда они скрылись на бригаде № 3, я стал подниматься и понял, что ранен ещё в бедро. Поднялись ещё два человека и бросились в подсолнухи, там поднялись ещё трое, и все побрели на табор. Я побрел вдоль Россоши на хутор...»

 

«...Уже через 200 метров от места ранения я стал чувствовать, что выбиваюсь из сил, но знал, что если упаду, то могу замерзнуть. Сел на край скирды, где ночевали прошлую ночь, и вижу, что на солому идет кровь. До хутора оставалось 4 километра, шел, останавливаясь через каждые 10 метров.

В полночь дошел до овчарни, обошел мост, где должны были стоять немцы. Дошел до овцефермы, где жили киргизы, нашел землянку, попросил сделать мне перевязку. В глазах уже чернело. Попросил воды, и послать кого-нибудь ко мне домой. Два киргиза, Ахмет и Трахим, перевязали меня и послали старуху в хутор.

Наступило утро 9 января, пришла старуха с моей сестрой. Немец по ним стрелял, но не попал. Утром 10 января пришли русские. Через три дня отвезли меня на операцию, где вырезали мне пулю, которая попала в спину и застряла в правой руке. Друга пуля прошла насквозь, ударившись о кость бедра».

Георгий Кузьменко, 1924 г. р., х. Гапкин Константиновского района Ростовской области.

Онуфриенко Людмила Григорьевна, пережившая оккупацию 1942-1943 г.г. у памятника летчику. 

Бывает так, что боец погибает от пули или осколка в первом же бою. Обиднее всего быть убитым в последние дни войны или уже после Победы.

Но бывали и другие случаи, когда воин пропал без вести, или на него пришла похоронка, а он вернулся после войны живой. На то она и война, чтобы запутать судьбы людей, причинить боль от утраты и радость от победы и возвращения сына, брата, отца в родной дом.

На той войне были и более запутанные судьбы воинов. Об одной из таких судеб мне и хотелось бы рассказать читателю.

 

Девятнадцатилетний Александр Семёнович Саломатин, уроженец станицы Константиновской Ростовской области, в 1938 году был призван на службу в Красную Армию. Но по окончанию службы не суждено было Александру вернуться домой. Неспокойно было на границах родного государства. Войну артиллерист Саломатин встретил на Ленинградском фронте. Его мать дважды получала похоронки, которые, очевидно, сократили её жизнь не на один год.

Первый раз его похоронили на Ленинградском фронте под Нарвой.

Полковым разведывательным группам так и не удалось вскрыть огневую систему противника, захватить пленных и документы. Так было отмечено в журналах боевых действий дивизии.

В ходе очередной операции группа разведчиков, в которой находился Александр, смогла подойти поближе к оборонительным рубежам противника и определить огневые точки врага. Но и они сами были замечены и окружены. Несколько огневых точек врага ещё не были уничтожены, и разведчики, организовав круговую оборону, продолжали корректировать огонь артиллеристов.

Как вспоминал Саломатин, в тот момент единственным выходом было решение вызвать огонь на себя. После артобстрела разведчики не вернулись к своим ни в первый, ни на второй, ни на третий день. Очередная группа разведчиков, посланная в одну из ночей, не нашла их тел среди множества воронок. Домой Александру полетела «похоронка».

Его молодое тело, изрешечённое осколками снарядов, санитары стрелкового полка нашли только на пятый день после прорыва вражеской обороны. Обходя поле боя, они увидели в воронке засыпанного бойца, лишь часть ступни и лица вырисовывалось из-под земли.

Откопав воина, констатировали: «Не жилец: если выживет, это будет чудо». И отправили его в госпиталь.

Чудо произошло, Александр выжил. Молодой организм хотел жить и бороться с наседавшим на Отечество врагом. Восемь дней Саломантин пролежал без сознания, потом лечение и снова фронт. «Бить врага беспощадно!», – сообщил Александр своё единственное желание в письме к матушке.

Двадцатипятилетний сержант Саломатин продолжал вместе

с ленинградцами отстаивать Родину от ненавистного врага, делясь пайком с голодными детьми. После прорыва блокады истощённый Александр опять попал в госпиталь. Из госпиталя – на фронт, снова бои и опять ранение в августе 1944-го.

В октябре 1944 года в Латвии, под Ригой, его похоронили второй раз. Нет, писарь ничего не напутал, разведчик артдивизиона сержант А.С. Саломатин вместе с радистом не вернулись с боевого задания.

 

В то время противник отступал. За три года войны он укрепил свои оборонительные рубежи дотами, провел подземные коммуникации, врыл танки в землю. Ввиду плотного огня, нашим разведчикам долгое время не удавалось даже приблизиться к передовому краю противника, а не то, чтобы взять языка.

Для разведгруппы старшего сержанта Саломатина складывалась

похожая ситуация, как под Лениградом. Нужно было любой ценой проникнуть в оборону врага и скорректировать огонь полковой артиллерии на подавление огневых точек противника. Задача осложнялась тем, что здесь у врага все огневые точки были хорошо замаскированы под местный ландшафт.

На рассвете перед разведчиками открылась хорошо укрепленная оборонительная система. Все опорные пункты были связаны траншеями, скрытыми ходами перемещения. Все доты также имели ходы сообщения, между которыми стояли открытые пулемётные точки; за траншеями – скрытые, врытые в землю танки; в лесках, очевидно, орудия или миномёты. И это только то, что можно было заметить в первые часы наблюдения.  На то, чтобы вскрыть в этой системе все огневые точки противника, требовалось время, которого у разведгруппы не было. Готовилась крупномасштабная наступательная операция.

Разведчиками было принято решение о корректировке кратковременного огня по видимым и предполагаемым целям, спрятанным в лесистой местности, с расчётом, что, запаниковав, противник обозначит и другие огневые точки. Так и произошло. После первого же артобстрела противник выдал новые, ранее невидимые места размещения орудий.

Теперь оставалось только своевременно засекать места, откуда были проведены выстрелы, и корректировать огонь наших артиллеристов.

 

«Но это хорошо говорить, когда ты в своём расположении, а не в нескольких сотнях метров от вражеских орудий, в центре обороны врага!» – вспоминал ветеран.

 

Вскоре немцы поняли, что рядом есть корректировщики противника, и стали прочёсывать местность. А на обороне противника всё выявлялись и выявлялись новые доты, орудия разного применения, танки, куда спешили фашисты, занимая оборону. Приходилось вносить изменения, направлять огонь наших орудий по прежним точкам и по новым.

Так разведчики оказались в окружении. Многие из группы погибли, успеха на отход не предвиделось, а сведения об огневых точках противника были необходимы для успешного наступления советских войск. Вот и решили: «Двум смертям не бывать, одной не миновать! Если погибнуть, то –уничтожив врага!» Тем более, у Александра уже был опыт вызывать огонь на себя.

 

И снова в дом Саломатиных в посёлке Константиновском по-

летела похоронка...

Лишь по счастливой случайности он остался жив, о чём сослуживцы сообщили маме Александра, когда он лежал в госпитале. Но теперь она уже не верила приходящим письмам. Думала, что его друзья пишут, успокаивая поседевшую мать. А сын продолжал бить врага уже в другой части, ведь свой

дивизион ушёл далеко вперёд, на Запад.

Старший сержант штурмового стрелкового батальона 880-го стрелкового полка 189-й Кингисеппской краснознамённой дивизии А.С. Саломатин в апреле 1945 года при отражении контратаки противника в районе г. Эльба был ранен, но не оставил поле боя, показав образцы отваги и мужества. Награждён медалью «За отвагу».

 

И когда в один из ноябрьских дней в дом Саломатиных постучали и погрубевшим голосом сказали: «Мама!», она не поверила. Не сразу открыв двери, она сказала: «У меня сын погиб на войне...»

 

Прожив десятки лет, герой разведчик-артиллерист говорил:

«Так поступил бы каждый. Если бы пришлось повторить всё сначала, не задумываясь, вызвал бы огонь на себя».

 

Он ещё часто вспоминал дни пожарищ, раскалённые стволы

орудий и погибших товарищей, не доживших до Дня Победы...

А в выдвижном ящике стола семьи Саломатиных мирно лежали три медали «За отвагу», орден Красной Звезды и другие награды, напоминающие потомкам о героизме сержанта Александра Семёновича Саломатина.

___________________________________________________

Из архива г. Константиновска и МО РФ, запись Т. Котельниковой.

В 1970 годы в среднюю школу ст. Николаевской были присланы несколько детских фотографий и пионерский галстук Вити Шабатюка. Кто он, этот юный герой Великой Отечественной войны?

 

После окончания школы семнадцатилетний ленинградец Виктор Шабатюк поступил в военно-морскую спецшколу, после её окончания отправлен на фронт. Домой Виктор писал: «Мама, тебе никогда не будет стыдно за меня».

В январе 1943 года, в составе 33-й гвардейской стрелковой дивизии, Виктор гнал с донской земли врага на запад. С первых чисел января 1943 года завязались кровопролитные бои за освобождения ст. Богоявленской и х. Кастырского. Усиленная оборона противника не позволяла передовым частям 2-й Гвардейской

Армии выполнить приказ Верховного Командования: выйти на заданный рубеж п. Константиновский не позднее 5 января. Несколько раз разведчики уходили на задание к оборонительным рубежам противника.

Из воспоминаний старожилов:

В бою за хутор Кастырский, недалеко от речки, группа разведчиков попала под смертельный огонь врага. Виктор был тяжело ранен и отправлен в госпиталь. Каждый день в госпиталь приходили учителя, среди из них была и Елизавета Александровна Хрустева. Учителя и школьники несли своё душевное тепло раненым. Жители района готовились к празднованию по случаю освобождения от фашистских захватчиков.

 Е.А. Хрустева вспоминала: «Виктор был жизнерадостным, даже когда его привезли тяжелораненого в госпиталь, он не думал о смерти. Школьники готовили праздничный концерт, и Виктор ждал этого дня». Вечером Виктор хотел увидеть моих питомцев и радовался предстоящей утренней встрече, а ночью умер».

 

Гвардейский разведчик 21-й отдельной гвардейской разведроты, восемнадцатилетний Виктор Шабатюк умер от ран в госпитале ЭГ 5192 в ст. Николаевской 23 февраля 1943 г. Награждён медалью «За отвагу».

Хочу рассказать об одном эпизоде боевого пути нашего земляка, Коноплина Евгения Михайловича, уроженца ст. Константиновской.

 

Мы знаем о подвигах разведчиков, выполнявших свой воинской долг и, вместе с тем, спасавших жизни мирных граждан и жизни бойцов и командиров других воинских подразделений.

 Благодаря разведчикам Евгений Михайлович вернулся с войны в родной Константиновск.

 Евгений Михайлович Коноплин родился 8 марта 1925 года, окончил неполную Константиновскую школу.

Из биографии: работал в гараже Нижнедонского участка, без отрыва от производства окончил курсы шоферов. В июне 1942 года эвакуировался в г. Ташкент. В армии с 1 мая 1943 года.

Прошёл курсы Энгельского пулемётного училища – и на фронт. Дважды был ранен, контужен. В 1945 году, после выздоровления, из резерва направлен командиром стрелкового взвода в Московский округ, в 36-ю дивизию КВ НКВД. В последующие годы возглавлял областную школу ОСВОДа.

«Я ведь остался жив случайно, благодаря разведчикам.

Война шла к концу, но немцы сопротивлялись упорно. В ночь на 25 января 1945 года я участвовал в ликвидации Курляндской группировки в составе 1166-го стрелкового полка 346-й ордена Кутузова III ст. Дебальцевской Краснознамённой стрелковой дивизии. В районе станции Булдури от разрыва снаряда вышел из строя наш пулемётный расчёт, фашисты перешли в контратаку. С двумя солдатами (я командовал взводом) кинулся к пулемёту. Дал несколько очередей по атакующему противнику, и они залегли. Но рядом с нами разорвалась мина, я был тяжело ранен и потерял сознание. Когда очнулся, увидел, что оба моих товарища лежат убитыми на снегу. Я истекал кровью от осколка, попавшего в бедро. Бой затих, кругом ни одной живой души, ни наших, ни фашистов.

Собрав последние силы, я заполз в немецкий блиндаж и снова потерял сознание. И только на рассвете следующего дня дивизионные разведчики, выполняя задание командования по определению переднего края противника, натолкнулись на меня.

От них я узнал, что наш полк отошёл на исходные позиции, а я нахожусь в 100 м от немцев. Один из разведчиков стал тащить меня волоком на плащ-палатке к переднему краю наших позиций.

У самой палатки, где располагался медпункт, мы попали под вражеский артобстрел. Я снова был ранен, а разведчик, вынесший меня, убит.

 Прошли десятилетия, а образ разведчика стоит у меня перед глазами. Я мучаюсь все годы, что не успел узнать ни его имени, ни фамилии…» (Из беседы ветерана войны Н. Пронина с Е. Коноплиным).

 

«В боях западнее населённого пункта Булдури Латвийской ССР, тов. Коноплин проявил исключительное мужество и отвагу. Когда противник после артналёта предпринял яростную контратаку, в решающий момент боя расчёт станкового пулемёта был выведен из строя. Тов. Коноплин, несмотря на то, что он был ранен, сам лично расстрелял наступающую пехоту противника. Интенсивный огонь станкового пулемёта принудил противника повернуть обратно». (Из наградного листа).

 За этот подвиг младший лейтенант Коноплин Е.Н. 28 января 1945 г. был награждён орденом Красная Звезда.

Сестра Евгения – Валентина после окончания неполной школы и ростовского техникума, с 1940 г. работала фармацевтом в аптеке п. Константиновского. После освобождения района от фашистских захватчиков уехала в г. Львов.

Однажды при работе в архивах мне на глаза попалась газетная заметка 1966 года о последнем подвиге уроженца х. Крюкова Константиновского района красноармейца 366-го стрелкового полка Костина Ивана Георгиевича.

 

Из боевого донесения № 00519 штаба полка 336:

«В 7.30 20.10.44, получив приказ подразделения, пошли в наступление в направлении выс. 12.5 Адлих Гроспляушварен с задачей занять в целом мосты через р. Неман (2 и 3 стр. бат), 1-й сб. прикрывает их левый фланг».

Интересно, помнит ли нынешнее поколение в Прибалтике подвиг Костина? А ведь в свои 20 лет И.Г. Костин был награждён орденом Славы III-й степени, двумя медалями «За отвагу».

 За один из последних боев, 27 января 1945 года, за населённый пункт Меткойм сержант Костин представлен к ордену Славы I-й степени. Но эту награду Иван не успел получить.

Костин Иван Георгиевич, командир отделения 8-й стрелковой роты 3-го стрелкового батальона 366-го стрелкового полка Горловской, дважды Краснознаменной ордена Суворова 2-й СД 2-й Гвардейской Армии, был ранен 30 января и умер от ран 1 февраля 1945 года в госпитале 43-й Армии ХППГ № 112, захоронен в Восточной Пруссии, г. Кенигсберг, место Косидорф, могила №1.

Одним из добровольцев хутора Савельев Константиновского района Ростовской области был 42-летний Абросим Васильевич

Костромин, ушедший на фронт в октябре 1941 года.

 

А.В. Костромин (c медалью).

Абросим Васильевич прошёл дорогами войны до Берлина, был удостоен нескольких наград и благодарности от маршала Г.К. Жукова.

 

В ту военную пору добровольцы окружали военные комиссариаты страны Советов круглосуточными очередями, с единственным желанием уйти на фронт и беспощадно бить врага. Так поступили и дети Абросима Васильевича.

Из семьи Костроминых из х. Савельева на фронт ушли все: отец, два сына и дочь. Вернулись трое.

Первым был призван старший сын, Костромин Андрей Абросимович, 1918 г. р. Призванный в 1938 году, он начал свой боевой путь с финской войны.

 

На снимке справа – Андрей Костромин

 

С первых дней вторжения фашистов на советскую землю ушёл на фронт. Служил механиком. В окружении под Киевом попал в плен и был отправлен оккупантами в трудовые лагеря на территории Франции. Бежал, участвовал в группе сопротивления фашистскому режиму, являлся почетным гражданином Франции.

 Меньше всего повезло младшему сыну Костроминых – Василию. 18-летний юноша был призван в 1942 году Николаевским военкоматом. После ускоренных курсов радиотелеграфистов направлен в танковую часть. 16 октября 1943 года сержант, старший телеграфист 155-й танковой бригады  20-го танкового корпуса погиб при освобождении Украины в Запорожской области.

 

«Здравствуйте, многоуважаемая сестричка Паня. Вопервых строках моего письма спешу сообщить вам о том, что я в настоящее время жив и здоров, чего и вам желаю.

Паня, в настоящее время я нахожусь на отдыхе (в Орловской области – зачёркнуто цензором – авт.) Вот и все новости, о которых я вам хотел сообщить. Шлю вам пламенный красноармейский привет и желаю наилучших успехов в вашей молодой цветущей жизни.

Паня, прошу передай привет Маме, братьям и сёстрам. Жму правую руку и заочно крепко, крепко целую. Василий».

Василий Костромин

 

Не поддаваясь на мольбы и уговоры матери, 18-летняя Зинаида Костромина после освобождения Константиновского района добровольно ушла на фронт. Получив 2,5-тонный лизинговый «Студебеккер», она подвозила снаряды к линии фронта, на обратном пути вывозила раненых бойцов и командиров. По воспоминаниям фронтовых водителей, машина требовала частого технического ухода, от перегрузов ломались диски сцепления и мосты, но была легка в управлении.

Как справлялась маленькая казачка со «стальным конём» в дни распутицы, суровые зимние морозы и метели, под огнём врага на фронтовых дорогах устраняла поломки – сегодня трудно представить. Но Зинаида Костромина на своем «боевом коне» ни разу не подвела своих товарищей, прошла тысячи километров фронтовых дорог от Новочеркасска до Германии.

Награждена медалью «За победу над Германией».

 

На фото (Зинаида с мужем Петром и товарищем)

 

В январе 1945 года неутомимый 46-летний ездовой 130-го инженерного саперного Одесского батальона 61-й инженерно-саперной Кишинёвской бригады А.В. Костромин, при подготовке наступательной операции, под огнём противника, не считаясь со временем и сном, увлекая своим примером других бойцов, осуществлял сверхплановый подвоз леса, чем обеспечил досрочное строительство сооружений.

30 января награждён орденом Красная Звезда.

Героя, о котором пойдёт речь, несколько лет назад нашёл наш поисковик Максим Дуля.


Герой Советского Союза Андрей Лаврентьевич Титенко, был призван прямо от окопов, которые он копал под Ростовом-на-Дону в 1941 году. Как вспоминает сам Герой: «Осенью под Ростовом первый раз понюхал пороху».

Перед войной он приехал в Семикаракорский район на заработки и привез свою семью, а в 1941 году при подходе фашистов к городу Ростову, Андрея Лаврентьевича с другими жителями х. Золотарёвка мобилизовали на строительство оборонительных рубежей. А.Л. Титенко остался в воинской части, обучился на курсах, и став отличным артиллеристом, возглавил орудийный расчёт 45-мм орудия.

Первое ранение будущий Герой получил в июле 1942 года на донской земле в Шолоховском районе. За оборонительные бои награждён медалью «За отвагу». Как вспоминает Герой: «Потом были освободительные бои за города: Керчь, Симферополь, Евпаторию, Севастополь...»

За освобождение Донбасса и Запорожья второй раз награжден медалью «За отвагу».

16 января 1945 года получил очередное ранение.

За героические бои в Шауляйской операции по освобождению Прибалтики А.Л. Титенко был награждён орденом Славы III-й степени.

В составе гвардейцев-артиллеристов 6-го гвардейского артполка 418-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона 197-й стрелковой дивизии и вместе со своей сорокопяткой дошел до пригорода Кёнигсберга.

18 марта 1945 года полк вышел к опорному пункту противника – Прейсиш-Тирау, в Восточной Пруссии. (Сегодня – Багратионовский район Калининградской области).

Получив приказ занять оборону в точке «N», зацепив орудие за верных скакунов, отправился с расчётом вдоль шоссе по заданному маршруту. Этот маршрут для Титенко оказался последним. Через несколько километров расчет был обстрелян из крупнокалиберных пулемётов из вражеской засады. Потеряв тягловую силу, Титенко приказал скатить орудие в ближайшую низину и занять оборону.

Из наградного листа гвардии сержанта Титенко, командира орудия батареи 45-мм пушек 6-го гвардейского стрелкового Севастопольского Краснознаменного полка 2-й гвардейской стрелковой Таманской Краснознамённой ордена Суворова дивизии:

 «...18 марта 1945 года полк приступил к выполнению задачи по овладению населённым пунктом Прейсиш-Тирау, который особенно ожесточённо оборонялся немцами.

Действуя исключительно смело и решительно тов. Титенко со своим расчётом, значительно опережая боевые порядки пехоты и несмотря на сильный заградительный огонь противника, стремительно ворвался на окраину населённого пункта.

Немцы встретили сильным пулемётным и миномётным огнём смелый расчёт советских артиллеристов. Орудие Титенко оказалось отрезанным от боевых порядков пехоты сильным огневым валом, который образовал противник. Сразу же были убиты обе лошади орудийного расчёта. Немецкая пехота начала обходить орудийный расчёт с флангов, видимо, с целью захвата его в плен. Тов. Титенко приказал орудийному расчёту занять круговую оборону и открыть огонь по врагу. Немцы открыли пулемётный огонь по расчёту из окна дома. Тов. Титенко стал за орудие и прямой наводкой уничтожил пулемёт вместе с его прислугой. Тогда немцы открыли по нему огонь из другого пулемёта с противоположной стороны. Тов. Титенко уничтожил и этот пулемёт противника. Немец открыли шквальный огонь и предприняли атаку. Тов. Титенко открыл беглый огонь по пехоте противника и заставил её отойти. Осколком вражеской мины Титенко был ранен.

Превозмогая боль, он продолжал отражать атаки наседавшего врага, ведя точный огонь, экономя боеприпасы. Около четырёх часов тов. Титенко со своим расчётом отбивался от врага, и как потом выяснилось, уничтожил свыше 30 немцев, 4 станковых пулемёта противника. Когда подошла наша пехота, тов. Титенко разгорячённый боем, ещё продолжал сражаться и в это время был ранен вторично. В тяжёлом бессознательном состоянии был эвакуирован с поля боя».

 

Из личной беседы с героем-артиллеристом Л.А. Титенко: «Нам была поставлена задача командованием: в авангарде полка выдвинуться к населенному пункту. Мой расчет орудия (я, наводчик, заряжающий, подносчик снарядов, ездовой) первым приблизился к окраине поселка. И настолько были увлечены атакой, что от неминуемого плена нас «спасла» очередь немецкого пулемета, убившего обе лошади в конной тяге. Первые окопы с мелькающими немецкими касками были в каких-то нескольких десятках метрах от нас.

Я дал команду выпрячь пушку и скатить ее в ближайшую низину у дороги. Немец усилил огонь из станковых пулемётов и минометов, нам приходилось прятаться за щитком орудия. Получил первое ранение, отрубив часть щитка орудия, перебило пальцы. Нас начали окружать, и нам ничего не оставалось, как занять круговую оборону и отстреливаться из стрелкового оружия. Мы попали в такую ловушку, что с одной стороны вражеские окопы оказались так близко, что можно было добросить гранату.

Судя по расстоянию, я понимал, что если бы немец не открыл огонь, то мы с орудием угодили бы прямо к немцам. Немец кинет к нам гранату, у них ручки длинные, мы её подхватим и обратно, а нашу лимонку он поймать не мог. Несколько раз предлагали сдаться. На предложенный кем-то вариант отступления ответил категорическим «Нет!» Ведь мы тогда потеряли бы орудие и могли все погибнуть на открытой местности.

Мы оказались отрезанными от наших боевых подразделений. Игра в «картошку» – перебрасывание немецких гранат продолжалась. Сколько прошло времени, не помню. Помню, что бросив в очередной раз в ответ последнюю лимонку, начался ураганный обстрел нашего расчёта. Когда меня подняли и понесли на носилках, понимал, что получил ещё два ранения, видел, что немцев обстреливают наши зенитчики, установив орудие на прямую наводку. Если бы они не подоспели, не знаю, что с нами было бы.

Победу встретил в госпитале, выписался в декабре 1945 года. Но еще несколько лет рана давала о себе знать, кровоточила, ведь раненая нога стала короче второй на 9,5 см.

Через два года решил посетить места, где работал до войны. Проезжая на повозке мимо очередного колодца, встретил своего однополчанина-старшину. Он и сообщил, что после последнего боя мне присвоено звание Героя Советского Союза, и, видя моё удивление и замешательство, решил отправиться со мной в военкомат. Не сразу мы нашли Звезду Героя, пришлось несколько месяцев разыскивать документы, подтверждающие награждение...»

 Вот так, через два с лишним года, в 1947 году Герой Советского Союза Титенко Андрей Лаврентьевич получил свою Звезду Героя в г. Ростове-на-Дону. Вручал награду и денежную премию в 25000 рублей маршал Советского Союза С.М. Буденный.

Поисковик Максим Дуля и Герой Советского Союза Титенко А.Л. (Из личной беседы с поисковиками ПО "Донской" им. А. Калинина в 2016 г.)

22 июня 1941 года в 12 часов дня по радио прозвучало выступление наркома иностранных дел В.М. Молотова о вероломном нападении германских войск, нарушении советско-германского договора от 23 августа 1939 года.

У военкоматов сразу же образовались очереди из числа вчерашних школьников, студентов и рабочих. Все хотели попасть на фронт и оста­новить полчища вероломного врага. Верили, что война скоро закончится и наступит прежнее мирное время. Но жестокая и беспощадная бойня затянулась на долгие четыре года.

Из воспоминаний Екатерины Васильевны Бенда (Понамаревой), жительницы хутора Ведерникова:

«Был обычный летний день. Мы радовались чистому голубому небу и теплым лучам солнца. Неожиданно нас с сестрой мама позвала домой, всхлипывая и вытирая слезы. Она сказала: «Деточки, началась война...» Младшая сестренка Люся заплакала».

Вспоминает Мария Ефимовна Коренькова, жительница

г. Константиновска:

«Моего отца проводили в первые дни войны. Три брички увозили будущих солдат и провожающих их родственников. За ними, не успевая, семенили старики и дети. Наши мамы и бабушки плакали, отчего, глядя на них, подвывали и мы, детвора. Мы еще не понимали, а взрослые слов­но чувствовали, что расстаются со своими родственниками навсегда».

 Казачьи семьи всегда были большими и дружными. И вот на войну призывались отцы и сыновья, а в некоторых семьях уходили все, от отца и старшего сына до младшего, от трех и более человек. А возвращались немногие, как у жителя города Константиновска, ветерана войны Алек­сандра Николаевича Данилова, потерявшего в годы войны отца и двух братьев.

«Война! – это страшное слово разрывало все мечты и надежды. Те­перь, собираясь на лавочках, не пели, как раньше, не шумели, а обсужда­ли последние новости, повзрослев в одночасье. Мужиков стали забирать на фронт, и их труд лег на наши плечи». (Из воспоминаний З.М. Строго­новой, Константиновский район.)

19 июня 1941 года в Константиновском педучилище проходил вы­пускной вечер будущих учителей. Среди выпускников был и Петр Горин. А уже через два дня Петр, в составе вчерашних студентов, был отправлен на учебу в военное училище.

В боях на прорыве обороны левого берега Одера 16–19 апреля 1945 года взвод под командованием гвардии лейтенанта Петра Андреевича Горина уничтожил 2 противотанковых пушки, 10 станковых и 4 ручных пулемета,

3 дзота противника, чем обеспечил быстроту продвижения и незначительные потери в живой силе, овладев первой траншеей против­ника. 9 мая 1945 года награжден орденом Красной Звезды.

Выпускник Константиновского педучилища Андрей Нелисов рабо­тал учителем начальных классов в Радионо-Несветаевской станице. Был направлен на учебу в Московское военное инженерное училище. Первое боевое крещение Андрей получил в составе танкового корпуса на Мин­ском направлении на пятый день войны. С множественными ранениями вернулся на родину в хутор Кастырский, где работал директором началь­ной школы, председателем Богоявленского сельсовета. (Из воспоминаний Андрея Алексеевича Нелисова.)

Студент педучилища Максим Фоминичев ушел добровольцем в ноя­бре 1941 года. Пулеметчик станкового пулемета 508-го стрелкового пол­ка, 174-й стрелковой дивизии Максим Федорович Фоминичев был тяжело ранен при задержании противника на подступах к Воронежу. Награжден орденом Красная Звезда.

Более 40 (только известных) выпускников и семь преподавателей педагогического училища ушли на фронт.

1 января 1941 года ушел добровольцем на фронт и учащийся Ни­колай Митрофанович Матвеев. Гвардии лейтенант, старший летчик 2-го ГКАП 6-й истребительной авиадивизии ВВС Северного флота в ходе воздушных боев по прикрытию торпедоносцев, штурмовиков, бомбарди­ровщиков сбил один вражеский самолет и обеспечил уничтожение трех самолетов врага. 4 июля 1944 года награжден орденом Красного Знамени. 21.07.1944 года погиб в воздушном бою в районе г. Киркенес, Норвегия.

Осенью 1941 года на базе Константиновских педучилища, сельхозтехникума, ФЗУ и десятиклассников средних школ был сформирован студенческий истребительный батальон для борьбы с диверсантами и их пособниками. Учащегося педучилища Георгия Яценко назначили командиром одного из взводов, а помощником – его земляка из х. Топилина, Владимира Иголкина. Батальон совместно с отделением местной мили­ции неоднократно принимал участие в ликвидации диверсионных групп противника, строительстве и охране оборонительных рубежей и перепра­вы. Батальон состоял из четырех рот. Две – на боевом дежурстве, две – на занятиях.

Если пролетали немецкие транспортные самолеты, нередко сбрасывающие группы диверсантов, то по вызову наблюдателей постов ПВО дежурные роты поднимались по тревоге на прочесывание местно­сти. За несколько месяцев существования батальона некоторые студенты были ранены и убиты. 16–17-летние подростки задержали несколько ди­версантов и провокаторов. (По материалам В. Латынина, газета «Семи­каракорские вести» от 13.08.2009 г.)

Летом 1942 года Георгий Яценко был направлен в Ейское летное училище морской авиации. Когда немецкие войска, переправившись че­рез Дон, подходили к Краснодару, в училище был сформирован курсант­ский полк.

Первое боевое крещение Георгий получил под Моздоком, в бою с частями 1-й танковой армии СС. А дальше были другие победы, Украина, Венгрия.

Гвардии лейтенант Георгий Емельянович Яценко, командир мино­метного взвода 2-го стрелкового батальона 312-й стрелковой дивизии, в боях за Одессу истребил более 107 солдат противника, уничтожил три пулеметные точки и подавил огонь двух пушек противника. Огнем ми­нометов разбил две подводы и одну автомашину с боеприпасами. Весь период контрнаступления организовывал систему огня, взаимодействуя с наступлением пехоты. 24.04.44 г. награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

Гвардии старший сержант Владимир Федорович Иголкин, командир пулеметного расчета 150-го гвардейского стрелкового полка 50-й гвардейской Сталинской стрелковой дивизии, за то, что в наступательных боях шел вперед, увлекая за собой бойцов, 22.08.43 г. награжден медалью «За отвагу».

Командиром другого взвода истребительного батальона был Геор­гий Семенович Дмитриев. А студент техникума, бывший одноклассник Дмитриева, Николай Никитович Михайлов, состоял в другом взводе это же батальона. По воспоминаниям Михайлова, командиром батальона был военрук педучилища Дмитрий Петрович Хромов.

 После освобождения района от оккупантов оба бойца истребительно­го батальона ушли на фронт. А боец этого же батальона Володя Попов в свои

17 лет не попал на фронт ни перед оккупацией, не после нее. Он погиб от рук фашистских палачей у себя на Родине, в родном поселке Констан­тиновском.

Георгий Дмитриев угодил служить в «царицу полей» – пехоту, в роту автоматчиков. Победу встретил в Альпах.

Николай Михайлов служил в кавалерии. В Венгрии попал в окруже­ние и еще раз испытал те же чувства, что и во времена оккупации на род­ной донской земле. Из окружения выходили по ночам.

 «За день до прихода немцев в п. Константиновский мы с мамой и еще многие жители поселка прятались от бомбежки в Каменной балке. И нам навстречу попалась группа красноармейцев во главе со старшим сержантом (по три треугольника на петлицах).

Как раз в это время над нами медленно пролетал немецкий транс­портный самолет и сержант заметил: «Будет выброшен немецкий де­сант». И он скомандовал солдатам: «А ну, пошли, ребята, поймаем этих гадов!».

И правда, через некоторое время они вернулись и рассказали взрос­лым, что убили 17 немецких десантников и покидали их трупы в старый колодец над Таловкой. Нашего истребительного отряда в это время уже не было...» (Из воспоминаний Н.Н. Михайлова.)

 Истребительный отряд п. Константиновского был создан в октябре 1941 года, и в него были мобилизованы все юноши из двух десятых клас­сов. Одним из командиров взвода стал Леонид Бандура, вступивший в отряд 5 октября. Однажды, при задержании диверсантов, один человек погиб, а несколько бойцов отряда были ранены. Но этот боевой год остав­шимся в живых ветеранам военные финансисты потом «вырежут» из бое­вого стажа, как и всем бойцам отряда. По мнению военных чиновников, не могли 16-летние мальчишки служить в Красной Армии, а тем более воевать. А вот погибать могли!

Эта предвзятость по отношению к молодым патриотам существует и по сегодняшний день. Хотя, судя по мобилизационным планам МП-40 и МП-41, в сельской местности на особый учет становились лица, имею­щие образование в объёме 9-10 классов. Предусматривалось привлечение их к ускоренной военной подготовке, после которой им присваивалось сержантское звание, и следовала отправка на фронт.

Осенью 8 октября 1941 года нескольким ребятам выдали военную форму и оружие. Им сказали, что они подходят по возрасту, и их направят в военные училища. Они простреливали места на Донце, где, вероятнее всего, мог прорваться противник. Судя по всему, курсантский взвод ока­зался на Константиновской земле по­следней преградой перед немецкими частями, прорвавшимися под Росто­вом и Таганрогом.

Леонид Бандура «...состоял бойцом истребительного батальона с октября 1941 г. по июль 1942 г. и проявил себя как стойкий и дисци­плинированный боец, впоследствии выдвинутый в число младших коман­диров. Принимал активное участие в борьбе с дезертирством и шпионско-диверсионными актами. Во время эвакуации, как честный и добросо­вестный товарищ, был назначен в охрану ценностей, которые в полной сохранности были доставлены им к месту назначения в город Ашхабад».

Леонид, вместе с ещё одним бойцом отряда, сопровождал из Ро­стовской области в далекий Ашхабад телегу с мешками, туго набитыми деньгами. Для сопровождения груза с 17 миллионами рублей, военком продал свой гражданский пиджак, чтобы дать ребятам денег на дорогу. По рассказам Леонида Георгиевича, деньги, данные им на дорогу, они быстро проели, но груз доставили в целости и сохранности. В Ашхабаде у них забрали оружие и отправили домой.

Вот так, в суете военных лет, остался неучтенным подвиг подрост­ков.

 Отряды из числа молодежи для защиты родной донской земли создавались не только в довоенные годы, но и после освобождения. В 1943 году при районных отделениях милиции существовали отряды из числа мобилизованной молодежи допризывного возраста по задержанию пре­ступников и диверсантов. В подобный отряд в Мартыновском районе по­пал и семнадцатилетний Николай Комаров (житель г. Констан­тиновска).

Из его воспоминаний: «Отряд формировался из числа 28–30 подростков, направленных колхозами в райцентр, где при отделении милиции нам выдали винтовки, и мы ежедневно совместно с работниками милиции несли патрулирова­ние района. Разыскивали по хуторам дезертиров и задерживали расхити­телей государственной собственности.

Одна группа подростков дежурила, другая отдыхала, ежедневно сме­няя друг друга. Проживали недалеко от милиции в одном доме. В период дежурства отдыхали прямо на полу в помещении милиции.

Наша группа задержала двух дезертиров и сопроводила в милицию. Но так как один был ранен в ногу, его доставили в больницу, где он на­ходился в течении недели. Мы были приставлены в караул и следили, чтобы он не сбежал. Отгоняли его от окон и входных дверей. Но он по­знакомился с одной местной медсестрой и через несколько дней скрылся, думаю, не без ее помощи. Через месяц нас сменили другие подростки, а мы были отправлены на строительство оборонительных рубежей под хуторами Базки и Почтовый Константиновского района».

Годы службы в истребительных отрядов в послевоенные годы не зачтут подростам, как боевые будни военных лет, объясняя, что, мол, малые ещё были, чтобы воевать. Это так сказать была ваша помощь стране. Хотя, подполковник Леонид Георгиевич Бандура, борясь десятилетиями с чиновничьими барьерами, всё же добьётся справедливости. Но это, к сожалению, единичный случай.

Практически все выпускники средних школ, молодые мальчишки, как Сергей Александрович Романовский, ушли добровольцами или были призваны в военные годы в Красную Армию.

Яков Васильевич Туев, младший лейтенант, командир танка 29-го отдельного гвардейского Львовского ордена Кутузова, ордена Крас­ной Звезды полка, за героические бои у деревни Зедлиц награжден орде­ном Отечественной войны 2-ой степени. За организацию боя батареей 9 апреля 44 года и личное участие в уничтожении 3 орудий и огневых точек противника гвардии капитан Туев награжден орденом Красной Звезды.

 14 января 1945 года помощник начальника штаба по оперативной работе 283-го гвардейского артполка, совмещая это со штабной работой, сумел организовать подготовку и выполнение огневой задачи дивизиона. За это гвардии капитан Туев был представлен к награждению орденом Красной Звезды.

Серафим Яковлевич Гудков, старший лейтенант, помощник началь­ника штаба 2-го артполка 5-й истребительной бригады, 23 ноября 1943 года, руководя разведкой, заметил группу из 150 вражеских танков и до­ложил командиру полка. В результате артобстрела противника уничто­жено 34 немецких танка, остальные рассеяны. Награжден медалью «За боевые заслуги».

Нестер Максимович Тимофеев, участник Сталинградских сражений, лейтенант, командир взвода 76-мм пушек 63-го отдельного истребитель­ного противотанкового дивизиона 106-й стрелковой дивизии. Взвод Ти­мофеева в боях с немецкими оккупантами показал образцы стойкости и отваги. За время наступательных боев с 13 июля 1944 года ими было уни­чтожено 8 огневых точек, разбит наблюдательный пункт и уничтожено до 100 солдат противника, подавлен огонь пяти огневых точек, рассеян и частично уничтожен обоз противника. 16.08.1944 г. Н.М. Тимофеев на­гражден орденом Красной Звезды.

 Николай Михайлович Потапович, призванный в мае 1942 года, еф­рейтор, старший разведчик-наблюдатель 4-й батареи 1-го дивизиона 88-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады, при взятии деревни Белау, находясь в первых рядах пехоты, своим личным оружием выбил засевших фашистов из домов. При отражении атак пехоты и танков про­тивника, под перекрестным огнем исправил порыв связи, чем обеспечил батарею огневой поддержкой и держал оборону двое суток до подхода подкрепления. Представлен к ордену Отечественной войны 1-й степени, а 01.04.45 г. награжден медалью «За отвагу». За очередной подвиг 18 мая 1945 года повторно представлен к ордену Отечественной войны 1-й сте­пени, награжден орденом Красной Звезды.

И таких героев было немало!

 Вот далеко не полный список выпускников средней школы № 25 (№ 1), не вернувшихся с фронта:

 Гвоздецкий Анатолий Иванович, разведчик 108-й отдельной разве­дроты. Во время сильного минометного обстрела противником, вместе с товарищем восстановил мостовое сооружение и был награжден медалью «За боевые заслуги». Умер от ран 22.08.1944 года.

Желтов Николай Григорьевич, старший сержант, шофер отдельной автороты отдельной 83-й морской бригады. Дважды раненый (31.01.42 г. и 11.05.44 г.) и контуженый (11.06.43 г), погиб в 1945 году. В составе разведгруппы уничтожил 6 автомашин и до 20 солдат противника, а также умелыми действиями уничтожил две немецкие пулеметные точки, за что в июле 1944 года награжден Орденом Красной Звезды. За участие в де­сантной операции по форсированию Днестровского лимана, уничтоже­ние

27 немецких солдат и взятие в плен 20 фашистов, 2-го октября 1944 года представлен к награждению Орденом Красного Знамени, награжден медалью «За отвагу». В период выполнения боевого задания (25.03.45 г.) по ликвидации окруженной группировки противника, на своей машине был обстрелян немецкими автоматчиками, просочившимися в тыл. Вы­полнив боевой приказ, принял участие по уничтожению вражеских ав­томатчиков. Награжден посмертно Орденом Отечественной войны 2-й степени.

 Зимин Михаил Константинович, старший сержант, помощник на­чальника водолазной станции 1-го отдельного моторизованного понтонно-мостового полка, погиб 20.05.1944 года.

 Кузнецов Лев Павлович, командир звена 7-го штурмового авиа­полка

230-й авиадивизии 4-й воздушной армии, погиб на Кавказе 05.11.1942 года.

 Попов Владимир Вячеславович, стрелок 786-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии, погиб на территории Венгрии 04.02.1945 года.

 Орехов Борис Тихонович, стрелок 785-го стрелкового полка 144-й СД. Умер от осколочного слепого ранения в височную часть головы в Московской области 28.09.1942 года.

Федор Ильич Сиволобов, стрелок 3-й Гвардейской стрелковой диви­зии

2-й гвардейской армии 13-го Гв. корпуса. Умер от ран в Сталинград­ской области 19.07.1943 года.

Панин Борис Вячеславович, по воспоминаниям сестры, Нины Вячеславовны, был призван в 1942 году и направлен на учебу в Каменское военное училище. Заходил домой при отступлении в июле 1942 года.

 Абраменко Борис Иванович погиб в 1942 году.

Перфилов Василий Кузьмич погиб в 1941 году.

Сергунин Владимир Ильич погиб в 1942 году.

Осипов Виктор Семенович погиб в 1943 году.

По воспоминаниям Зои Викторовны Калмыковой, которыми она поделилась с Ириной Гуляевой в 2003 году, кроме вышеперечисленных, добровольцами в первый год войны ушли на фронт выпускники школы: Владимир Сергунин, Владимир Смирнов (сын секретаря райкома пар­тии), Алексей Марчихин, Геннадий Гребенников (вернулся после войны), Фан Полеев.

Владимир Иванович Смирнов, сержант, сапер, снайпер 19-й отдель­ной инженерно-штурмовой бригады, погиб 24 апреля 1944 года в Кали­нинской области.

В 43-м году ушли бывшие одноклассники: Геннадий Федотов, Иван Гладков, Сергей Захаров, комсорг Борис Кравченко, сын военкома Нико­лай Тучин.

Из девчонок ушла на войну и Клава Ясыркина.

 Много девушек шли добровольцами на фронт с первых дней войны, еще не имея понятия, где и в каких условиях им придется служить.

Из воспоминаний бывшего полковника А.Е. Голованова:

«В стороне, в небольшом овражке, располагалась на отдых какая-то часть, мы решили к ней подъехать. Каково же было наше удивление, ког­да мы увидели женские лица... Это была, примерно, рота. В солдатской форме, не по размеру больших сапогах, с винтовками и всем тем, что всегда солдат имеет при себе. Это были девушки-добровольцы, пожелав­шие воевать непосредственно на поле боя».  

 Несколько девушек, закончив курсы шоферов, ушли добровольцами на фронт. Так ушли Тая Богданчик, Зинаида Костромина и др. став фронтовыми водителями.

Гораздо позднее добровольцев женщин и девушек стали направлять в части связи, зенитные и железнодорожные войска. Хотя многие, закон­чив разведшколы, медкурсы и другие учебные учреждения, шли по спе­циальности в различные воинские подразделения.

Главная их цель была – не дать врагу продвинуться на территорию родной земли. И тем обиднее, что некоторые здоровые мужики прятались в подвалах, на сенниках, калечили себя и дезертировали, чтобы избежать службы в армии.

 На фронт уходили молодые парни и девушки, из которых многим едва исполнилось 17 лет.

Практически всех подростков, переживших немецкую оккупацию и избежавших отправки в Германию, таких как: Н. Петров, Н. Тарелкин, Г. Дмитриев, Н. Михайлов, Г. Синявцев, О. Самсонов, Л. Пугачев, И. Болдырев, А. Ко­стромин, И. Фетисов, Н. Ерма­ков и многих других, в последу­ющие военные годы призвали в Красную Армию, где они еще успели принять участия в бое­вых действиях.

Несколь­ко наших земляков-ветеранов, из числа молодежи, призванной после оккупации, перечислены в книге В.А. Шульги «Осво­бождение». Бóльшая часть из них воевала в 258-й (96-й), 4-й, 40-й стрелковых дивизиях.

23 октября 1942 года вы­шел приказ Народного комис­сара обороны СССР Сталина № 00224 «О высвобождении 50000 рядово­го и младшего командного состава войск ПВО и замене их женщинами».

Были призваны и ушли добровольцами: Ксения Буланова, Людмила Яку­бова, Нина Бодункова, Валентина  Мельнико­ва, Екатерина Лозина, Ольга  Петрова, Мария Наза­рьева и другие.

По воспоминаниям Екатерины Лозиной, приписав себе один год, она смогла уйти на фронт, а с ней из района ушли еще пятеро девчонок. Все попали в зенитные части.

Весной 1943 года Валентина Мельникова была назначена команди­ром отделения 5-го зенитного пулеметного полка, прикрывавшего небо над Ростовом. Здесь ими был сбит первый вражеский самолет и вручены первые боевые награды.

Мельникова В.Т. на снимке справа.

Над полем боя плыл туман
И лес стоял, как в молоке...
Изрыт снарядами курган.
Струится пот по голове.


Последний бой, прорыв кольца.
Погибших много в окружении.
Все будут биться до конца,
Умрут героями сражения.


Всех павших из того полка
Не впишут в списки награждения.
Погибших всех наверняка
Здесь захоронит население.


А тех, кто здесь остался жив,
Найдут лишь позже поколения
В пыли архивной, не забыв
Извлечь героев из забвения!

в. Градобоев.

…В 42-м я был подростком. В летний солнечный июльский день, я со своими друзьями, такими же подростками, находился на берегу Дона.  Кто-то из станичников чинил лодку, кто-то разбирал рыбацкие снасти. Женщины полоскали белье. Детвора плескалась в воде возле берега.                      

Неожиданно, вверху за покатым склоном, над станицей раздалась канонада боев. И буквально через полчаса на склоне показалось несколько десятков красноармейцев, мечущихся по склону, часть из которых, бросая оружие, в спешном порядке стали спускаться к реке. Еще первые бойцы не спустились к реке, как на верху склона показались немецкие мотоциклисты и бронетранспортеры, а следом и немецкая пехота.                                        

Все происходящее длилось несколько минут, и когда отступающие красноармейцы подбежали к берегу, я увидел, что основная масса из них - люди азиатского происхождения, и очевидно, плавать не умеют, потому, что из них никто в воду не полез, все бегали по берегу с криками о помощи. Они бедные метались вдоль береговой линии в поисках выхода из адского положения. Я видел, как с командой «Вперед» прыгнул в воду совсем еще молодой лейтенант и следом грузный, в годах мужчина в звании старшины с планшетом на шее.

Не знаю, что меня толкнуло, но я последовал за ними. Вот только теперь я услышал пулеметные и автоматные очереди, перебивающие людские крики на берегу. Немецкие пули достигали водной глади реки и с плюханьем, свистом и каким-то урчанием уходили в толщу воды. Я уже не думал о том, что происходит там, на берегу, где остались мои друзья. Мне казалось, что все немецкие автоматы и пулеметы нацелены только на нас.        

Лейтенант был видимо не плохой пловец, потому как при каждом обстреле он успевал подавать команды:     «Нырять!», и сам это делал мастерски. Позади тяжело плыл старшина, которого лейтенант постоянно подбадривал и подгонял. Но планшет, видимо с ценными документами, постоянно подплывал к лицу старшины, закрывая ему видимость, а при нырянии и плавании стукал его по лицу.

 Сколько времени все это длилось, сказать по прошествии стольких лет, трудно. Но помню, что, не доплывая до противоположного берега реки несколько метров, после очередной пулеметной очереди, вынырнули мы со старшиной одни. И меня охватило чувство страха, что если сейчас старшину убьют или он утонет, то весь мир просто перестанет существовать. Теперь я, видя мучения старшины, слабые его взмахи руками и частое погружение под воду без особой нужды, просил: «Дяденька, не тоните! Дяденька, не тоните!»  И когда, наконец, я встал на ноги, ощутив прибрежную отмель, я бросился помогать старшине, выбраться на берег. Он просто выполз на берег и потерял сознание. Вечером мы ушли к своим, где через несколько дней встретили советских танкистов и в этой части со старшиной дошли до Берлина».

(Записан со слов рассказчика)

Только вчера ушли в сторону Дона последние отступающие подразделения Красной Армии. Из хутора на нижних дорогах, в пойме видне­лись брошенные повозки и остатки военного имущества. За Донцом и за Доном, в районе Константиновской слышались отзвуки боев.

Двоюродные братья Шевченко, Николай и Иван, отправились за хутор Костиногорский. Каково же было их удивление, когда на окраине хутора они нашли штабной автобус Красной Армии с оружием. Обрадо­вавшись находке, ребята часть оружия, в том числе и пулемет Дегтярева, спрятали на чердаке в доме отца Ивана и дяди Николая – Александра Ивановича Шевченко.

На следующий день молодые патриоты решили опробовать оружие в деле. Николаю было четырнадцать лет, а Ивану – семнадцать. «Нам надо научиться стрелять, а то нас не возьмут на фронт», – предложил Иван.

Взяв пулемет, ребята отправились в степь. Выбрав удобное место, за пригорком, расставив и укрепив сошки пулемета, братья приготовились к стрельбе, оставив за спиной родной хутор и направив оружие в сторону хутора Михайловского, где уже хозяйничали немцы.

К радости подростков на горизонте из-за Дона появился немецкий самолет-разведчик «рама», прозванный в вермахте «Der fliegende Auge» – «летающий глаз». Эта двухмоторная немецкая воздушная машина счи­талась одной из лучших моделей, легкоманевренной при атаке советских истребителей, имела на борту несколько орудий и пулеметов, и, благода­ря комфортабельным кабинам, – хороший обзор.

Видимо, фашистский пилот, поэтому и был так уверен в своем превосходстве и неуязвимости. Да и чего ему было бояться, когда регулярная Красная Армия ушла за Дон и держала оборону в нескольких километрах от этих мест, и только разрозненные остатки частей РККА пытались про­рваться на Южный берег Дона...

Заложив крутой вираж над хутором, он подставил свой брониро­ванный борт под ствол «дегтяря». Ребята хорошо знали этот самолет с черными крестами, притягивающий следом немецкие бомбардировщики. «Вот и патроны не придется тратить зря», – сказал Иван, и дал по само­лёту две короткие пулеметные очереди. Пули, найдя уязвимое место и пробив обшивку самолета, как разъяренные пчелы, впились в тело не­мецкого пилота. Вражеская махина изменила траекторию полета и плавно устремилась к хутору Михайловскому, но, не долетев до земли, вы­бросила шлейф дыма и упала в Михайловские сады. Братья, радостные и одновременно испуганные, бросились в свой хутор. Теперь необходимо было спрятать оружие.

«А вот и подходящее место схрона – заросли малинника в соседнем дворе», – предложил Николай.

А к хутору уже приближался рокот мотора и лязг гусениц легкого не­мецкого танка. Подростки кинулись в заросли малины, где столкнулись лицом к лицу двумя лейтенантами РККА.

«Ребята, есть ли немцы в хуторе?» – спросил один из них.

«До этого не было», – ответил Иван, невольно опуская глаза на еще теплый пулемет.

Пришлось молодым патриотам прятать и оружие, и отступающих офицеров.

На окраине хутора уже раздавались крики «Хальт!», «Партизанен!». Немцы спрыгивали с легкого танка и разбегались по маленькому хутору в поисках партизан. Братья, вмести с офицерами Красной Армии, укры­лись в садах за хутором. А ночью они проводили офицеров к ерику Про­рытому, выходившему к реке Дон, где еще вчера переправлялись отсту­пающие красноармейцы и вернулись домой, где и признались матерям о своей «партизанской» стрельбе.

Вскоре в хуторе, для порядка, появились полицаи и «полицейская часовня», как ее называли подростки.­ Один из полицаев был очень наглым. Он приставал к девчонкам-подросткам – «невестам» местных пацанов, а дедов и ребят при встрече на улице любил полоснуть плеткой. Вот хуторские ребята и решили ему отомстить.

Ночью, пробравшись в «часовню», когда пьяные полицаи спали, один из подростков, скрутив валики из немецкой листовки, вставил их между пальцами ног полицая и поджег. Сначала был ночной танец боси­ком испуганного старшего полицейского, а наутро – коллективная порка плеткой всех хуторских подростков и отбывание наказания в холодном подвале полицейского участка...

Скоро пришла долгожданная зима, а с ней и освобождение хуто­ра. Жаль, что полицай «должник» сбежал в январе 43-го года с отсту­пающими немцами. Говорили, что перед отступлением атаман Старо-Золотовской собрал всех полицаев, и они ушли за Донец.

В доме Николая расположился штаб полка, а в доме Ивана, напро­тив, – полковой наблюдательный пункт со стереотрубой на чердаке. Через стереотрубу можно было наблюдать, как немцы возводили укрепления на противоположном берегу реки в хуторе Кресты, заставляя местных жи­телей рыть окопы и разбирать собственные дома для строительства блин­дажей. Дальнобойная артиллерия, расположенная в километре за Кости­ногорским, попыталась уничтожить вражескую технику и укрепления, но немцы часто выводили хуторян на оборонительные рубежи, и артобстрел прекращался.

В один из вечеров в балку под Костиногорским прибыло несколько артиллерийских установок «Катюша», и очередное утро превратилось для фашистов в кошмар.

Офицеры и солдаты, расквартированные в домах братьев, учили подростков обращению с военным оружием, минами и гранатами.

Вскоре воинские подразделения РККА переправились через Север­ский Донец и ушли освобождать города Шахты и Ростов, а с ними ушла и Екатерина Лозина, комсорг хутора, ставшая в последствии зенитчицей.

Весной в хутор вернулся один из офицеров, раненных при освобож­дении х. Костиногорского, и организовал из числа местных подростков отряд по поиску и перезахоронению советских воинов.

Находили и хоронили останки бойцов в Черном лесу и за Старым Донцом на территориях Константиновского и Раздорского (сегодня Усть-Донецкого) районов. Где эти могилы сейчас, «костиногорский партизан» Николай Григорьевич Шевченко уже и не вспомнит...

Ранней весной подростки бродили по полям сражений уходящей войны и самостоятельно хоронили останки советских бойцов. Однажды они обнаружили в михайловских полях немецкий заминированный блин­даж, с растяжками на несколько метров, и, согласно инструкции, остав­ленной офицерами штаба, подорвали его.

Этой же весной Николаю еще не раз приходилось разряжать и уни­чтожать вражеские «сюрпризы», оставленные хуторянам.

После войны у местных казаков оставалась кое-какая животина, вот и приходилось добывать для нее корм. В мае 43 года мать послала Нико­лая на лиман накосить травы. Подросток не растерялся, когда обнаружил там немецкие противотанковые мины. За весну и лето им было обезвре­жено 11 мин. Правда, после последних «разминирований» ему достался подзатыльник. Уничтожить последние мины Николай решил выстрелом из припрятанной винтовки, вот и получил оплеуху от матери после взры­ва. (По воспоминаниям Н. Шевченко, жителя х. Костиногорского, Кон­стантиновского района.)

 По рассказам михайловских старожилов, после освобождения района от фашистских войск в 1943 году, из михайловских садов старшие подростки приносили крылья с черными крестами – от немецкого самолета. Их использовали в качестве навесов над сенниками. По воспоминаниям, где-то в тех местах находился упавший и развалившийся немецкий самолет.
Возможно, это и был тот немецкий воздушный разведчик, сбитый братьями?
Куда он делся, сегодня уже никто не помнит. Скорее всего, его вывезли на металлолом. На освобожденных территориях и в послевоенное время, выполняя указы Совнаркома собирались оружие, гильзы, каски, а также черный и цветной металл на переработку, а технику – для нужд фронтов (в годы войны) и восстановление сельского хозяйства. Много восстановленного автотракторного парка было передано в колхозы.
О важности этого говорят принятые государственные документы: в апреле 1942 года – № 118, об организации сбора стальных шлемов на полях сражений, в мае 1942 года – № 139, об организации сбора отечественных и трофейных стрелянных гильз и направлении их в тыл.

Молодые девушки Елена с сестрой Марией, уставшие, но радост­ные, о чем-то весело щебеча, возвращались с работы домой. Сегодня они опять заработала продукты, и еще им выдали мед. «Вот радости будет нашим!» – думала Елена и не сразу услышала приближающийся рокот. Обернувшись, девушки увидела немецких мотоциклистов, нагло разгля­дывающих младшую и стройную Елену.

«Ком!» – услышала она от немца, сидевшего в коляске мотоцикла. Елена еще никогда не видела немецких солдат, но слухи, ходившие о них, ничего хорошего не предвещали. Девушки испугано смотрели то на одно­го, то на другого немецкого солдата. А они нагло смеялись и о чем-то громко говорили между собой. Лена попятилась назад, прижимая к груди так тяжело заработанный продовольственный паек.

«Ком!», – опять послышалась резкая команда, и недовольный плот­ный немец вылез из коляски мотоцикла и направился к девушкам, держа впереди автомат.

Лена была не из пугливых, но судя по настроению этих двух зарвав­шихся фрицев, было видно, что их шутки кончились, и они обозлены ее непослушанием.

Немец, быстро приблизившись к Елене, выхватил ведерко с медом. Перекинув автомат за спину, он раскрыл платок, прикрывающий верх­нюю часть ведра, понюхал его, потом грязными от пота и пыли пальцами достал немного меда и, положив его в рот, задрал голову к небу и замы­чал. Опустив голову, с восхищением взглянул на девушек и сказал: «Гуд фрау, гуд».

Забрав ведерки с медом, залез обратно в свое «логово» – коляску мотоцикла, и оба немца уехали. Сестрички еще долго стояла на обочине станичной дороги и смотрела вслед удаляющимся немцам. Через неко­торое время страх прошел, и они поспешили домой, куда направились и «отважные» немецкие воины.

Идя домой, Елена думала, как объяснить маме, что они отдали паек, в котором так нуждалась ее семья? Как объяснить это разбойное нападе­ние?

Но, пройдя по станице, она поняла, что объяснять ничего не при­дется.

На станичных дорогах стояли несколько немецких крытых грузовых машин, и около десятка мотоциклов, вокруг которых, как и по всей стани­це, бродили немецкие солдаты. Ворота колхозного склада были открыты, и немецкие солдаты спокойно опорожняли колхозные запасы. Кто-то из них ловил кур, кто-то тащил кабанчика в машину, другие в пилотках и касках несли куриные яйца. Основная часть вояк была без оружия и по­лураздетая. Кто-то весь в куриных перьях, кто-то испачканный в молоке. И все это сопровождалось женским воем, проклятиями стариков.

Вспоминая уроки школьной истории, Лена подумала: «Это орда!»

(По рассказу жительницы ст. Нижне-Кундрюченской, Усть-Донецкого района, Елены Капитоновны Жмыховой (Ажогиной).

...Боевых действий в хуторе Авилове еще не было, но тревожные сводки Совинформбюро подтверждали, что война быстро не кончится. Да и недавно прибывшие на Северский Донец для возведения дополни­тельной переправы через речку солдаты РККА подтверждали опасение местных жителей, что немец прет на Кавказ и, естественно, не минует и донскую землю.

Все чаще через местные паромы проходили машины с ранеными, да и военной техники и оружия донцы не видели за всю свою жизнь столько, сколько ее прошло на запад за последний месяц. Хотя сколько было этой техники? – Все больше обозы да пешие солдаты в обмотках с винтовками.

Солдаты через Кундрюченскую переправу свозили пустые большие винные бочки к берегу Донца и собирали переправу на случай отступле­ния частей РККА за реку. Рядом кружилась местная ребятня. Взрослое население хутора работало на сельхозработах, возводило укрепления, ко­пало траншеи.

После нескольких случаев диверсий, выражавшихся в закапывании ночью траншей, попыток слома заграждений, в хуторах были созданы за­градотряды из таких же шестнадцатилетних подростков, как Петр Со­рокин и Николай Краснянский, обучающихся военному делу и владению винтовкой и штыком.

Вечерами и ночью они несли службу под руководством старших. Охраняли выкопанные днем траншеи и части переправы, а в свободное время приходили помогать солдатам. Женщины старались подкормить измотанных войной бойцов, проживающих в хуторе. Шестнадцатилет­ний Петя Сорокин всей душой прикипел к веселому и мастеровому бой­цу Георгию Ковалеву и почти целыми днями пропадал на строительстве переправы. Первые дни и недели жаркого лета 1942 года были относи­тельно спокойными, и работа по наведению переправы спорилась.

Боевые действия происходили на Верхнем Дону, и временами каза­лось, что это очередные учения, и завтра всё закончится.

Но эта жестокая война требовала новых жертв. Не обошла она сторо­ной и хутор Авилов. Первые немецкие воздушные разведчики появились в донском небе еще в начале июля, но советские истребители не давали им спокойной жизни. Хотя это не спасало переправу от бомбежек.

После очередного воздушного боя немецкий самолет разведчик «Рама» был подбит и ушел со шлейфом дыма в сторону расположения своих частей, но и наш истребитель тоже не долетел до аэродрома и упал в песчаном карьере, хотя летчик остался жив и спустился на парашюте.

Через несколько минут армада немецких бомбардировщиков сорвалась с неба к построенной переправе. В этот раз налет был настолько внезап­ным или Георгия отвлек воздушный бой, только не успел он добежать до укрытия, как за его спиной разорвалась фашистская бомба. Так и погиб Георгий Ковалев, не увидев разрушения своего творения – переправы.

Переправу восстанавливали еще пару раз, но через несколько дней немецкая авиация разбила ее окончательно, так и не дав воспользоваться ею отступающим войскам Красной Армии.

Георгия Ковалева похоронили на местном кладбище. Еще долго под­росток Петр не мог смириться с гибелью своего старшего товарища. А после освобождения района от фашистских захватчиков, ровно через год, Петр сходил к разбитому самолету, где разобрал авиационные патроны и, насыпав в карманы пороха, отправился домой.

Сегодня никто не помнит, что случилось с парнем, возможно, заку­рил и еще тлеющее кресало положил в карман? Нашли парня сильно об­горевшим, а умирая, он попросил похоронить его вмести с дядей Жорой Ковалевым.

Вот и лежат они в одной могиле – солдат той жестокой войны Геор­гий Ковалев, как без вести пропавший, и подросток Петр Сорокин – без­винная юная жертва войны.

(По воспоминаниям Н.А. Краснянского, жителя х. Авилова, Кон­стантиновского р-на).

В 1905 году в семье писаря села Сариновка Кашарского райо­на Ростовской области родился Иван Марков.

Название села произошло от фамилии пана Саринова, прожи­вавшего здесь до революции. Потом Саринов продал свои земли другому пану, Жученкову, и уехал.

В 1916 году у Ивана умирает мать. В своей автобиографии Иван Яковлевич пишет, что родился в семье крестьянина-бедняка, работал на своем хозяйстве у отца, одновременно учился в сель­ской школе.

После революции, уже в начале 1918 года в селе был создан революционный комитет. На основании декрета о земле, ревком конфисковал помещичьи земли, участки и имущество и раздал их беднейшим крестьянам. Отец Ивана был назначен секретарём сельского совета. После окончания четырех классов Иван работал сезонно, по найму на зажиточных крестьян, до 1922 года.

В 1928 году крестьяне стали объединяться в товарищества по совместной обработке земли – ТОЗы. Но Иван Макаров, в это вре­мя закончивший двухгодичное обучение в вечернем комбинате ра­бочего образования города Ростова-на-Дону и получивший спе­циальность по холодной обработке металлов в техникуме, уже несколько лет работал на заводе «Красный Аксай». С октября 1927-го по сентябрь 1928-го он служил в 8-м полку связи рабоче-крестьянской Красной Армии. По возвращению со службы посту­пил на завод в должности мастера цеха, а через год был принят в ВКП(б).

В ноябре 1929 года на пленуме Центрального Комитета пар­тии было принято постановление «Об итогах и дальнейших зада­чах колхозного строительства», в соответствии с которым было ре­шено направить в колхозы и МТС на постоянную работу 25 ты­сяч «передовых» городских рабочих для «руководства созданны­ми колхозами и совхозами». Это постановление получило боль­шой отклик среди рабочих заводов. Во исполнение данного реше­ния, открывались курсы повышения квалификаций и обучения бу­дущих руководителей сельских хозяйств.

В январе 1933 года ростовским горкомом партии Иван Яков­левич был направлен на учебу в высшую коммунистическую сель­скохозяйственную школу (ВКСХ), на животноводческий факуль­тет, после окончания которого, в ноябре 1935 года направлен на ра­боту в должности заместителя начальника политотдела мясосовхо­за № 37. Сегодня это ООО «Стычное».

В предвоенный год, в январе 1940-го, начальник политотдела совхоза № 37 Иван Яковлевич Макаров избирается первым секре­тарем Николаевского райкома ВКП(б).

Нелегкое время для секретаря райкома Макарова выпало в годы его руководства – выполнение плана сдачи сельхозпродук­ции и сбор налогов государству; отправка лучших сыновей Роди­ны на фронт, размещение прифронтовых воинских частей и приемраненых в донские станицы и села, оказание госпиталям и воин­ским частям посильной помощи; мобилизация населения, от под­ростков до стариков, на работы по возведению укрепрайонов и пе­реправ через Дон, поддержание прифронтовых дорог в надлежа­щем состоянии, сбор денежных средств на изготовление военной техники, сбор теплых вещей для воинов Красной Армии... В об­щем, «всё для фронта, всё для победы» над врагом!

А когда фашисты вступили на донскую землю, настала необ­ходимость в создании истребительных отрядов и подготовки ди­версионных партизанских групп. И все затраты средств и рабочей силы ни в коем случае не должны были сказаться на выполнении планов госпоставок сельхозпродукции, и даже наоборот, с каждым днем, месяцем и годом необходимо было перевыполнить нормы, увеличить объемы сбора сельскохозяйственной продукции.

По отчету самого Макарова, Николаевский район был окку­пирован с 20 июля 1942 года, хотя несколько очагов сопротивле­ния отступающих частей Красной Армии еще держали оборону в районе ст. Николаевской и ниже по течению Дона. Вражеские мо­торизированные и танковые колонны, не встречая на своем пути серьезного сопротивления, проскочили территорию Николаевско­го района и уже к 17 июля вышли к станице Константиновской, а 18-19 июля вели кровопролитные бои у переправ Северского Дон­ца. И только непокорные полки 156-й стрелковой дивизии, распо­ложившиеся на левом берегу Дона, и авиация 4-й воздушной ар­мии не позволяли фашистам прорваться на противоположный бе­рег и выйти на кавказское направление.

В отчете Макаров напишет, что партизанский отряд был раз­бит на группы. Всего создано шесть групп по пять-семь человек. Но когда группы стали выезжать на назначенные места, там появи­лись немцы, связь между группами была потеряна. Только 26 июля стало известно, что созданный партизанский отряд не смог уйти в подполье, часть отряда вместе с командиром И.Л. Кулаковым эва­куировалась вглубь страны.

Собрав оставшихся партизан и небольшой актив из 18 чело­век, Иван Яковлевич переводит работу райкома на нелегальное по­ложение. В дальнейшем его подпольный райком назовут «парти­занской группой», а местные жители будут называть их партизан­ским отрядом.

Подпольщики сумели сделать небольшие схроны оружия и продовольствия, но предатели выдали эти места. Группа не смог­ла стать боевой единицей партизанского фронта. По району были проведены рейды с прочесыванием местности, балок, леса и дон­ских хуторов. Для проведения облав были привлечены немецкие автоматчики, полицаи и бандеровцы. Через два месяца, после оче­редных облав, Иван Яковлевич Макаров и бывший старший лей­тенант, военрук местной школы Иван Семенович Астахов, как на­чальник штаба подпольного райкома, предложили расформиро­вать отряд на мелкие группы и действовать по обстановке, поддер­живая связь через связных. Кому принадлежала идея расформиро­вания, сегодня неизвестно, но впоследствии за это решение будут держать ответ и Макаров, и Астахов.

Многие коммунисты и комсомольцы разошлись по соседним хуторам и станицам, некоторые выехали в соседние районы для проведения антифашистской агитации и создания партизанских групп на местах. В станице остались около 10 человек, в том числе и отчаянная, секретарь райкома комсомола Феона Колотенко.

Подпольщики собирали сбрасываемые советскими самоле­тами антифашистские листовки, распространяли их по хуторам и расклеивали на домах местных жителей, перерезали линии связи немецких штабов, проводили разъяснительную работу среди насе­ления против фашистской диктатуры, саботировали работу на ок­купантов.

Осенью 1942 года несколько партизан-подпольщиков были арестованы: бывший инструктор райкома Яков Сергеевич Шишкин, председатель колхоза «Волна революции» Пахом Агапо­вич Тимофеев, заместитель начальника политотдела Гапкинской МТС Филипп Иванович Донецков, комсомолки Зина Богданова и Феона Колотенко. Тимофеев после продолжительных пыток был расстрелян в Белужьем лесу.

Колотенко после пыток удалось со­вершить побег из подвала полицейского участка. Судьба Богдано­вой неизвестна. А Донецкого и Шишкина вызволили из плена бой­цы Красной Армии при освобождении Ростовской области. За рас­пространение антифашистских листовок 3 января были расстре­ляны цыганские семьи, всего 38 человек, из них 3 женщины, 5 под­ростков и один ребенок в возрасте 6 месяцев.

Макаров в своей авто­биографии написал, что ру­ководил подпольным райко­мом партии с июля по но­ябрь 1942 года.

Он ушел в Киевский район Ростовской области и жил там под видом воен­нопленного в колхозе «Ста­линская искра», где подгото­вил подпольную группу из 12 человек, и при отступле­нии врага они совместно с другими партизанами уни­чтожили до 150 оккупантов.

Конечно, судьба многих жителей, помогающих под­польщикам, осталась неиз­вестна – как живых геро­ев, так и погибших. Известно, что благодаря партизанской груп­пе подпольного райкома был сохранен от подрыва фашистами ста­ничный элеватор, где хранилось около 3000 тон семян зерновых и масленичных культур, 1547 лошадей, 2919 голов крупнорогатого скота и 3028 овец.

В очередном акте об ущербе, нанесенном фашистами району, Макарова напишет:

«Сожжено 19 зданий, уничтожены паромная 287 п.м. и дере­вянная переправы общей протяженностью 91 п.м., разрушен кир­пичный завод... Таким образом, ущерб, нанесенный фашистскими варварами, составил в сумме 125172606 руб...» (Акт № 1014, Кон­стантиновский райархив).

Из характеристики Макарова, датированной 16 июня 1943 года, следует, что Иван Яковлевич вернулся на работу и присту­пил к своим обязанностям секретаря райкома с 16 января 1943 года (ЦДНИРО: ф. Р-3, оп.1, д. 23, л. 42).

 Послевоенное время было мирным, но не таким спокойным, как казалось со стороны. После освобождения района от оккупан­тов в 1944 году ещё не зажили «фронтовые раны», нанесенные фа­шизмом нашей промышленности и сельскому хозяйству. Были слу­чаи как нарушения дисциплины, так и диверсий, много предателей и дезертиров скрывалось от наказания, а, следовательно, был не­обходим постоянный контроль на производстве и усиленная бди­тельность органов НКВД. Вот тут и вспомнили заслуги и обиды на бывших партизан Николаевского района: как после освобождения секретарь Макаров отбирал незаконно присвоенный скот у станич­ников, как заставлял работать днями и ночами. Обиды, зависть и несправедливость, а порою и просто месть, подстегивали людей к написанию доносов в соответствующие органы.

Сегодня уже никто не скажет, кто был прав, и кто из мести пи­сал доносы на своих же земляков. Многие документы до сих пор засекречены. Но по результатам проверок нескольких бывших пар­тизан арестовали и отправили в далекие сибирские места. Кого-то впоследствии реабилитировали, как незаслуженно униженную Феону Колотенко, ранее представленную к ордену Красной Звез­ды. А кто-то отбывал наказание, как говорят: «от звонка до звон­ка».

Скорее всего, за свою доверчивость и заступничество за сво­их боевых друзей пострадал и бывший секретарь Иван Яковлевич Макаров. Он не был арестован, но и не был награжден. В те годы пострадало много партизан. Отстояв свою Родину в борьбе с вра­гом, не все из них встретили Победу. Кто-то пропал в застенках ге­стапо, кто-то в лагерях своей страны. Также кто-то из предателей был пойман и наказан, а кто-то дожил до наших дней и получил «заслуженные» льготы.

В январе 1945 года Макарова направляют на работу уполмин­загом в Семикаракорский район. В период работы в системе заго­товокзаго­товок, в 1950 году, приказом министерства ему присвоено персо­нальное звание советника заготовительной службы 1-го ранга.

Избираясь членом райкома партии и депутатом райсовета Се­микаракорского района, в 1954 году Макаров назначается началь­ником управления сельского хозяйства и сельхоззаготовок. В этом же году министерство заготовок ходатайствуют перед обкомом партии о назначении его на прежнюю должность, но он уезжает в город Азов, где в ноябре месяце назначается директором местно­го молкомбината.

Макаров И.Я. с внучкой Мариной.

В 1971 году сердце бывшего секретаря Николаевского райком ВКП(б) не выдержало всех пройденных испытаний, выпавших на его долю в нелегкой жизни. Умер Иван Яковлевич Макаров от сер­дечного приступа и похоронен в г. Азове Ростовской области.

Из семьи Гудковых поселка Константиновского все четверо мужчин ушли на фронт. С первых дней на фронт ушел глава семьи Яков Яковле­вич, а потом и его трое сыновей.

Старший, Серафим, призванный Константиновским райвоенкома­том в 1940 г., после окончания Ферганского военного училища в звании лейтенанта убыл на фронт. В 1942 году, под Сталинградом, Серафим на должности помощника начальника штаба 5‑й ЧБ возглавляет артилле­рийскую разведку и получает свою первую награду: медаль «За отвагу».

Средний сын семьи Гудковых, Петр, курсантом Кремлевского воен­ного училища погибает под Ржевом в 1942 году.

Серафим, проходя с освободительными боями через Ростовскую об­ласть, навещает одинокую мать, Екатерину Яковлевну, и уходит дальше на запад. В это время уже и младший сын Андрей, один из «Константи­новских молодогвардейцев», ушел на фронт.

С 1944 года, встретившись на Белорусском фронте, отец и сын (Се­рафим) Гудковы бьют врага в одной воинской части. Отец – команди­ром орудия, сын в звании гвардии капитана – помощником начальника штаба 283-го гвардейского истребительного легкого противотанкового полка 12-го гвардейского танкового корпуса. В январе 1945-го Серафим представлен к награж­дению вторым орденом Красной Звезды, а отец – к ордену Славы III ст. В кровопролитных боях 1945-го, под немецким городом Лабесом, смертельно раненый начальник штаба Серафим Гудков умирает на руках у своего отца.

В этом бою сам Яков Яковлевич чудом остался жив. Немецкий «тигр», завалив окоп Гудкова старшего, крутился на окопе своими смер­тоносными гусеницами и душил угарными газами старого солдата. Ме­сяц госпиталей, лечение последствий контузии и отравления. Но быва­лый солдат сумел выжить, чтобы отомстить фашистам в очередном бою за своих сыновей. Когда уже кончились снаряды, и немецкие солдаты во­рвались в траншеи артиллеристов, саперной лопаткой Яков обезобразил нескольких гитлеровских вояк, а навалившегося на него немецкого боро­ва загрыз зубами насмерть.

Отец стал свидетелем гибели своего сына и захоронения его тела в братской могиле на южной окраине леса около немецкого городка. Вернувшись домой, контуженый и искалеченный вражескими осколками, он смог рассказать об этом его матери, своей супруге, Екатерине Яковлевне. (О подвигах Андрея Гудкова на оккупированной территории п. Константиновского есть воспоминания Л.Г. Онуфриенко в моей книге «На Дон­ском рубеже»).

Высокое мастерство и мужество показали танкисты 3-го гвардей-

ского танкового корпуса, под командованием генерала П.А. Ротмистрова.

Выполняя приказ командующего 2-й гвардейской армии (генерал-

лейтенанта Р.Я. Малиновского), в начале января они вышли с боями в

район ст. Семикаракорской, х. Вислый и с. Большая Орловка. К вечеру 3 января авангард корпуса в составе 19-й гвардейской танковой бригады и разведывательного батальона под командованием полковника

А.В. Егорова достиг ст. Константиновской и вступил в бой с численно

превосходящими силами врага.(Краснознамённый Северо-Кавказский. Изд. 1971 г. )

По данным оперативного отдела Южного фронта за 6 января

3-й гвардейский танковый корпус в районе Ново-Золотовской и Семикаракорской частью сил вел бои на южной окраине Константиновской.

Начав наступление 2-го января, передовой отряд корпуса под командованием полковника А.В. Егорова уже к вечеру 3-го января вышел к

Дону и завязал бой за станицу Константиновскую. (В.А. Шульга, «Осво-

бождение», 2007 г.)

 

«К вечеру 4 января подразделения бригады подошли к левому берегу

Дона выше станицы Константиновской, где река делает крутой поворот (С восточной стороны, между поселком и х. Ведерников – В.Г.).

Горючее было на исходе. Спидометры машин показывали, что за день пройдено более 200 км, а некоторые танки, маневрируя по степи,

намотали даже больше. Наш корпус двумя клиньями уперся в Дон против

Константиновской, второй – км на сорок южнее, в Большую Орловку.

На переправе у Костантиновского ко мне подвели немецкого ефрейтора, перебежавшего к нам. Увидев меня, он поднял вверх кулаки и громко закричал: «Эрнст Тельман! Рот фронт!»

Наши танки выскочили сюда настолько стремительно и неожиданно, что гитлеровцы в суматохе не сразу поняли, чьи они. А пока разобрались, то мост через Дон был уже в наших руках. Но переправиться с ходу через реку было нельзя: мост не выдержал бы наши тридцатитонные машины (Т-34 – В.Г.). Да и сил было маловато, требовалось подтянуть все наши, хоть и

малые резервы.

Радовало стремление офицеров: Ананченко, командира батальона

танков Т-70, и Чуфарова, командира батальона танков Т-34, форсировать Дон, но вопрос о наступлении генерал Ротмистров пока отложил. Однако командир батальона Валовой, полагая, что переправа через Дон захвачена нами именно для переброски бригады через реку, увел на правый берег свой батальон, а также поддерживающую его артиллерийскую батарею и роту танков Т-70 с целью захватить там хотя бы небольшой плацдарм. Завязался бой за ст. Константиновскую.

Уместно сказать, что весь наш корпус оказался в трудном положении. Во всех бригадах были потери в людях и технике. Очень мало

осталось боеприпасов. До армейских баз было 350-400 км.

Наступило 5 января. Ниже по течению Дона нарастала канонада.

Там 3-я Гвардейская бригада гв. генерал-майора И.А. Вовченко и наши

танковые батальоны Чуфарова и Ананченко вели бои за ст. Новозолотовскую и Семикаракорскую.

За Доном то затухал, то разгорался ожесточенный бой. Не удавалось овладеть Константиновской. Поздно вечером с правобережья

возвратился Ефимов и сообщил, что мотострелки захватили четыре

крайние дома Константиновской, а дальше продвинуться не могут, не

хватает сил.

Небольшой резерв из пяти отремонтированных танков и 65 человек,

во главе с адъютантом, старшим батальона Лащенкова, был направлен

на помощь Валовому. Через час они уже были за Доном и вступили в бой

за Константиновскую».

В бою за ст. Константиновскую, в течение суток 5 января 1943 года,

адъютант 168-го Гв. батальона руководил боевыми действиями танков. В

результате чего уничтожено 5 автомашин с пехотой противника, 6 блиндажей, подавлен огонь трех пулемётных точек. Несмотря на сильный

артиллерийский и минометный огонь противника, непосредственно руководил эвакуацией подбитых танков. В результате разрыва снаряда был

ранен и оглушен, но сумел вывести тяжелораненого командира роты с

поля боя в безопасное место. Награжден медалью «За отвагу».

Техник-интендант Григорий Зиновьевич Якимов, ехавший в свою

воинскую часть 18-й гвардейской танковой бригады, 5 января пропал без

вести в районе ст. Константиновской Ростовской области.

Как стало известно из письма Саранульского военкомата Удмурдской АССР от 14.07.1943 г., иф/1407 в Главное Управление кадров при

НКО СССР, «...имеется письмо гр. Алексеенко Степана, проживающего в

Константиновске Ростовской области, что 4 января 1943 года в его квартиру немецкие солдаты принесли раненого в правую ногу Якимова Григория Зиновьевича, который 8 января умер.

Г.З. Якимов находился в Управлении 20-й гвардейской стрелковой

дивизии, воинское звание техник-интендант 1-го ранга...»

(Возможно, что этого раненного пленного офицера в январе видел хирург Линников? Из воспоминаний Линникова).

Пятого января в районе хутора Вислого Семикаракорского района

погибает командир танка Т-70 Иван Иванович Крюков, той же 18-й танковой бригады. Есть упоминание о том, что подошедшие ночью средние танки Т-34 не смогли форсировать Дон и остались в ожидании легких танков Т-70. Некоторые из них форсировали водную преграду и вели бои на правом берегу Дона. Один из подбитых легких танков остался на несколько лет в лощине Серебрянки. (По воспоминаниям Латынина, жителя поселка).

По воспоминаниям жительницы г. Константиновска Л.Г. Онуфриенко: «...дядю спасли танкисты и десант, внезапно появившиеся в первых

числах января 1943 года из Каменной балки за поселком».

По воспоминаниям подростка военных лет П.П. Иванова: «Остов советского танка после войны несколько лет находился за территорией поселкового аэродрома. Мы, еще пацанами, лазили по нему».

Из воспоминаний старожилов, еще один подбитый советский легкий танк стоял за поселком в стороне садов, в районе Зимовной балки.

 

«Наш 3-й Гвардейский Котельниковский танковый корпус после трехдневного отдыха и ремонта поврежденных танков получил новую боевую задачу: форсированным маршем выйти в район станиц Семикаракорской и Константиновской, захватить здесь переправу через Дон и обеспечить наступление 2-й гвардейской армии на Новочеркасск и Ростов.

4 января 1943 года войска корпуса в составе 3-й гвардейской тяжелой, 18-й гвардейской (бывшей 62-й), 19-й гвардейской (бывшей 87-й) танковых бригад и 2-й гвардейской (бывшей 7-й) мотострелковой бригады по заранее разработанным маршрутам выступили из Котельниково.

К 14 часам пятого января передовой разведывательный отряд

3-й гвардейской танковой бригады вступил в станицу Семикаракорскую

и в районе Ново-Золотовского захватил небольшой плацдарм на южном

берегу Дона.

На следующий день главные силы корпуса завязали бой за крупный

районный центр – станицу Константиновскую.

Пока шел бой, боевая разведка капитана Н. Перлика проникла в станицу Багаевскую. Главным силам корпуса удалось разгромить противника в Константиновской и форсировать Дон...» (П.А. Ротмистров. «Стальная Гвар-

дия»).

4 января в станице Семикаракорской на пересечении улиц Авилова и

2-го переулка остановились советские танки. Их окружили местные жи-

тели станицы и здесь состоялся импровизированный митинг. (По мате-

риалам газеты «Семикаракорские вести» от 31.01.2013 г.)

По архивным материалам, 5 января 1943 года в боях за станицу Константиновскую гвардии старший лейтенант Владимир Иванович Бунчин,

заместитель командира роты управления 3-й гвардейской тяжелой танковой бригады, огнем своего танка уничтожил один танк и подавил до шести огневых точек противника. Рядом стоящий танк Т-34 командира роты был подбит снарядом противника. Бунчин, взяв танк командира на буксир, привел его в расположение части. 03.06.1943 г. Награжден орденом

Красная Звезда.

В этот же день в районе станицы Семикаракорской от вражеской

бомбежки погибают: гвардии старший лейтенант Андрей Андреевич Селиванов, заместитель командира роты по политчасти – сгорел вместе с

машиной; погибли от осколков авиабомб: орудийный номер гвардии сержант Евгений Константинович Беленов, шофер Михаил Антонович Семенов.

Судя по потерям танкового корпуса, первые танки на южном берегу

появились не позднее 05.01.1943 г., а если учесть воспоминания Ротмистрова, то, возможно, и в ночь на 5 января.

По оперативному приказу № 001/оп от 01.01.43 г.: «...13-й мехкорпус

должен овладеть 04.01. н/п Константиновская...»

Шифрограмма Ставки о коррективах 17.48, 01.01.43 г: «...Констан-

тиновская – к исходу 4-го дня и не в коем случае не позднее 5 января...»

Из донесения: «06.01.43 г. войска в течении дня преодолевая сопро-

тивление противника, продолжали наступление в прежних направлени-

ях...

...3-й Гв. ТК 2-й Гвардейской армии частью сил вел бои на южной

окраине Константиновскя.

...3-й ТК 08.01, ведя бои за Константиновскую, овладел Мели-

ховской и Багаевской».

 

По спискам безвозвратных потерь 2-й гвардейской мотострелковой

бригады, входящей в состав 3-го гвардейского Котельниковского танкого

корпуса, 08.01.1943 года в ст. Константиновской погибло 58 гвардейцев.

Из них: 12 сержантов и старшин, 6 офицеров, в том числе комадиры рот

гв. лейтенант Бурдасов В.Ф. и гв. ст. л-т Яблочник Г.В., замполиты: гв.

л-ты Гусейнов Г.Н., Рыжкин Г.М., Григорьев И.Г.

Из наградного листа начальника штаба 19-й гвардейской танковой

бригады Виктора Васильевича Швецова: «3-4.01.1943 г., когда бригада

выполняла ответственную задачу по захвату переправ через р. Дон, в глубоком тылу противника, несмотря на большую оторванность от основных

сил корпуса (140 км), хорошо наладил информацию о действиях бригады,

чем обеспечил своевременное принятие решений командиром корпуса по

развитию прорыва».

Кто освободил посёлок Константиновский от оккупантов?

«Степь перед хутором Ведерников просматривалась на несколько

километров. Деревья, когда-то одиноко росшие в степи, спилили для ото-

пления жилищ еще в начале зимы. И вот по этой заснеженной степи, в

лунную январскую ночь 1943 года, какое-то военное красноармейское

подразделение решило подобраться к станице. Немец, видимо, заметил

их маневр и приготовил нашим солдатам западню. Когда красноармейцы

зашли со стороны Ведерников вдоль Дона в Фомину балку немцы открыли сверху шквальный огонь. Я видел этот бой, потому как жил в доме над

этой балкой.

Некоторые наши бойцы вырвались по крутому косогору наверх, но

попадали под немецкие пулеметные и автоматные очереди в упор. Немцы

всех побили и несколько дней не давали их хоронить». (Воспоминания

ветерана войны Г.В. Синявцева, жителя г. Константиновска).

 

6-17 января «Мы жили на улице Овчарова поселка Константиновского, недалеко от современных судоремонтных мастерских. Помню первое наступление наших советских солдат. Сколько их тогда побило!

Мы, подростки, с родителями ходили собирать убитых. Мама (Гликерия Павловна), тетя Нина (Нина Павловна Муравьева) и другие соседи копали братские могилы. А отец (Александр Семенович Бирюков) отвозил на

подводе убитых наших бойцов к могилам.

Первых наших бойцов хоронили еще при немцах, немецкие солдаты заставляли местное население собирать убитых. Обидно было видеть, как у первых убитых наших солдат кто-то из местных жителей забрал всю одежду.   

Там среди погибших были и раненные солдаты, они просили еды и

оставить их среди убитых до утра, чтобы ночью они смогли уйти. Учительница Ольга Фатеевна Орехова вечером носила им еду и незаметно

оставляла возле каждого солдата. А ночью они ушли.

После следующего наступления, убитых солдат, уже одетых, мы собирали и хоронили после освобождения города, когда наши части через

несколько дней атаковали не с восточной стороны, как в первый раз, а со

стороны Дона». (Из воспоминаний Нины Александровны Андрощук (Би-

рюковой), жительницы г. Константиновска.)__

По воспоминаниям местных жителей, хоронивших солдат этого подразделения, некоторые были убиты в сидячей позе, с винтовкой в руках.

Видимо, смерть настигла их присевшими отдохнуть перед боем, но так и

не успевшими даже встать. Основная часть погибших была в шинелях и

с винтовками Мосина. Несколько человек – в белых маскхалатах. Видимо, это было подразделение разведчиков. Бой был первым в первых числах января 1943 года, до рождественских праздников.

 

Из истории боевого пути 71-го гвардейского полка 24-й Гв. СД,

предоставленной генерал-полковнику Голикову и далее Сталину гвардии

генерал-майором Кошевым и нач. штаба дивизии гв. подполковником Ко-

тиком (ЦАМО: ф. 33, оп. 682525, ед. хр. 34):

«Прочно закрепившись на высотах правого берега р. Дона в райо-

не Ведерникова, Камышного и Кастырочного, противник получил под-

крепление и имел намерение предпринять контратаки в направлении Бо-

гоявленской, чтобы овладеть выгодными рубежами на западном берегу

р. Кагальник.

Совершив скрытно по берегу Дона 35-км марш, полк в ночь с 17 на

18 января 1943 года сосредоточился около хутора Ведерникова и штурмом, силами 2-го батальона, атаковал этот пункт.

Установив разведкой, что основная часть обороны противника обращена на юг, основной удар был сделан с фланга. Артиллерийские расчеты не успели сделать ни одного выстрела, а минометная батарея сделала только три.

В короткой, стремительной схватке было уничтожено до 50% состава немецкого батальона (около 200 человек). В одном из ДОТов был найден мундир немецкого полковника, сбежавшего в нижнем белье в

ст. Константиновскую».

Красноармеец В.В. Абрамов подавил пять огневых точек, сержант

роты ПТР И.Я. Аксенов уничтожил двух немецких шоферов и захватил

немецкую автомашину с продовольствием.

Потери батальона составили 36 человек.

Приказом армии № 4-Н от 31 января Абрамов и Аксенов награждены медалями «За отвагу».

За бесперебойную доставку приказов командира роты под огнем

противника, в ходе боя за освобождение х. Ведерникова, гвардеец Шерфил Аллоярович Аллояров награжден медалью «За отвагу». Но, говорят, что герои долго не живут, так и произошло с Аллояровым и Абрамовым.

Оба они пропали без вести в один день 26 января в районе х. Малая Запа-

денка Веселовского района Ростовской области.

По воспоминаниям жительницы хутора Ведерникова В.М. Пономаревой:

«Первые попытки освобождения отмечались ночной стрельбой. По характеру стельбы местные жители хорошо отличали, где стреляли красноармейцы, а где им отвечали немцы. Раза два или три канонада боев отдавалась с одной и той же стороны. А при освобождении хутора ночной

бой был с другой стороны и прошел с малыми потерями. Хотя потери

были намного больше, чем о них сегодня говорят, потому как тела после боев свозили и из Дубовой балки, и из других мест – не только с территории хутора. Несколько захоронений так и не перенесли во время укрупнения захоронений. Часть тел убитых бойцов остались во дворах и в балке, откуда шло наступление Красной Армии. Да и в братской могиле гораздо больше тел советских бойцов, чем числится. Просто у некоторых не было документов во время перезахоронения.

До Рождества немцы в хуторе зверствовали не очень. В январе в соседних дворах был пойман раненный разведчик, они его убили. По хутору ходил один русский в гражданской одежде в сопровождении двух немецких офицеров и присматривал дома для размещения солдат и офицеров. У нас в доме остановились насколько немцев, и закрываясь в комнате, что-то писали, позднее въехала немецкая полевая почта и завезла много мешков с бумагами – видимо, с письмами. Перед самым наступлением Красной Армии закатили в дом станковый пулемет, но воспользоваться им так и не успели.

Перед боем мы спрятались в погреб и слышали, как кто-то вошел в дом и упал на пол. После освобождения оказалось, что это один из разведчиков. Устал так, что упал и уснул замертво. Первые солдаты, вошедшие к нам в дом, тоже попадали, кто на пол, кто на кровать, где было

место, и сразу засыпали на несколько часов. Видимо, так были измотаны, что когда пришел молоденький лейтенантик и стал их будить, стукая

по валенкам, и тормошить, они даже не реагировали. И мама попросила:

«Пусть солдаты немного поспят!»

Благодаря Светлане Булатовой, учителю истории Ведерниковской школы, предоставившей мне документы школьного музея,

я, узнал следующее.

Из воспоминаний ветерана войны А.О. Гуссара:

«Чтобы не вызвать огонь частей, расположенных перед хутором,

были высланы несколько групп солдат, которые должны были предупредить, что в 2 часа ночи будет предпринята атака с тыла противника батальоном 71-го полка. Для того, чтобы не попасть под перекрестный огонь, все наши части во фронтовой полосе были отведены в укрытие.

Батальон, зайдя с тыла, открыл пятиминутный огонь из 17 станковых и всех ручных пулеметов, автоматов и винтовок.

В хуторе было убито и ранено 114 человек, наши потери составили

13 человек ранеными, и то, главным образом, по неосторожности: при

пленении немцев в погребах, вместо того, чтобы бросить туда гранату,

солдаты вошли, стараясь осветить погреб, и сами попали под вражескую

гранату.

До прихода батальона Дрыгина наши части несколько дней не могли взять хутор Ведерников, находившийся на горе. В прорыве вражеской

обороны немалую роль сыграло то, что многие немецкие солдаты были

изрядно выпивши в честь праздника Рождества. Немецкий полковник сбежал в одних сапогах и шинели, бросив свой мундир».

Из школьных записей 1965 года:

«...После вызова капитана Дрыгина к командиру полка, подполков-

нику Савельеву, который находился в 7 км от х. Ведерников, в домике

лесника, комбату было дано задание вести разведку и готовиться к наступлению на х. Ведерников с дальнейшим захватом ст.Константиновской.

Самостоятельно созданный взвод разведчиков старшины Смольникова Дрыгин послал на сбор информации о расположении вражеских укреплений в районе хутора.

По докладу разведчиков, в 3 км в западном направлении от хутора находится всего один пулеметный расчет противника, который можно

было уничтожить тихо, ножами».

Судя по воспоминаниям ветеранов и старожилов, было несколько

попыток освобождения хутора Ведерникова.

По воспоминаниям Хоревой Нины Васильевны и ее родственников:

«...В доме Хоревых проживали немецкие офицеры, а семья жила в

подвале своего дома. Между вошедшими во двор советскими разведчиками и немцами завязался бой, в результате которого был ранен немецкий офицер и лейтенант из группы наших разведчиков. Лейтенант со свекром Нины Васильевны спрятались в подвале. Но немцы нашли разведчика и расстреляли.

После первого боя у поселка Константиновского Нине Васильевне

сказали, что под горой, за тюрьмой (где сегодня стоят судоремонтные мастерские) есть убитые солдаты Красной Армии и среди них ее муж

Александр.

Придя на недавнее поле боя, Нина нашла погибшего бойца, похожего на мужа, но почему-то не в форме танкиста, как она его видела в июле

1942 года в Сталинграде, а в шинели.

В низовье балки было много убитых красноармейцев. Стояли сильные январские морозы, но тела убитых еще не закоченели. Ближе к поселку лежали три солдата. Лицо одного из убитых было испачканным, но чем-то сильно напоминало лицо любимого человека. Нина решила

проверить документы солдата. В действительности убитый оказался Владимиром Васильевичем Малыгиным, у которого был пропуск на Курганский завод. (Найти данные по этому бойцу пока не удалось).

Вернувшись домой, Нина привезла свою маму, забрав её с профиля

у Куликовки. Часть домов в Куликовке немцы при отступлении сожгли, и

еще раньше в доме Хоревых уже ютились две Нининых сестры со своими детьми.

После последнего освободительного боя война для хутора Ведерникова не закончилась.

В доме Хоревых расположились три солдата и связист. Мама Нины

Васильевны стала накрывать на стол. Сначала хотела накормить солдат,

а потом и всю собравшуюся многодетную семью. Как раз в этот момент

в дом Хоревых угодил вражеский снаряд. Одного солдата сразу убило,

одному солдату оторвало ногу. Маме Нины оторвало ноги, а отцу ноги

перебило осколками. В тот день много крайних домов было разрушено

вражеской артиллерией, но пострадала только семья Нины Васильевны.

Вскоре после боя санитары-красноармейцы увезли отца и солдата в

госпиталь в Богоявленскую, но он не выжил, и в один день семья Хоревых похоронила своих родителей».

Судя по воспоминаниям ветеранов 24-й дивизии, их стрелковые полки 9 января утром вышли за хутор Кастырский и не доходя Куликовки

были атакованы противником и отступили до ст. Николаевской и Гапкина.

 

По военным донесениям:

«... 07 января 24-й дивизия, овладев Ермиловым, Савельевым, коммуной Новая Жизнь, продолжает бои на этом рубеже с частями 1-й румынской пехотной дивизии и 11-й танковой дивизии». Следом шли 387-я

и 33-я дивизии. 258-я тоже была в Николаевской, но ушла выше на Лисичкин и дальше на Шахты.

 

Кто же мог выйти к Фоминой балке до рождественского праздника?

Из военных донесений:

«10 января 2-я гвардейская армия в течении дня отражала атаки

противника и проводила перегруппировку. 1-й стрелковый корпус: 33-я

Гв. СД после упорных боев овладела х. Кондаковым и передовыми частями вышла в 2 км восточнее х. Лисичкина. 87-я СД двумя полками вышла

на рубеж р. Кагальник, х. Савельев, ст. Богоявленскую. 24-я гв. СД, удерживая Богоявленскую, в 12.00 была атакована 15 танками противника.

Контратака отбита.»

Поэтому гвардейцы стрелковых 24-й, 33-й, 387-й дивизий не могли

попасть в район поселка Константиновского.

А вот рассказы свидетелей о ночной атаке красноармейцев по льду

через Дон вполне похожи на события 6 января 1943 года. Скорее всего,

стрелковое подразделение 3-го танкового корпуса пыталось закрепить-

ся на северном берегу реки. Подобное наступление описывается в книге

«Освобождение» (стр. 122):

«После длительного преследования противника второй батальон

71-го Гвардейского полка, которым командовал капитан А.С. Дрыгин, со-

средоточился в балке, в трех километрах севернее хутора Ведерникова...

Решили скрытно зайти в тыл противника и в глухую полночь нанести

внезапный удар».

Повторное наступление воинов-красноармейцев в зимней форме через Фомину балку больше подходит к стрелковым дивизиям, продвигающимся по правому берегу Дона. Тем более, что оно было через несколько дней после Рождества.

Из воспоминаний сторожилов (Л.Г. Онуфриенко, Г.В. Синявцева,

Н.А. Андрощук, В. П. Краснянской и других), проживавших в январе 1943

года поблизости от места боя и участвовавших в захоронении убитых

красноармейцев и командиров, в степи от Камышного до станицы не

было ни одного деревца. Там, где сегодня возвышаются постройки Константиновского гидроузла и судоремонтные мастерские, была часто затапливаемая лощина Серебрянка и брошенные сады. Во время войны это

место поросло высокой сорной травой.

Возможно, с этой стороны и зашли гвардейцы?

 

В воспоминаниях участников январских боев тоже упоминается, что

дивизия стремительно продвигалась по Дону. Замерзшие реки, озера и

лиманы позволяли обходить опорные пункты с флангов... Озера и лиманы

в большей части были по южному берегу реки Дон. (В.А. Шульга. «Освобождение».)

Возможно, что воспоминания медсестры Константиновского госпиталя К.И. Фирстаковой о пленном лейтенанте в январе месяце касается

этого периода:

«Ночью наши красноармейцы прорвались по балке с восточной стороны. В уличном бою были взяты в плен несколько советских солдат.

Среди них оказался и раненный лейтенант».

Да и танкисты первый раз вышли на южный берег Дона со стороны

хутора Вислого 3-4 января. Хотя, по военным сводкам, это отмечено днем

позже. Но в любом случае, атака противника у поселка Константиновского была предпринята до Рождества.

По воспоминаниям Н.В. Хоревой, она осматривала убитых воинов

РККА, одетых в шинели. Это, скорее всего, были убитые до 7 января

1942 года, как свидетельствуют воспоминания других старожилов Константиновска.

На южном берегу существовал лес, где по воспоминаниям тех же

жителей, в январе 1943 года советские танки прятались от вражеской авиации.

«В январе прибыл батальон немецких понтонеров с раскладным мо-

стом. И только они отъехали, как ночью, пройдя по Мечетновской гребле,

появился наш танковый батальон или бригада, и встали под Ореликом в

лесу. Выйдут ночью, атакуют поселок, а к утру опять спрячутся в лесу от

немецких самолетов.

Немец каждый раз днем кружил над берегом, а найти танкистов не мог, и улетал ни с чем. 8 января 1943 года немецкие части еще стояли в Константиновской, а танки – здесь в лесу. А нас, мечетновских подростков уже призвали на фронт и отправили в ст. Николаевскую левым берегом Дона. А оттуда, после освобождения Константиновской – на Новочеркасск». (По воспоминаниям подростка военных лет Владимира Капитоновича Калмыкова, жителя г. Константиновска.)

 

Судя по этим воспоминаниям, атаки длились несколько дней, о чем

свидетельствуют военные донесения по 3-й танковой бригаде.

Связист 1273-го стрелкового полка 387-й стрелковой дивизии

В.К. Калмыков за бои на Миусе 17.07.1943 г. получил первую награду –

медаль «За боевые заслуги».

Из воспоминаний Таисии Николаевны Чихиркиной (Яковлевой), жительницы г. Константиновска:

«Как-то ночью один немец, старший офицер связи, вызвал маму из

укрытия на улицу и, подведя ее на край двора, стал говорить: «Матка,

фили рус! Фили, фили рус!»

Мама боялась, а он пытался объяснить, что идет много русских солдат, что он не хочет воевать, что у него дома тоже дети. Он прикладывал

свой бинокль к глазам мамы и показывал на замерзший Дон. Вокруг бегали немецкие солдаты и сворачивали провода, таскали какие-то ящики,

грузили вещи в транспорт. Почему-то никто не стрелял, они объясняли,

что завтра будет бой. Мама говорила, что в бинокль было видно, как наши

солдаты в белых маскхалатах переползают по льду через Дон».

Бесспорный факт, что наш город (в то время поселок) пытались

освободить дважды. И только ночью 18 января в него вошли первые

гвардейцы. А утром 19 января практически без потерь в поселок вошли

передовые части 24-й стрелковой дивизии.

 

Когда был освобождён Константиновский район?

 

Согласно журнала боевых действий Южного фронта, еще 29 января

5-я Ударная Армия в течении дня удерживала прежние оборонительные

рубежи. 3-й кавкорпус оборонял восточный берег Северского Донца в

районе х. Почтовый, и западный берег – скаты высот в 3 км западнее х.

В.-Потапова.

315-я СД обороняет рубеж по восточному берегу на участке х. Почтового,

3 км северо-западнее х. Нижне-Журавского.

4-я Гв. СД занимает оборону на рубеже 2 км восточнее ст. Нижне-Кундрюченской.

40-я Гв. СД – 500 м восточнее х. Хрящевского.

258-я СД – в резерве в х. Авиловском.

8-я ТБр – в х. Крюковском.

 

01.02.1943 г. 5-я УА в течении дня закрепила позиции в районе х.

Авиловского и х. Хрящевского. Отражают попытки просачивания вражеских разведгрупп.

На Шахтинском направлении – противник в составе 300-й, 306-й пехотных и 7-й авиаполевой дивизии, отряды, созданные из тыловых частей 6-й немецкой армии.

Из списков немецких дивизий:

В районе х. Почтового – 22-я танковая дивизия (данные 19.01 пленного 129-й мп).

В районе ст. Кундрюченской – 306-я пд (данные 30.01 пленного 381-го пп).

В районе х. Н. Журавского – 336-я пд (данные 20.01. пленного 385-го пп).

В районе х. Апаринского – 7-я апд (данные 17.01 пленного).

В районе х. Авиловского – 11-я тд (данные 19.01 пленного, взятого под

ст. Ольгинской).

 

Командующий армейской группой «Б» – генерал-фельдмаршал

Вейс, армейской группой «Дон» – генерал-фельдмаршал Манштейн,

4-й ТА – генерал Гот, 48-го ТК – генерал-полковник Кемпф.

Командиры 306-й пд – полковник Маткас, 336-й пд – генерал-майор

Хухт, 7-й апд – полковник Клессман (убит), 11-й тд – генерал-майор Летц.

 

Боевая численность дивизий 5-й УА на 01.02:

4-я ГСД – 2717 чел., орудий – 36, ор. ПТО – 5, ПТР – 29;

40-я ГСД – 4893 чел., орудий – 40, ор. ПТО – 31, ПТР – 73;

258-я СД – 2108 чел., орудий – 11, ПТО – 4, ПТР – 8;

315-я СД – 3876 чел., орудий – 25, ПТО – 12, ПТР – 107.

2-я Гв. Армия:

24-я ГСД – 6981 чел., оруд. – 48, ПТО – 19, ПТР – 135;

33-я ГСД – 4919 чел., ор. – 38, ПТО – 19, ПТР – 141;

387-я СД – 5416 чел., ор. – 44, ПТО – 26, ПТР – 96;

300-я СД – 4854 чел., ор. – 36, ПТО – 24, ПТР – 96.

 

03.02. 5-я УА на прежних рубежах, преодоление упорного сопротивления противника.

2-я Гв. Армия удерживает позиции в х. Красногорском (Костиногорский).

 

04.02. Противник на Шахтинском направлении продолжает удерживать западный рубеж Северского Донца следующими силами: 513-й и

515-й полк (294-й пд), 354-й охранный полк, батальон «Санкт-Пельген» в

составе 900 чел. (403-й охранной дивизии Руслурна), 581-й пп (306-й пд),

7-я апд и два батальона 8-й апд, 685-й и 686-й полки (336-й пд), отряды

тыла 6-й армии.

Взят пленный, который показывает, что в полках имеются (в ротах)

по 10-12 изменников Родины. В ст. Пухляковской взят пленный маршевого батальона особого назначения Санкт-Пельтен, прибывший 19.01 для

обороны последнего рубежа.

 

04.02. советские войска преодолевают сопротивление вражеских войск 16-й мд, 17-й и 23-й тд и дизии СС «Викинг» в районах Ольгинской,

Батайска, Койсуга.

05.02. Войска 5-й УА продолжают удерживать рубеж х. Усть-Быстрый,

х. Н. Калиновский, х. Почтовый, 500 м восточнее х. Михайловский и

х. Красногорский (Костиногорский).

2-я Гв. Армия обороняет х. Красногорский, ст. Кочетовскую, ст. Семикаракорскую.

 

06.02. 5-я УА проводит перегруппировку войск. 315-я СД с 5-й и 111-м ГСП 40-й ГСД – в районе восточнее х. Хрящевского.

258-я СД, сменив части 40-й ГСД на участке отм. 46.1 и отм.101.1, с 7.02 занимает рубеж 4-й ГСД. Затем, сдав участок обороны частям 315-й СД, пошла на х. Н.-Журавский сменить части 40-й ГСД на рубеже в км

юго-восточнее х. Апаринского.

40-я ГСД с 274-м ГАП, 507-м и 764-м ИПТ артполками и 21-м ГПМ

(Катюши), сдав участок 111-му СП частям 298-й СД, 111-й СП и 119-й

СП, сосредоточились на рубеже Красногорского (излучина реки в 2 км

южнее хутора).

 

07.02. части 5-й УА ведут упорные безуспешные бои.

 

08.02. 5-я УА ведет бои за овладение хуторами Апаринским, Крестовским и Ещеуловским. 3-й КК совместно с 315-й СД обороняет х. Почтовый.

315-я СД ведет бои в районе х. Базки ст. Усть-Быстрянской.

298-я СД сковывает противника в 1 км юго-западнее х. Михайловский.

4-я ГСД ведет бои в районе х. Апаринского.

40-я ГСД, 119-м ГСП – на южной окраине х. Крестовского. 116-й

ГСП – в садах юго-восточнее в 1 км и юго-западнее х. Ещеулова.

 

09.02. 5-я УА перешла в наступление по всему фронту и овладела

населенными пунктами: Рубежный, Усть-Быстрянская, Базки, Михайловский, Бронницкий, Апаринский, Крестовский, Ещеулов и продолжила упорные бои на Новочеркасском и Ростовском направлении, отражая атаки танков и пехоты противника.

32-я кавдивизия вышла на высоту 128.4 – Рубежный.

315-я СД, сломав сопротивление противника, овладели х. Базки и

ст.Усть-Быстрянской. В течение ночи овладела Нижне-Кундрюченской.

4-я ГСД овладела х. Михайловским, х. Броницким – к 16 ч. 298-я СД овладела х. Апаринским.

40-я ГСД преодолела упорное сопротивление противника к 14 ч.

Овладела х. Крестовским и Ещеуловым, а ночью освободила х. Крымский.

10.02. войска Южного фронта овладели Верхне-Кундрюченской,

Нижне-Кундрюченской, Хрящевским, Крымским, взяли Мостовой, Листопадов, Чумаковский, Бородин, Семимаячный, Мокрый Лог. (ЦАМО,

ф. 64 (ЮФ 2 ф.), оп. 505, д. 101).

 

По данным архива МО России, Константиновский район был

освобожден 10 февраля 1943 года

«Слезы непрошено туманят глаза, когда слышится голос из прошлого: «Наши!» Так вскрикнули мать и бабушка в то незабываемое февральское утро 1943-го». Антонина Нефедова

 

Согласно архивных документов и воспоминаний участников событий июля 1942 г. – февраля 1943 г., период оккупации Константиновского

района длился с 28 июля 1942 г. по 10 февраля 1943 г. включительно; Николаевского района – с 23.07. 42 г. по 16-17 января 1943 г., с учетом того,

что 15.01.43 г. ещё велись бои на линии х. Ермилов – х. Гапкин.

Оккупация поселка Константиновского длилась с 19 июля до 19 января.

На все указанные даты есть документальные подтверждения.

Когда всех работящих мужиков станицы Подгоренской забрали на

фронт, в селе остались женщин да подростки, и несколько больных или в

пожилых мужчин. Сергеева Григория назначили бригадиром, а Авилова

Григория – заведующим складом.

Позднее и этих призвали на фронт вместе с отцом Анатолия. Но еще

при них Анатолий со своими пятнадцатилетними сверстниками успел

окончить полуторамесячные курсы механизаторов и приступить к работе

на тракторе ЧТЗ. Правда, заводить каждый трактор приходилось тем же

оставшимся мужикам. Для ребят в колхозе были сделаны специальные

приспособления с увеличением рычага, для разгона маховика трактора.

Но все равно не все ребята были рослыми, а поэтому далеко не все справлялись с запуском двигателя своего «стального коня».

Но недолго пришлось поработать многим мальчишкам на колхозных

тракторах. В середине лета немец пришел на Дон. В одну из ночей, в

конце лета, немецкие солдаты с помощью предателей-полицаев, среди

которых старшим был староста Петр Иванович, согнали около тридцати

мальчишек в сельский клуб для отправки в Германию. Полицаи пропагандировали светлую и свободную жизнь в Германии, свободу в выборе работы, но своих детей почему-то оставляли дома.

Анатолий Жеребятьев со своими ровесниками-земляками Русаковым,

Авиловым, Конобрицыным попал в группу насильно угоняемых в Германию. Так в своей маленькой «стайке», несколько человек четырнадцати-

шестнадцатилетних мальчишек из Дубовки попадут в фашистскую

Италию. Но до этого им предстоял еще почти год скитаний под дулами

немецких автоматов и грозный лай немецких сторожевых собак...

Анатолий Тимофеевич вспоминает, как сначала их, подростков, согнали в длинный барак в Дубовку, недалеко от станции, где они пробыли

до середины осени. Когда немецкие части стали отходить от Сталинграда,

и измотанные боями немецкие солдаты начали заполнять Дубовку, их отправили на станцию и погрузили в проходящие товарные вагоны. Народу

в вагонах было битком, сидели и стояли, спали на голых, грязных досках.

Свозили, видимо, со всех оккупированных городов.

Дальнейший путь проходил через Западную Украину, где всех разместили на открытой террито-рии, загороженной колючей проволокой. Здесь уже размешались и взрослые мужчины, и военнопленные, больные и раненые, сотни людей.

«Кормили один раз в день, похлёбкой из вареной кормовой свеклы.

А иногда немецкие солдаты, просто бросали лагерникам под ноги сырую

свеклу, – вспоминает Анатолий Тимофеевич. – Копали окопы и противотанковые рвы для укрепрайонов немецкой армии. Разгружали товарные вагоны. Пробыв так две недели, до начала наступления советских

войск под Сталинградом, мы были вывезены в Польшу. На территории

Польши попали уже в настоящий лагерь военнопленных, огороженный

высокой изгородью из колючей проволоки, с пулеметными вышками и

сторожевыми собаками.

В лагере были люди разных национальностей и возрастов, простые гражданские и военнопленные. Ко всем относились одинаково, как к рабочему скоту. Всех гоняли на строительство нового лагеря для пленных и строительство оборонительных рубежей, разгрузку прибывающей для ремонта фашистской техники».

Здесь подросткам пришлось увидеть первую смерть пленных. Кормили плохо, той же похлебкой. Пленные умирали десятками. Но фронт продвигался стремительно. В конце зимы подогнали к лагерю большие машины, и началась погрузка узников по 30 человек в машину, потом повезли в Германию. Опять несколько голодных дней скитаний.

«Вскоре нас высадили, но не в Германии, а в Италии. Здесь мы строили новые лагеря, и сами в них жили. Охрана была немецкая. При сопровождении на работы несколько раз сбегал с разными группами по три – четыре таких же подростков. В этот же день нас ловили. Мы ведь не знали местного языка и местности, вот нас и ловили, как котят, а фашисты секли плетками. Но мы опять сбегали.

Сколько это продолжалось, уже и не помню, – говорит Анатолий

Тимофеевич. – Вскоре нас опять переправили южнее, в другой лагерь, где

опять строили оборонительные рубежи и дороги. Бывало, выкопаем глубокую яму несколько метров, немцы привезут готовый металлический

бункер с выводными вентиляционными трубами, спустят в эту яму, а

мы закапываем бункер сверху. Потом отправили в следующий лагерь, где

нас гоняли на строительство дорог. Вот здесь, в этом лагере, и предложил нам один пожилой итальянец, работающий с нами, совершить побег. И мы решились, так как он обещал нас вывести к итальянским партизанам. Мои сверстники-земляки отказались бежать, боясь быть пойманными и расстрелянными, а я решился. Вот мы, пять человек: пожилой итальянец, немец средних лет, и нас трое подростков из Украины и России, несколько дней бродили по горам, и наконец, добрались до партизан. Среди них были люди разных национальностей: и украинцы, и армяне, изо всех уголков Советского Союза и других стран.

Было много бывших военнопленных, беженцев из лагерей. Нам, подросткам, дали немецкие винтовки, а более взрослым автоматы и пулеметы. Здесь, среди партизан Италии я провел все время с конца 1943 года до освобождения итальянской территории американскими войсками. Сильно крупных операция я не помню, но раз 6-7 освобождали военнопленных из лагерей, делая набеги на небольшие лагеря. Один раз штурм был неудачным, немцы успели вывезти всех узников.

Чаще всего мы устраивали засады на дорогах, делали подкопы для

закладки зарядов. В отряде были итальянские партизаны, а им родственники сообщали, где и когда пойдут немецкие автоколонны. Сначала кто-то подрывал первые и последние машины, а мы потом забрасывали гранатами и расстреливали немецких солдат.

Немецкий фронт откатывался к западу, и партизаны шли за ними, продолжая свою диверсионную деятельность. Немецкие солдаты останавливались на постой или ночлег, а мы подрывали эти дома.

После освобождения Италии поступил приказ о сдаче оружия американским военным, и с гор начали спускаться партизанские отряды.

Шли тысячи участников сопротивления фашизму. Среди них украинцы,

русские, белорусы, армяне, немцы, итальянцы...

Много партизан было уроженцев Урала, Сибири и Кавказа. В прибрежном итальянском городе Палермо, где мы сдавали свое оружие и получили документы, нас ежедневно, три раза в день, кормили из полевой американской кухни. Здесь я впервые попробовал настоящие макароны.

Через неделю подогнали машины и нас отправили в город Модена. Здесь мы жили по 20-30 человек в двухэтажных домах. Вскоре нас,

бывших партизан, зачислили в комендантскую роту, и мы совместно с

американскими солдатами были отправлены на охрану советского лагеря переселенцев «Модена».

Вокруг лагеря был выкопан ров шириной в 10 м, который заполнялся водой. На территории фильтрационного лагеря были и мужчины и женщины, как бы два лагеря, отгороженные между собой. Из этих лагерей отправляли на проверку, а прошедших проверку развозили по разным направлениям. Мы, два человека, по одному с каждой стороны, дежурили вокруг лагерей. Мне досталось дежурить с американцем русского происхождения. Он все звал меня жить к себе в Америку. Но я мечтал попасть домой.

Некоторые освобожденные из концлагерей оставались в Италии или уезжали в другие страны, боясь заключения в Гулаге. Даже по пути следования к освобожденной советской территории меняли свое решение, и отдав свой паек и сигареты, уходили обратно на американскую территорию. Но я не верил в их рассказы, и все время ждал отправки на Родину, в Россию, на Дон.

Летом 1945 года нас собрали, и посадив в машины, отправили в сторону Австрии на территорию, освобожденную Красной Армией. Машины с прибывающими останавливались у моста, и все по одному с ручной кладью проходили через КПП на советскую сторону. Здесь нас подвергли проверке работники НКВД.

Но что странно, здесь попадались явные ненавистники всех прибывших из американской зоны освобождения. Рядовой состав и младшие командиры были явно новобранцами. Один из сержантов, проверяющий вещи и документы, просто рвал все документы и раздавал зуботычины, обзывая всех матом и явно провоцируя инцидент, чтобы можно было ни за что просто застрелить неизвестного ему человека. Но хорошо, что вскоре пришёл пожилой подполковник, видимо, старый вояка, начальник сборного пункта, и выпроводил этого олуха.

В одну из ночей нас подняли и объявили об отправке на границу с

Японией, предупредив, что там идет война, и через день утром будет

отправка. До этого нас в течение месяца обучали строевой подготовке

и военному делу.

Здесь я встретил своего бывшего бригадира колхоза дядю Гришу, его так называли все подростки, а позднее, когда служил командиром отделения, встретил завсклада дядю Гришу Авилова. Немного вспомнив прошлое, они мне рассказали о гибели отца. Мы договорились встретиться

вечером. Ночью и утром нас никто не поднял для отправки в Японию. А

проснувшись, мы увидели длинную надпись: «Победа над милитаристской Японией!» Я с радостной новостью отправился в здание, где содержались бывшие советские военнопленные, где проживал и дядя Гриша.

Обнаружив пустые комнаты, я нашел караульного, который объяснил,

что всех ночью вывезли на Колыму.

Через несколько дней я прошёл комиссию и проверки и меня, как механизатора, отправили на Сталинградский тракторный завод. Вместе со

всеми, направляющимися на Родину, я сел в вагон, и мы поехали в сторону

своей страны. Кто-то мечтал встретиться с семьей, кто-то мечтал

о стройке и восстановлении тракторного завода, но все мечты оборвались на одной из ночных станций, когда поступила команда: «Вылезай!»

Все мы оказались на шахтах, где уголь добывался вручную, «зубками»…

Кто строил, кто добывал, но не на тракторном заводе в городе-герое

Сталинграде, а на угольной шахте!

Через два года по стоянию здоровья я уехал на родную донскую землю в станицу, и устроился на работу в родной колхоз».

Болезненный след угольной пыли догнал своего «узника» через несколько лет, лишив его части легкого.

После отсидки в Гулаге, через 10 лет вернулись в родную станицу

Подгоренскую бывшие военнопленные советские солдаты: два Григория,

бригадир Сергеев и завскладом Авилов. Только вот отец Анатолия, Тимофей Михайлович, так и остался пропавшим без вести.

Как потом рассказали Анатолию сослуживцы отца, Тимофей Михайлович Жеребятьев попал в плен. При приближении фронта к концлагерю пленных группами сажали на баржи. Баржи буксирами выводили на фарватер реки, а немецкие асы тренировались в меткости, сбрасывая бомбы на живую мишень…

Позднее Анатолий Тимофеевич переехал ближе к Дону, в город

Константиновск. Но за свою жизнь он так и не встретил своих земляков-

подростков, отказавшихся бежать с ним к партизанам.

А может оно и лучше, что они погибли в плену, не испытав позора и унижения на Родине. Ведь Анатолий Тимофеевич Жеребятьев, имея на руках подтверждающие документы, как участник итальянского партизанского движения, лишившийся части одного лёгкого, так и остался ни признанной юной жертвой фашистского насилия, ни участником партизанского сопротивления, ни ветераном той жестокой войны...

Полк Стебалова подходил к очередному донскому хутору,

освобожденному днем соседними пехотными подразделениям. Орудия по зимней, местами раскисшей дороге тянули уставшие лошади и подталкивали измученные последними боями артиллеристы. Только два дня назад был мороз под 20 градусов, а сегодня к вечеру – очередная оттепель. В этом, недавно наступившем новом году погода капризничала, испытывая наступающих бойцов артполка то пронизывающими ветрами и скрипучими морозами, то туманами с раскисшими дорогами и гололедицей, как

сейчас.

Сапоги промокали и скользили по раскисшему рыхлому верхнему слою снега, валенки становились тяжелее в два-три раза, намокшие полы шинелей прилипали к намокшей же одежде и путались, мешая ускорять шаг к показавшемуся хутору. Кухня с обозом давно отстала, и рассчитывать на полноценный ужин не приходилось. Темнело.

Стебалов выслал вперёд разведчиков, мало ли что может быть. Офицер связи час назад привез данные, что пехотные части уже расположилась на ночлег, а своих разведчиков ещё днем отправили в соседние хутора. Части 315-й СД ушли вперёд и заняли позиции в западных хуторах Трофимове, Крюкове, Горелове и Каменно-Бродском.

В последние дни немцы не оказывали особого сопротивления и потихоньку откатывались к Северскому Донцу. Согласно журнала боевых действий 5-й Ударной Армии, 7 января 258-я стрелковая дивизия вышла к хутору Новороссошанскому, соседи, гвардейцы 4-й ГСД, вышли к х. Кухтачеву, 315-я стрелковая дивизия продвигается к х. Вифлянцеву.

Многим опытным бойцам и командирам казалось странным, что немец так легко сдает позиции, но усталость, бессонные ночи и нехватка продовольствия, в совокупности с непогодой, притупляли бдительность и боролись с мыслями по поводу происходящего. Хотелось просто согреться и выспаться, не говоря уже о питании.

Командиры и комиссары старались взбодрить бойцов: «Вот видите, враг бежит, осталось ещё немного, а там, через Донец, и Ростов близко. Скоро обогреемся, отдохнём и дальше погоним фрицев!»

Хутор встретил артиллеристов молчанием, кое-где слышался негромкий разговор местных жителей с расквартированными

освободителями, да где-то глухо стучал топор, раскалывающий дрова.

Не всем пришлось выспаться в эту ночь. Стебалова одолевало нехорошее предчувствие. Хутор, расположенный в низине у небольшой речушки, с западной стороны закрыт возвышенностью, расположенной к хутору крутым косогором. На южном направлении донскую степь прорезали несколько балок.

Места эти пока не изучены, из хутора не проглядываются. Балки позволяют незаметно подойти противнику вплотную к хутору. Хотя разведка и доложила, что немец ушел далеко на запад, но командир артполка все же решил выкатить несколько орудий за хутор и окопаться, ожидая противника с южной стороны. Ночью немецкая авиация кружила в районе расположения полка и ближних хуторов, видимо, высматривая расположения атакующих частей Красной Армии. Была команда: «Костров не разжигать и соблюдать светомаскировку!» Стервятники улетели ни с чем.

Пасмурное утро встретило артиллеристов и стрелков недобрыми низкими черными тучами и порывами ветра, принесшего снег и мороз. Температура воздуха резко стала снижаться, срывающийся снег усиливался. В минуты затихания ветра с северо-западной стороны слышалась канонада боя. Связисты и разведчики доложили, что противник, в составе нескольких десятков танков и до полка пехоты, атаковал западные хутора и окружил части соседней дивизии. Там идут кровопролитные бои. На горизонте c восточной стороны, по проселочной дороге в северо-восточном направлении, в тыл полка проехали несколько немецких мотоциклистов.

«Странно, – подумал Стебалов. – Откуда они взялись и зачем помчались к нам в тыл? Ведь ещё вчера пехотные полки соседней дивизии прошли теми степями».

Ответ он получил через полчаса, когда с той же стороны раздался нарастающий гул, усиливающийся десятками моторов. Снежная пелена не позволяла просмотреть весь горизонт с восточной стороны. Шум танковых моторов приближался и охватывал уже всю северную и восточную часть степи.

«Что это? Танков у нас в тылу вроде нет? – спросил стоящий рядом старшина Кирсанов, всматриваясь в заснеженную даль. – Да нам бы и сообщили о такой подмоге».

Стебалов отдал команду связистам: «Передать командирам дивизионов: все к орудиям! Второму дивизиону развернуть орудия на северное направление, третьему дивизиону занять оборону на северной окраине хутора. При необходимости выкатить орудия на прямую наводку!»

Комполка выскочил из штаба и в сопровождении адъютанта и двух автоматчиков побежал к восточной части хутора. Но, не пробежав и десятка метров, услышал знакомый вой снарядов и мин. Противник открыл огонь с западной стороны.

«Видимо, из дальнобойных орудий, и где-то поблизости, из-за бугра, – из тяжёлых минометов», – предположил комполка.

«Быстро – во второй дивизион! Пусть два орудия развернут на западное направление. Очевидно, враг начнет наступление с запада», – приказал он своему адъютанту Сергееву. И тут же, как в подтверждение, со стороны бугра ударила пулеметная очередь, взбивая снежный наст вперемежку с мерзлой землей. Стебалов и автоматчики упали в снег. Острые куски снежного покрова больно ударили по лицу комполка, рассекая

до крови левую щеку. «Тяжелым 42-м работает, гад!» – выругался Стебалов, и, приподняв голову, посмотрел на косогор.

На бугре стояло несколько немецких бронетранспортеров и несколько десятков мотоциклов с пулеметчиками, часть немцев устанавливали легкие минометы. Из бронемашин высыпали и бежали к хутору немецкие автоматчики, слышался сухой треск немецких автоматов.

Стебалов, не вставая, посмотрел вдоль улицы и увидел впереди бегущего адъютанта, сопровождаемого маленькими серо-белыми фонтанчиками от разрывных пуль немецкого пулеметчика.

«Только бы успел! Где стрелки? Почему не заняли оборону на склоне? Ведь ещё вечером подошли гвардейцы 4-й ГСД», – подумал комполка.

Как только немец перевел огонь на пехотное подразделение

красноармейцев, атакующих склон, Стебалов вскочил и в сопровождении автоматчиков побежал к своему штабу. Лавируя между сараями и домами, огородами и садами, припадая к земле, уклоняясь от осколков вражеских мин и снарядов, Стебалов добрался к дому, где раньше был расположен штаб полка. От прежнего дома остались две стены. Посередине дымилась воронка с горящими бревнами и тлеющими останками вещей. Тел убитых людей не было видно.

«Наверно, местные жители успели до боя спрятаться в соседнем погребе, а связисты и начштаба перебрались в другое помещение или блиндаж. Но куда?» – подумал Стебалов.

Спрятавшись за уцелевший сарай, он посмотрел в бинокль в снежную пелену и насчитал более двух десятков идущих с северо-восточной стороны немецких бронемашин и танков. Одно орудие было перевернуто, вокруг лежали убитые артиллеристы. Несколько сорокопяток вели огонь прямой наводкой.

«Молодцы соседи! – подумал Стебалов. – Успели закрепиться».

На рубеже, у окраины хутора вели огонь из противотанковых ружей несколько огневых точек бойцов пехотных полков. «Откуда у немца такая сила, да ещё из нашего тыла? Неужели прошли ночью? Или проморгали разведчики?» – размышлял Стебалов.

В разгаре боя Стебалов и не заметил, как внезапно налетели

стервятники «Юнкерсы». Упав, он ощущал всем телом, как вздрагивает земля и с каждым разом хотелось вжаться, врасти в неё, остаться незамеченным для немецких летчиков.

Бомбежка не прекращалась в течение часа. Одни стервятники уходили, другие заходили следом. Короткими перебежками комполка артиллеристов пытался добежать до штаба соседнего стрелкового полка.

При очередной перебежке, за небольшим куренем, что-то глухо упало и свалило комполка с ног. Потом настала зловещая тишина. Стебалов с трудом встал, земля кружилась и уходила из-под ног, он потряс головой, но кошмарный навязчивый звон никак не хотел покидать голову. Все тело ныло,

словно его побили палками. Оглядевшись вокруг, он увидел, что часть построек превратились в руины. Рядом с ними валялись разбросанные жерди заборов. Два автоматчика лежали убитыми.

За хутором виднелась степь, разрытая воронками от бомб, мин и снарядов. Одно орудие полка разбито прямым попаданием, другое, перекошенное, стоит на краю воронки. Тела погибших стрелков и артиллеристов разбросаны вокруг орудий и окопов. Видимо, бой продолжался и при бомбежке. На поле стояли пять вражеских машин, из трех валил черный дым.

Со стороны косогора доносилась глухая перестрелка. Под ногами задрожала промерзлая земля, в отдалении улицы, с северной стороны, в дыму пожаров показался серо-белый силуэт немецкого среднего танка.

Стебалов никак не мог прийти в себя от недавней бомбежки, в голове продолжало звенеть и ощутимыми толчками пульсировала кровь, которая вытекала из носа и правого уха. Контуженный, в изорванном грязном полушубке, покачиваясь, он еле держался на ногах. Легкий январский ветерок обдувал его рано поседевшую голову. Словно завороженный, он продолжал стоять и смотреть на приближающегося вражеского монстра. Из пушки танка вырвался клуб дыма. Рядом, за его спиной, раздался взрыв, от которого его подбросило и больно ударило о землю.

Сколько пролежал без сознания, он не помнил. Когда его нашли артиллеристы, уже смеркалось. Бой шел на окраинах хутора. Приподняв голову, Стебалов увидел впереди, метрах в 100, средний немецкий танк Т- III, с открытым люком на башне, из которого валил едкий дым. Моторная часть танка тоже горела. Несколько санитаров в спешном порядке собирали по улицам хутора раненных и убитых.

В течение дня враг дважды предпринимал атаку по взятию хутора, но каждый раз, теряя танки и бронетранспортеры, откатывался. К вечеру артполк с несколькими орудиями и остатками стрелковых подразделений остались в полном окружении.

В ночь противник возобновил атаку, два вражеских танка прошли по крайним улицам хутора и замерли там навечно, подбитые противотанковыми гранатами.

Когда Стебалов пришел в себя, было уже совсем темно, голова гудела, все тело болело и трясло мелким зудом.

«Не хватало, ещё простудится», – подумал комполка.

Стебалов дал команду отойти на южную окраину хутора, где можно было незаметно пройти балками и выйти в юго-восточном направлении. Он собрал всех оставшихся командиров подразделений и понял, что несколько офицеров полка уже никогда не вернутся с прежних огневых позиций. Удалось связаться со штабом дивизии, поступила команда-разрешение на выход из окружения.

Сколько бойцов и младших командиров было убито, кто попал в плен, сколько пропало – сведения были расплывчатыми. Судя по донесениям командиров подразделений, было меньше половины артиллерийского полка и половина соседнего стрелкового полка, оставалось несколько орудий с небольшим количеством снарядов и чудом сохранившиеся несколько лошадей, спрятанных ездовыми в бывшем колхозном коровнике.

Согласно донесений, на 10 января артполк потерял: 300 человек личного состава, из них 46 среднего и 103 младшего командного состава, четырнадцать 76-мм орудий, 152 единицы конского состава. Но приказ получить одно, а выйти из окружения, да ещё и вывести орудия – совсем другое.

В эту же ночь артполк, в сопровождении остатков частей пехотных полков 258-й и 315-й стрелковых дивизий, уходили в южном направлении низовья ближней балки. В середине шли обозы, отход прикрывали две сорокопятки с ротой автоматчиков, если это можно было назвать ротой.

С рассветом колонна отступающих, пополнившаяся бойцами 4-й гвардейской дивизии, достигла верховьев большой пологой балки. Но не успели первые подразделения выйти наверх, как их встретили массированным огнем немецкие пулеметчики и минометчики, расположившиеся в засаде. Следом с трех сторон колонну атаковали немецкие танки и бронетранспортёры с высыпавшейся пехотой.

Началась паника: кто-то бросался из стороны в сторону и попадал под перекрестный огонь, кто-то просто падал в снег, зарываясь от этого ужаса. Подводы неслись наперерез орудиям, чтобы скрыться в балке, и перегораживали зону видимости артиллеристам. В таком положении артиллеристам невозможно было развернуть орудия, занять надлежащую оборону, чем и воспользовались немецкие танкисты, давя всё на своём пути. Слышались отдельные команды разных командиров, но общую команду дать никто не мог, все подразделения перемешались.

Часть командиров погибла в первые же минуты боя, и их бойцы рассыпались, кружили и метались по балке в поисках укрытий. Лошади, испуганные взрывами, кидались в разные стороны, перегораживая своими повозками дорогу другим повозкам, пешим бойцам и орудиям. Несколько вражеских танков уже утюжили тыловые и санитарные обозы с ранеными и медиками в отрогах балки.

Три бронетранспортера замкнули кольцо окруженных, когда первое орудие лейтенанта Исрапилова произвело прицельный выстрел, подбив вражеский танк. Опомнившиеся бойцы стали занимать оборону и вести прицельный огонь. В верховье балки шли рукопашные бои, но время было потеряно. Немец шел нагло в три шеренги, балку окружили более тридцати танков.

Стебалов приказал все орудия установить на прямую наводку на танковых направлениях противника. У каждого орудия отсутствовал полный расчет артиллеристов, убитых и раненых товарищей заменяли офицеры, минометчики или бойцы из стрелковых подразделений. Три танка шло на орудие, где вместо наводчика сидел Стебалов.

«Подкалиберный, огонь! Снаряд, огонь!», – только и слышались команды комполка.

Первым погиб старший лейтенант Иванников. Это его орудие выстрелило вторым и подбило головной танк, второй они подожгли в 100 метрах и погибли от снаряда третьего. Следом погиб расчет младшего лейтенанта Урзаева – от прямого попадания вражеского снаряда. Гибель остальных расчетов комполка уже не видел. Снаряды для 76-мм орудий кончились. Немецкие танки с пехотой обошли с двух сторон позицию его орудия, и им пришлось отбиваться стрелковым оружием и оставшимися гранатами. Хорошо, что рядом с орудием занял оборону стрелковый

взвод лейтенанта Серёгина, двадцатилетнего сибиряка, они и помогли отстоять орудие. Хотя сам Серёгин был смертельно ранен и умер от потери крови.

Старшина Кирсанов погиб от вражеской пули, когда один, оставшись у огневой позиции, рубил фашистов саперной лопаткой, не подпуская их к орудию. Командир роты Замайлов погиб под танком. Их окружили в низине, где он вел бой прямой наводкой. Когда кончились снаряды, и их осталось пять человек, все 18-19-летние стрелки и артиллеристы, он не захотел губить

жизнь молодых ещё ребят и сам пополз к надвигающемуся фашистскому монстру, подорвав его и себя.

Но все же они победили, сохранив жизни другим и сохранив не подбитые орудия ценой больших потерь своих товарищей. Половина орудий, все лошади были потеряны, санитарный обоз разбит и раздавлен. Но и фашист потерял немало убитыми и ранеными. Наши потери были видны по усеянным трупами склонам балки, где было больше тел бойцов и командиров Красной Армии, чем фашистов.

В низовьях балки – десятки раздавленных людей, подвод, лошадей и лишь два немецких броневика. Прикрывающее отход колонны подразделение так и не вернулось – очевидно, они отступили в сторону хутора или погибли. (Это уже в мирные 1980-е годы стало известно, что артиллеристы и разведчики, сложив своих убитых товарищей в штольне

местной шахты, дали последний бой на восточной окраине хутора, где их тела потом захоронили местные жители. А останки погибших воинов, оставленных в штольне, нашли подростки, когда

после весенних оползней открылся вход в старую шахту).

Стебалов присел на разбитое орудие и приказал начальнику штаба Денисову уточнить потери и связаться со штабом дивизии. Этот шестичасовой бой немцу обошелся немалыми потерями. Всего на поле боя, в изголовье балки, немцы оставили три подбитых бронетранспортёра, восемь танков и около пехотного батальона солдат и офицеров. Противник отошел, но недалеко, – ветер доносил гул прогреваемых танковых моторов и немецкую речь. Они готовились к очередной атаке.

Хоронить товарищей не было ни сил, ни времени. В живых осталось намного меньше, чем лежавших в снегу донской степи. Всем оставшимся в живых из 782-го артполка, а их насчитывалось 117 человек с пятью орудиями, без конной тяги и без снарядов, поступил приказ из дивизии: «Сохранить и вывести всю матчасть!»

Ладно сорокопятки, а вот три 76-мм орудия без тягловой силы по заснеженной степи не потянешь. Оставалось два выхода: или погибнуть, выполняя приказ, выводя орудия из окружения, либо вывести оставшихся людей. Разведчики доложили, что со всех сторон стоят немецкие танки и бронетранспортеры, есть только небольшой проход между крутых балок в юго-восточном направлении.

Донесение начштаба о безвозвратных потерях не удивили комполка. Большинство были убиты или пропали без вести. Согласно приказу штаба дивизии, в ночь остатки полка, вместе с частями 315-й стрелковой дивизии, двинулись на юго-восток. Утопая в снегу, измученные, голодные бойцы и командиры брели донскими степями, таща за собой сохранившиеся орудия, что замедляло движение колонны.

Минуя хутора и дороги, колонна отступающих представляла собой растянувшуюся цепь бредущих в шинелях и полушубках бойцов разных подразделений, из них десятки раненых. Пестрая колонна бойцов с неполным боекомплектом патронов, большинство без оружия, они уже не представляли для вражеских моторизованных подразделений большой опасности. От наблюдателей врага их спасал снежный занавес. Но с каждым километром

орудия всё чаще увязали в свежем липком снегу и требовали все больше усилий от отступающих бойцов и командиров, толкавших их.

На рассвете отступающих обстреляли из минометов, из расположенного по пути следования хутора Новая Деревня. Пришлось свернуть южнее. Но через час их догнали немецкие танки и бронетранспортеры с автоматчиками, и они в третий раз оказались в окружении. Связавшись по рации со штабом дивизии, Стебалов узнал, что через 15 км в юго-восточном направлении их встретят бойцы соседней стрелковой дивизии.

«Осталось только одно – прорыв через врага. Но какой ценой? Кто выйдет из окружения? Как вытащить орудия по заснеженной степи?» – думал

Стебалов. Хотя была возможность пройти через немецкую цепь и

укрыться в ближней балке.

Не успел он отдать команду, как немцы сами предприняли атаку. Растянувшись в цепь, немецкие автоматчики шли за десятком танков. В промежутках между порывами ветра, поднимающих снежные вихри, немецкие танкисты вели прицельный огонь.

Первыми же выстрелами были уничтожены два орудия и их расчёты, два перевёрнуты. С последнего орудия Стебалов приказал снять затвор, понимая, что с орудием они не выйдут из боя.

Свои бронетранспортёры немец по степи не погнал, оставив

на дороге. Возможно, из-за незнания местности, или пожалел их уничтожения, видя, что у окруженцев есть орудия.

Когда противник в очередной раз стал сужать кольцо, Стебалов отдал команду: «Растянуться цепью и приготовить гранаты, ПТРовцам бить прицельно, пехоту подпустить на 150-100 м».

Когда в очередной раз немец подошел на расстояние до 300 метров, в степи горели три танка, лежала убитыми и ранеными рота немецких солдат и офицеров. Комполка скомандовал: «В атаку! За Родину! Ура!» – и первым с автоматом рванулся к шеренге атакующих фашистов.

Внезапно повалил густой снег, подавая последнюю надежду бойцам на выход из окружения. За белой стеной были слышны команды немецких офицеров и застрекотали автоматы. Немец явно боялся неожиданного броска красноармейцев и стал поливать степь сплошным огнем. Через некоторое время фашистские танки и пулемётчики бронемашин перестали стрелять, боясь попасть в своих автоматчиков.

Сталкиваясь в густой снежной пелене, бой перешел в рукопашный. Нельзя было понять, где свои, где чужие. Только отчаянные крики на родном языке, чей-то злой рык, а чаще русский мат выдавали того или иного воина. Редкие выстрелы, лязг затворов оружия, удары саперных лопат по немецким каскам, вскрики и стоны – всё смешалось в снежной пелене января.

Через час в очередную донскую балку спустились сорок измученных бойцов из прежних трех полков стрелковой дивизии. Некоторые тащили пленных немецких солдат. Алтайцу Симонову удалость скрутить одного офицера, который был явно испуган небритым и окровавленным лицом бывшего охотника.

«Сорок живых, из них десять раненых, и больше десятка пленных! Это победа! – подумал, отдышавшись комполка. – Остальные пали смертью храбрых или остались раненые на поле боя, и мы не можем вернуться и забрать их. Осталось три автомата ППШ, два без патронов, пятнадцать «симоновок», пять немецких автоматов, три пистолета, на каждую винтовку по пять патронов, один «Дегтярев» с наполовину заполненным диском, три гранаты. Не густо.

Если ещё раз окружат, то вряд ли кто выйдет из окружения».

«Ждать остальных и отдыхать нет времени. Если к ночи не успеем выйти к намеченному месту, то нас могут уже не ждать», – объяснил собравшимся Стебалов.

«Вперёд!» – скомандовал комполка.

Не успели пройти и трёх километров, как впереди, в снежной

стене, замаячили силуэты высланного дозора. Подбежав к Стебалову, разведчик стрелкового полка, ленинградец, сержант Попов обрадовал: «Там еще трое наших, вышли из окружения, лежат в лощине с двумя ранеными и пленным, говорят, что захватили унтер-офицера наблюдателя, как гарант на прорыв. Все с немецкими автоматами».

«Хорошая новость», – сказал комполка и отправил вперед начштаба Денисова с двумя разведчиками, добавив для всех собравшихся: «Надо идти тихо, без шума».

К вечеру вышли к хутору, маячившему в туманной дымке января. Смеркалось, разведчики вернулись, не обнаружив впереди препятствий.

«Хорошо, будем продвигаться правее хутора, по балке, – скомандовал Стебалов. – Симонов, возьми двух хороших бойцов и просмотри окраину хутора. Мы будем ждать ровно 10 минут, потом пойдем следом».

Через 10 минут по балке со всех сторон раздался ружейно-пулеметный огонь. «Отходим!» – приказал комполка. Кто-то из бойцов вскрикнул и упал скошенный пулей, кто-то убитый, молча уткнулся в снег. Кто-то из окруженцев громко крикнул: «Мать вашу так!» и кинул последнюю гранату. После взрыва гранаты канонада внезапного боя смолкла, и кто-то другой, с противоположной стороны, закричал: «Наши! Ребята! Не стрелять!»

Но было уже поздно. Из 40 героев, вышедших из немецкого тройного окружения, кто-то погиб, кто-то был ранен пулей стрелков дивизии, которые ждали их выхода, но не здесь, а в другом месте. Большая часть пленных, которых несколько километров тащили измотанные бойцы полка, были убиты. Разведчики с героическим сержантом Симоновым были тяжело ранены и не дожили до рассвета.

Как потом объяснил командир здешнего стрелкового полка: «Здесь два дня назад немец пытался прорвать оборону, много наших полегло. Вот и ожесточились ребята, ждали момента отомстить врагу. А оказалось, своих положили».

Вот так и осталось немногим больше двух десятков бойцов от артполка Стебалова и тех, кто к ним примкнул из пехотных полков, вышедших из ада четырехдневных боев.

 

Но на этом история не закончилась.

Вечером в 21.30 Стебалов с начальником штаба вручили особисту донесение о четырехдневных боях в окружении. Фамилии командира артполка Стебалова и начальника его штаба Денисова в последующих военных донесениях дивизии не отмечены. Не были они и награждены за ожесточенные бои. Скорее всего, не простили командиру полка и его начальнику штаба потерянных орудий, бойцов, а главное, оставленного рубежа.

Командиры стрелковых полков, вышедшие из окружения частей трёх дивизий, пополнив свои части и получив заслуженные награды, продолжили свой боевой путь.

В архивных документах отмечено, что из окружения, позднее, вплоть до 20-х чисел января, группами и одиночками вышли ещё более 100 человек из прежнего состава героического артполка. Они вывели несколько орудий, которые принял уже другой командир и начальник штаба.

За четыре дня боев, из состава трёх дивизий, по данным Центрального архива министерства обороны России, погибших и пропавших без вести в здешних местах было более 4000 человек, большая часть которых остались навечно пропавшими.

В х. Новороссошанском потери составили 1237 военнослужащих, в т.ч.: 381 убиты, 17 умерли от ран, 839 пропали без вести. В х. Чумакове потери – 1556 военнослужащих, в т.ч.: 618 убито, 3 умерли от ран, 935 пропали без вести.

Не все эти фамилии есть на надгробных плитах братских могил. Это только два хутора. А еще х. Вифлянцев, х. Новая Деревня, х. Араканцев,       х. Зазерский и другие.

(Рассказ написан по реальным событиям выхода из окружения 315-й, 258-й СД и 4-й гвардейской СД и героическим сражениям 782-го артполка 258-й СД.)

Гарматин Алексей Прохорович, 1912 года рождения, уроженец хутора Гусынка (Литвиновского) Белокалитвенского района Ростовской области, в РККА призван в 1938 году Константиновским РВК.

Сегодня Ильинское сельское поселение, куда входит хутор Гусынка – это приграничная территория к Усть-Донецкому району.

В семилетнем возрасте потеряв мать, а в 1927 году отца, работал чабаном. После окончания 5 классов в местной школе, вступил в колхоз, работал рядовым колхозником, бригадиром. За хорошую работу был направлен в военную школу.

Служба в армии

В 1935 году окончил комсомольское отделение в Высшей

коммунистической сельхозшколе им. Сталина в Ростове-на-Дону. В 1936-1937 год работал в Цимлянском райкоме комсомола заведующим отдела пионеров, в 1938 году – в Цимлянском райкоме партии. В этом же году отправлен на переподготовку в административный запасной состав при Константиновском райвоенкомате.

В августе 1938 года назначается военкомом Семикаракорского районного военного комиссариата. Здесь же проживала его первая жена Фисько Елена Савельевна, её младшая сестра Бугаева Валентина училась в средней школе ст.Семикаракорской.

30 марта 1944 А.П. Гарматин женился второй раз. Супруга, лейтенант медицинской службы Валентина Иосифовна Медюха, с 8 августа 1942 по 16 июня 1943 года была командиром санитарного взвода в 1159-м стрелковом полку 351-й стрелковой дивизии на Северо-Кавказский фронте. Награждена

медалью «За боевые заслуги» – за организацию в трудных условиях хорошего ухода за раненными во время боев с 19 по 23 февраля 1943 года за хутора Свистельников и Солодковское.

31 декабря 1939 года Гарматину доверена должность политрука. На этом посту в военкомате он встретил начало войны.

Первую боевую награду, Орден Красной Звезды, Алексей Прохорович получает за отличное проведение мобилизации военнообязанных и поставку гужевого и механизированного транспорта для частей Красной Армии, а также обеспечение вывода военнообязанных из Семикаракорского района в июле 1942 года.

В конце 1942 года учился и окончил курсы «Выстрел» при Закфронте по штабному курсу, после чего был направлен в действующую 56-ю Армию, где был ст. адьютантом 1/187 азсп.

В начале 1943 года, после ранения отозван на работу в военкомат и в мае этого же года переведён из Семикаракорска в Ростов-на-Дону на должность военкома Железнодорожного района. 2 июня 1943 года ему присвоено звание капитан.

 

«Военный комиссар военкомата Железнодорожного района г. Ростова-на-Дону отлично провел мобилизацию военнообязанных и поставку гужевого и механизированного транспорта для частей Красной Армии. Задания командования выполнил в срок и досрочно. При вынужденном отходе, в июле 1942 года, обеспечил полностью вывод ресурсов военнообязанных из Семикаракорского района. Достоин правительственной награды Ордена «Красная Звезда». Облвоенком Ростовской области.

Так в конце 1943 года были оценены его заслуги перед Роди-

ной в горячем июле 1942 года.

С июня по октябрь 1944 года – военком в Ленинском РВК

г. Ростова-на-Дону.

В конце 1944 года Гарматин во второй раз отправится на фронт, откуда уже не вернется.

29 октября 1944 года зачислен в резерв СКВО. 7 января 1945 года – в резерве 3-й Армии. В феврале1945 года убыл в распоряжение начальника отдела кадров 2-Белорусского фронта.

Следующий орден Отечественной войны 2-й степени Алексей Прохорович получил пятого марта 1945 года в должности старшего адъютанта 336-го стрелкового батальона Белостокского полка 5-й стрелковой Орловской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии, за мужество и отвагу в боях с немецкими захватчиками.

 

Из наградного листа:

«12 февраля 1945 года противник, при поддержке танков, бронетранспортёров пытался овладеть высотой 79,2. Находясь в одной из рот, капитан Гарматин мужественно и стойко отражал натиск превосходящих сил противника, умело организовывал связь с поддерживающими средствами, отбил нападение врага, нанес противнику потери до 32 убитыми и раненными, удержал занятый рубеж.

За проявленные решительность и смелость, обеспечившие

отражения контратаки превосходящей численности и закрепления данного рубежа, капитан Гарматин представлен к награждению орденом «Отечественной войны II степени».

 

15 марта в боях на территории Восточной Пруссии, при атаке на противника, западнее населённого пункта Кальвальде, Алексей Прохорович был удостоен следующей награды. В этом бою Гарматин, исполняя обязанности командира стрелковой роты, проявил воинское мастерство и исключительное мужество. С началом наступления, когда в соседней роте вышли из строя все офицеры, капитан Гарматин принял командование на себя.

 Яростно сопротивляясь шквальному пулемётному и артиллерийскому огню, повел две оставшиеся роты на рубеж врага. Первым впереди бойцов ворвался во вражескую оборону в лесу, где в местной схватке уничтожили три немецких пулеметных расчета и 45 гитлеровцев.

За проявленное военное мастерство и исключительное мужество

представлен к ордену Красного Знамени.

19 марта, при овладении населенным пунктом Вальтерсдорф, где сегодня расположен польский хутор Пенцишево (Pęciszewo), несмотря на сильный вражеский огонь, продвинулся вперёд. Немецкие пулемёты мешали дальнейшему продвижению. Гарматин, организовав огонь ручных пулемётов, уничтожил три немецких пулемёта вместе с расчётами. Ворвавшись в деревню, капитан Гарматин, обойдя сопротивляющуюся группу немцев с двух сторон, силою своих бойцов в ближнем бою истребил до 35 гитлеровцев, чем способствовал выполнению боевой задачи. В этом бою тов. Гарматин героически погиб. Посмертно награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

В поисках хорошей жизни дедушка и бабушка Лиды еще в довоен­ные годы переехали из Украины на Дон.

«Перед войной, в 30-е годы, был страшный голод, и наша семья по­теряла двух кормильцев, деда и отца. Мать ушла на заработки, ходя по дворам и выполняя разную работу для спасения своей матери и нас, троих детей, от голода».

Проблема нищенского существования семьи Лиды не оставляла их до начала Великой Отечественной войны. Даже когда враг подошел к Азову, где поблизости жила семья Лиды, мама все время пропадала на заработках и не смогла спасти Лиду.

«Мы часто по ночам смотрели на отдаленный Азов и видели огни ночного города».

В первый год войны самолеты немецкой авиации бомбили противоположный берег Азовского моря, особо не доставляя неприятностей селу, где в 40 километрах от моря проживала Лида. Но на второй год войны враг активизировал свои действия, и немецкая авиация непрерывно бом­била город.

«После очередной бомбежки села по улицам шли раненые и везли убитых. Мы понимали, что враг подошел совсем близко, и беда не мину­ет наше село».

Когда фашистские части зашли в родное село Лиды со стороны Азо­ва, жители спрятались в заранее выкопанных окопах в своих огородах, часть – в своих подвалах, а молодежь заранее была выпровождена роди­телями в донскую степь.

«Все прошлое хорошо помнится, а сегодняшнее забывается, – сер­чает в разговоре Лидия Васильевна. – Когда мы, молодежь, вернулись в родное село, повсюду хозяйничали немецкие солдаты, а потом за поряд­ком следили уже местные полицаи. Через несколько дней на территории кладбища расстреляли всю семью одного из руководителей местного предприятия, не пощадив ни старую бабушку, ни молоденькую невестку, ни подростка-старшеклассника. Мальчишку, избив, заставили копать себе и родственникам могилу».

В одну из теплых осенних ночей в дом Русаковых ввалился полицай Колесников в сопровождении немецких солдат, которые вывели Лиду на улицу. Здесь, у родного дома, Лида увидела своих подруг, таких же четырнадцатилетних девчонок из своего села. С ними стоял немецкий офицер и пытался о чем-то разговаривать. Всех отвели в местную комендатуру, расположенную в здании бывшего сельсовета, где было собрано несколь­ко десятков молодежи и молодых женщин.

«Утром нас погнали в Азов в сопровождении нескольких немецких солдат и полицаев, – вспоминает Лидия Васильевна, – а из Азова перевез­ли в город Ростов на биржу труда, которая располагалась во дворе быв­шего банка, на пересечении улиц Садовой и проспекта Ворошиловского. Там всех продержали до октября месяца, а потом, погрузив в товарные вагоны, отправили на запад. Куда, никто ничего не знал. Кто-то сумел сбежать по пути следования до Ростова, кто-то в Ростове, кого-то вы­купали. Но в нашей семье было четверо подростков и бабушка, которых обеспечивала одна мама, и выкупить меня было просто нечем».

Лида еще не знала, что её с подругами привезли в лагерь Освенцим. Первым концлагерем в Освенциме стал Аушвиц-1. Всего в лагере Ауш­виц-1 насчитывалось 24 двухэтажных здания (блока). Блок № 11 называ­ли «Блоком Смерти». С 6 октября 1941 г. по 28 февраля 1942 г. в блоках № 1, 2, 3, 12, 13, 14, 22, 23 были размещены советские военнопленные, кото­рых затем перевели в лагерь Аушвиц-2 Биркенау.

В 1941-1943 годах лагерь был обнесён двойным проволочным забо­ром, по которому пропускался электрический ток высокого напряжения. Весной 1942 лагерь Аушвиц-1 с двух сторон был обнесён железобетонным забором. Охрану лагеря Аушвиц, а затем и Аушвиц-2 Биркенау, несли военнослужащие войск СС из соединения «Мёртвая голова». Мерой наказания практиковались медленные убийства: провинившихся либо сажали в герметичную камеру, где они умирали от нехватки кислорода, либо мо­рили голодом до смерти. Между блоками 10 и 11 находился пыточный двор, где заключённых пытали и расстрелива­ли. Аушвиц-2 (также из­вестный как Биркенау, или «Бжезинка») – это и есть, собственно, Освен­цим. В нём, в одноэтаж­ных деревянных бара­ках, содержались сотни тысяч евреев, поляков, русских, цыган и узников других национально­стей.

Пригнанные вошли в составе огромной колонны на закрытую территорию, как казалось четырнадцатилетней Лиде, небольшого поселения с улицами и многочисленными деревянными постройками – бараками. В бараках стояли двухъярусные, сплошные деревянные нары, на которых не было никакой подстилки.

«Мы, подростки, ночевали на втором ярусе, подложив под голову свои мешки с вещами. Так мы прожили несколько месяцев. Нас никуда не гоняли и не вывозили».

И только месяцы спустя, уже на работах в Германии, она поняла, что миновала ужасы германского ада концлагеря Освенцима. С неё по­степенно сходил туман затмения всего происходившего вокруг. Она вспомнила, как после пересечения польской границы, их, 30 девчонок и женщин, насильно заставили раздеться и отправиться в какое-то поме­щение, где сверху хлынули потоки холодной воды. И прозвучала резкая команда: «Мойтесь, вам дано полчаса!» Их сумки со скромным скарбом были отброшены в отдельную кучу от собственных вещей и обработаны каким-то раствором для дезинфекции «восточных пленниц» от загряз­нения «арийской территории». При выходе из ледяной «бани», польская надзирательница, забыв об общем славянском происхождении, била в спину попавшихся под руку девчонок и женщин. Зажав железный обруч небольшого колеса тележки в свой кулак, пыталась сделать больнее и тем самым выразить какую-то ненависть к восточным славянкам. А сколько раз по пути следования, да и в самом «лагере смерти», её, молоденькую, симпатичную девушку унижали, рассматривая как живой товар на рынке, заглядывая в рот, проверяли зубы, как у породистой ло­шади?! Впрочем, подобным и более унизительным процедурам подверга­лись все узники лагеря. Возможно, что выдержав эти испытания, а также благодаря привлекательной внешности, Лида попала во вторую группу заключенных.

Как стало известно потом, число жертв этого лагеря составило более миллиона человек.

В 1942 году отдали в эксплуатацию участок 1 (там помещались муж­ской и женский лагеря). Новые заключённые ежедневно прибывали на поездах в Аушвиц-2 со всей оккупированной Европы. Прибывших дели­ли на четыре группы. Первая группа, составлявшая примерно ¾ всех при­везённых, в течение нескольких часов отправлялась в газовые камеры. В эту группу входили все, признанные непригодными к работе, прежде всего, дети, старики, женщины.

Приблизительная пропускная способность крематориев: № 1 (за 24 месяца) – 216 000 человек, № 2 (за 19 месяцев) – 1 710 000 человек, № 3 (за 18 месяцев) – 1 618 000 человек, № 4 (за 17 месяцев) – 765 000 чело­век, № 5 (за 18 месяцев) – 810 000 человек.

В лагере также широко практиковались медицинские эксперименты и опыты. Изучались действия химических веществ на человеческий орга­низм. Испытывались новейшие фармацевтические препараты. Заключён­ных искусственно заражали малярией, гепатитом и другими опасными заболеваниями. Нацистские врачи тренировались в проведении хирургических операций на здоровых людях. Часто производилась кастрация мужчин и стерилизация женщин, в особенности молодых, сопровождав­шаяся изъятием яичников. Вторая группа заключённых, куда была отобрана Лида, направлялась на рабскую работу на промышленные предприятия различных компаний. Вплоть до освобождения, до 1945 года, в комплексе Аушвица были при­писаны к фабрикам около 405 тысяч заключённых. Из них более 340 ты­сяч скончались от болезней и избиений, либо были казнены. Но и здесь, ­если так можно сказать, девушке «повезло». Она попала не на промыш­ленное предприятие, а на хозяйственную работу в Берлинскую семью не­мецкого торгового представителя. Хотя и там условия проживания были не лучше, чем у работников предприятий – восточных узников лагерей.

Дом находился в нескольких кварталах от рейхстага. Девушка про­живала в маленькой комнатке на верхнем этаже. Единственное крохотное оконце было расположено на крыше, и, глядя в него, можно было видеть только берлинское небо. Питание было настолько скудным, что Лидия Васильевна до сих пор вспоминает ненавистную хозяйку Люцию Людер­ман. Она могла выбросить оставшуюся еду, но не дать её работникам.

«Сначала нас, работников, вообще не выпускали на улицы Берлина. Потом мы могли быстро передвигаться по немецким мостовым, не имея права заходить на пешеходные тротуары. У всех наемных работников на одежде были нашивки. У украинцев на рукаве – маленькая тряпочка с изображением пшеничного колоска. У нас, русских, впереди, на груди – большой лоскут с тремя немецкими буквами «OST» с голубоватым оттенком. Мы ходили по мостовым, где гоняли военнопленных на работы на промышленные предприятия. Я еще по пути следования видела на одной из железнодорожных станций, как в параллельно стоящем эше­лоне с военнопленными из зарешёченных окон тянулись руки и крики о просьбе дать попить. Но немецкие солдаты ходили и с силой били при­кладами карабинов по рукам пленных. Эти фашистские сволочи, вообще не считали нас за людей. У хозяина дома Эриха был рабочий офис, где работали немки. Не все немецкие женщины относились к нам жестоко. Особенно после первых бомбежек Берлина английской авиацией отношение к нам ста­ло более благосклонное, они даже отдавали нам свою поношенную, поч­ти новую одежду. Фронт приближался, и бомбардировки участились, рабочие места в Берлине стали сокращаться. Много магазинов было разрушено, у немцев начались перебои с продуктами. Сколько прожила в немецкой семье, столь долго я ничего не знала о событиях на фронтах нашей страны и союзников, и никогда не видела ни одного русского. Ко­нечно, может сам Эрих и знал положение дел из газет и радио, но я и читать по-немецки не умела, да и газет в доме и в офисе не видела. А на приемнике, стоящем в зале дома, висела табличка с запрещающей над­писью на немецком языке подобного содержания: «Прослушивание радио карается смертью!»

Понимая, что продуктов стало мало для пропитания собственной семьи, меня опять отвезли в концлагерь. И все, что дали мне другие не­мецкие женщины, в том числе и мать хозяина, Эриха, скупая хозяйка Люция забрала. Кроме того, что она относилась ко мне с ненавистью, нередко наносила побои и оскорбляла, она еще и выпроводила меня в том, в чем я к ним попала».

Узники концлагеря Освенцим были освобождены 27-го января 1945 года войсками 60-й армии 1-го Украинского фронта под командованием генерал-полковника Курочкина. Непосредственное участие в освобожде­нии концлагеря принимали части 106-го стрелкового корпуса 60-й армии и 115-го стрелкового корпуса 59-й армии 4-го Украинского фронта, кото­рые освободили узников двух восточных филиалов Аушвица.

По разным подсчетам, в боях за освобождение Аушвица-Биркенау отдали свои жизни от 234 до 350 советских солдат и офицеров. Но Лида этого не знала, её успели отправить среди первых партий заключенных на запад.

«Не успели прибыть в «лагерь смерти», как из-за приближающе­гося фронта всех спешно стали вывозить дальше на запад, в другие ла­геря, – вспоминает Лидия Васильевна. – Со своими подружками я уже не встретилась. По прибытии в другой западный лагерь, нас опять раз­местили по деревянным баракам, но условия проживания были немного лучше. Вместо длинных, голых деревянных нар, здесь были поставлены одиночные двухъярусные деревянные кровати с соломенной подстилкой. Но и здесь мне, уже вместе с подружившимся девчатами из России и Украины, не пришлось долго задержаться. Через несколько дней после прибытия наступила какая-то странная тишина, продлившаяся день или два. Не были слышны лай собак, крики немецких солдат.

Как-то утром забегает к нам в барак молодая женщина и кричит: «Выходите! Посмотрите вокруг! Нас никто не охраняет уже несколько дней!» И мы все пошли в разные стороны, но в основном все гражданские шли на запад, вперемешку с отступающими немецкими частями».

Перед советским руководством, в августе 1944 г., когда части Крас­ной Армии перешли государственную границу с Польшей, встала про­блема возвращения больших масс советских граждан, угнанных немцами и по другим причинам оказавшихся за пределами СССР.

24 августа 1944 г. вышло постановление Государственного Комитета Обороны (ГКО) № 6457-сс, специально посвященное возвращению на Родину советских граждан, которые оказались по разным причинам за пограничной линией между СССР и Польшей. Из содержания этого постанов­ления вытекало, что политика высшего советского руководства в данном вопросе была достаточно ясной и недвусмысленной, а именно: все эти со­ветские граждане, безусловно, должны быть возвращены в СССР.

В последние месяцы 1944 г. и в 1945 г. ГКО принял еще ряд постановлений, касавшихся репатриации советских граждан.

«Но мы ничего не знали, – говорит в беседе Лидия Васильевна, – и поэтому шли, как и все, на запад. Но потом мы услышали, что с востока наступают русские части, и подумали: а куда мы тогда идем? В одном из западных поселков Германии, в котором мы остановились, ходило много мужчин в юбках и с волынками, играя свою национальную мелодию. Мы нашли кусок красной ткани и сделали из неё самодельные нарукавные повязки, на которых белой краской написали СССР. Потом нашли пункт, куда шли парни и мужчины из числа военнопленных и угнанных в Герма­нию. Их отправляли в спецлагеря для проверки и последующей отправки на Родину. Но женщин там не принимали.

На несколько дней мы устроились на работу в подсобное хозяйство какого-то немецкого начальника, сбежавшего на запад и оставившего всех наемных рабочих, весь инвентарь и скот. Нас, троих девчат, наня­ли местные, бывшие наемные работники, как поваров. А через несколь­ко дней, когда мы опять пришли к пункту отправки на Родину, к нам обратился пожилой майор с просьбой помочь в обработке документов репатриированных. Почти два месяца я занималась документами быв­ших наших военнопленных и таких, как я, насильно угнанных в Германию. Но наша донская земля и мои родные у меня не выходили из головы, и я попросила майора отпустить меня домой. Он долго уговаривал меня остаться у него на работе по оформлению документов. Но сердце разрывалось от желания увидеть родную семью и донскую землю. И я в скором времени, в составе таких же репатриированных, ехала в товарном вагоне на восток. На одной из станций наш состав остановился напро­тив военного эшелона. Наши солдаты пели песни, о чем-то весело раз­говаривали, ели дыни и арбузы. Мне так радостно и спокойно стало на душе. Хотелось тоже петь и плясать от радости, что я скоро увижу свои донские просторы и встречусь со своей семьей. Как они там?

Один из бравых солдат ел дыньку, такую же сочную, как наши дон­ские, но кожуру бросал в открытую дверь нашего вагона. Я сделала ему замечание. Он ответил: «Заткнись, пока не пристрелил!» Я не была со­всем уж «тихоней», и меня задело его оскорбление. Я ответила ему тем же: «Стреляй. Немец не пристрелил, хоть ты добьешь». И он схватился за оружие. Его, конечно, остановили другие, более разумные воины. Но я поняла, что меня ожидает дома, на родной, такой долгожданной земле».

Делами репатриации занималось Управление уполномоченного Со­вета Народных Комиссаров (Совета Министров) СССР. Это ведомство возглавлял генерал-полковник Ф.И. Голиков, бывший руководитель во­енной разведки. Ведомство пыталось установить общее количество со­ветских граждан, оказавшихся за пределами СССР в годы войны, вклю­чая умерших и погибших на чужбине. В марте 1946 г. оно оценивало их численность в 6,8 млн. человек, в число которых входили и гражданские лица, и военнопленные. Выживших было около 5 млн. Исходя из этих данных, до конца войны не дожили примерно 1,8 млн. советских граж­дан. Вплоть до конца 1980-х годов документация по этому вопросу в на­шей стране была засекречена.

Приехав на родную донскую землю, Лида окончила школу и получи­ла образование семь классов. Сразу поступила в Ростовское педагогиче­ское училище. Но продолжить учебу не смогла ввиду нехватки денежных средств для обучения. Нужно было покупать продукты питания, одеж­ду, а денег в семье по-прежнему не хватало. Старшая сестра работала на Дальнем востоке, старший брат служил в армии на Украине. А младшая сестренка еще училась в школе. И мама Лиды опять одна тянула всю се­мью.

Через год вернулась старшая сестра, и тогда Лида смогла опять по­ступить в педучилище и успешно его окончить, получив специальность школьного учителя. В последующие годы Лида встретила красивого дон­ского казака Николая, закончила обучение в пединституте, и жизнь во­шла в спокойное семейное русло.

Но сколько Лида себя помнит, когда была депутатом, участницей партийных конференций, сколько получала Правительственных благодарностей, никогда и нигде она не упоминала о своем трагическом прошлом. И только когда вырастила своих детей и воспитала внуков, лишь тогда посмела сказать мужу о своем прошлом. Что она тоже видела рейхстаг, но с другой стороны. Более 50 лет Лидия Васильевна хранила свою «освенцимскую тайну».

Растороцкий Федор Никандрович, уроженец Воронежской области, с шестнадцатилетнего возраста начал свою трудовую деятельность учеником слесаря Лисковского депо Юго-Восточной железной дороги. Проработав помощником машиниста и машинистом, поступил в воронежский вуз. После окончания вуза окончил московские курсы красных профсоюзов.

В1934 году направлен ЦК ВКП(б) парторгом в депо города Елец, московской железной дороги, в 1936 году переведён парторгом в депо в г. Владимир.

В дальнейшем его биография прерывается на три года. Что произошло за три года, выпавших из биографии Растороцкого, нам удалось узнать из документов семейного архива.

В 1937 году Федора Никандровича арестовали по доносу «за антисоветскую агитацию». Его жена, Аллилуева Таисия Алексеевна, умерла при родах вместе с третьим ребёнком в новогоднюю ночь 1 января 1938 года, в Нижнем Новгороде, из-за отсутствия медицинской помощи. Старших двоих детей разобрали родственники...

С 1939 года работает помощником начальника паровозной службы Горьковской железной дороги. 1940 год – курсы Ивановской военной политшколы. В 1941 году направлен райвоенкоматом на фронт по линии ВКП(б). После курсов военного политучилища, в апреле 1942 года направлен старшим инструктором политотдела 156-й стрелковой дивизии 51-й Армии – той самой дивизии, которая защищала донскую землю от фашистских полчищ в июле 1942 года. Бойцы и командиры этой дивизии стояли насмерть до 28 июля на левом берегу Дона у посёлка Константиновского.

 Фёдор Никандрович с женой и дочерью.

В июле 1942 года 156-я стрелковая дивизия удерживает оборону на Донском рубеже против немецких танковых и моторизованных дивизий. В эти тяжёлые дни обороны дивизия переходит из подчинения 51-й армии в подчинение 37-й армии. Нехватка снарядов и мин для орудий и миномётов, недостаток инженерных оборонительных сооружений, отсутствие минных полей способствуют прорыву немецких частей на левый берег Дона.

Взят Ростов, враг рвётся на Кавказ и Сталинград, враг ежедневно, по нескольку раз в день, пытается форсировать левый берег, но воины 156-й дивизии продолжают удерживать оборону. Не так просто под огнём противника покинуть место обороны, без должной тягловой силы вывести орудия.

Из объяснительной Растороцкого сотруднику СМЕРШа спецлагеря № 174: «28 июля 42 года 156-я дивизия снялась у ст.

Константиновской и отходила через Маныч, связи не было. При переправе дивизия была разбита.

1 августа 42 г., я, с группой бойцов и командиров, пошёл из окружения на Кавказ. На протяжении 140 дней, сначала ночами, потом переодевшись, мы двигались за фронтом. Последний раз пытались прорваться через линию обороны противника у Армавирской железной дороги. Но ввиду сильной плотности обороны противника и ослабших бойцов вынуждены были оставить свою попытку. У ст. Ильинская закопали свои документы и документы политотдела, сменив имена, устроились на работу, смешавшись с местными жителями...»

Дальше Фёдор Никандрович описывает, как несколько раз они, окруженцы, собирали диверсионные отряда из местных жителей и военнопленных, рвали вражеские линии связи, распространяли листовки, организовывали саботажи на промышленных

и строительных объектах оккупантов.

В августе 1943 г., во время облавы, Растороцкий был схвачен, и с группой местных мужчин отправлен в Джанкойский лагерь в Крыму. В январе 1944 г. по состоянию здоровья переведён в Севастопольский лагерь, в августе 1944 года освобождён войсками 2-й Гвардейской Армии. После прохождения проверки, в декабре 44 г. направлен в 10-й запасной полк 2-й Гв. Армии.

В январе 1945 года Растороцкий напишет своей семье:

«Здравствуй, моя дорогая, моя милая дочка!

По некоторым обстоятельствам я не мог писать тебе письма, но теперь могу писать регулярно, так как нахожусь в другой части и на днях выезжаю на фронт...»

3 марта 1945 года стрелок 28-й отдельного штурмового батальона Растороцкий Фёдор Никандрович погиб в боях за освобождение Латвии.

В 1941 году 17-летний сын Растороцкого Владимир сбежал на фронт и был участником штурма Берлина. Дочь Евгения в 1944 году уехала восстанавливать разрушенную войной Украину...

В восьми километрах от Старого Оскола, у железнодорожного разъезда Набокино, 17 советских воинов в мерзлой земле

рыли окопы. В 4 часа дня на заснеженном поле показалась вражеская колонна…

Когда командир взвода погиб, командир отделения бронебойщиков 409-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона 107-й стрелковой дивизии сержант Бабков Тихон Петрович взял командование на себя. Когда во взводе никого не осталось, Бабков организовал оборону из группы пехотинцев и не пропустил врага. За что был представлен к званию Героя Советского Союза. Награждён орденом Красного Знамени. (Из наградного листа).

Более пятисот вражеских солдат и офицеров не смогли прорваться в город Старый Оскол на этом рубеже. Оставшиеся четверо героев держали оборону до подхода подкрепления. Домой Тихон Петрович не вернулся, пропав в водовороте жестокой войны, а все документы доверчивая вдова Евдокия Ивановна после войны отдала каким-то людям, интересующимся службой Тихона Петровича.

Документы так и не вернулись в семью. У вдовы на руках остались три дочки, обречённые на самообеспечение и голодное детство.

 

8 мая 2016 года в х. Савельеве Константиновского района Ростовской области благодарные родственники установили памятную плиту, увековечив на малой родине память о герое и его подвиге.

 

Немногим более 10 % от всех павших и пропавших были люди старше 40 и 45 лет, не подлежащие призыву, но ушедшие добровольно на фронт. Только по известным данным, из Константиновского района ушли на фронт 33 человека непризывного возраста, войдя в состав 5-го Донского кавкорпуса.

Среди героев-константиновцев – участник парада Победы в Москве в 1945 г. Антипов Иван Григорьевич, командир эскадрона 5-го Донского кавалерийского казачьего корпуса.   

 В январе 1942 г. подали заявления о добровольном вступлении в Донскую казачью кавалерийскую дивизию: 

 

ФИО

Год рожд.

Место работы

Кухтин Александр Васильевич

1894

Рыбзавод

Болдырев Иван Иванович

1898

Нарсуд

Липке Корней Яковлевич

1896

Предсельпо

Чуприн Николай Андреевич

1899

Колхоз «Светлый путь»

Орехов Герман Петрович

1890

НДТУ Пути

Сиденко Иван Павлович

1899

Транс.к-ра

Захаров Тимофей Михайлович

1898

База РПС

Тарасюк Василий Георгиевич

1894

Зав. райфо

Басов Николай Яковлевич

1889

Арт. разнопром

Назаренко Иван Тимофеевич

1886

Арт. разнопром

Весников Гергий Яковлевич

1904

Райкомзаг

Быховенко Антон Николаевич

1897

Совод

Гугуев Иван Петрович

1899

ДСК

Чепыженко Михаил Алексеевич

1893

Заготзерно

Ломлюкин Тихон Гаврилович

1898

НДТУ Пути

Ильин Тимофей Иванович

1889

Райбольница

Колодко Паликарп Петрович

1886

Зав. Санопунктом

Евсегнеев Василий Григорьевич

1891

Загот. контора Райпотребсоюза

Садовников Василий Петрович

1904

Колхоз им. Сталина

Бояров Стефан Васильевич

1896

НДТУ Пути

Вифлянцев Михаил Григорьевич

1904

Комжилтрест

Пришлов Федор Антонович

1898

Пред. сельсовета

Крылов Василий Петрович

1899

Райбольница

Истомин Николай Евсафьевич

1900

Пред. райплана

Горбачев Алексей Константинович

1898

Госбанк

Истомин Ефим Григорьевич

1897

Заг.контора Райпотребсоюза

Алифанов Василий Иванович

1887

Промкомбинат

Черячукин Семен Яковлевич

1913

Доротдел

Карпов Петр Терентьевич

1898

рабочий аэропорта

Кундрюков Андрей Евгеньевич

1907

Колхоз «Красный Дон»

Аганесов Михаил Макарович

1905

участк. милиции

Лусь Петр Петрович

1891

переправа

Подосинников Иосиф Кириллович

1892

сберкасса

 

 В состав 5-го Донского кавкорпуса были призваны и подростки, пережившие оккупацию.

Не все они вернулись домой.

Вернувшийся домой житель г. Константиновска Михайлов

Николай Никитович вспоминает, как в Венгрии части корпуса попали в окружение: «Впереди танки, сзади болото. У артиллеристов не осталось бронебойных снарядов. Вечерний бой переходил в ночной.

Надо было использовать темноту для быстрого манёвра, чтобы выйти из окружения, но кони не могли пройти через топь. Приходилось бросать верных боевых спутников и уходить налегке.

Наш отход прикрывали артиллеристы, обстреливая осколочными снарядами фашистские танки и пехоту. Был виден сноп искр, когда снаряд попадал в лобовую броню вражеского танка. Немец сначала прятал машины за здания, но потом, видя безопасность осколочных снарядов, начал сдавливать нас в болото. Помню, что в период отступления увидел своего земляка, артиллериста из станицы Константиновской, но поговорить нам так и не удалось. На моих глазах героический расчет погиб от прямого попадания вражеского снаряда, а фамилия героя с годами забылась».

 В одном из таких боев погиб уроженец Николаевского района командир взвода 127-го кавполка младший лейтенант Ефимкин Александр Петрович. Сведения о его гибели семья искала более семидесяти лет, и только в 2016 году поисковики отряда «Донской» им.А.Калинина принесли копии документов архива МО РФ о месте гибели и захоронения Ефимкина А.П. потомкам погибшего.

Ещё с первых дней июля 1942-го, когда немец вступил на донскую землю, Николай испытал неприязнь к неизвестному врагу. Через хутора и станицы, по направлению к речным переправам Дона и Северского Донца шли смешанные вереницы: в

выцветших и мокрых от пота гимнастёрках, отступающие, измотанные в боях бойцы и беженцы – с чемоданами, узлами, корзинками.

Рядом с ними по пыльным дорогам тянулись вереницы повозок, состоящие, в основном, из женщин и детей, которые с каждым днём увеличивались. Превращаясь в людские колонны, они подходили к Дону. В ожидании многочасовой очереди на переправе люди большей частью располагались в садах, боясь вражеской авиации, о которой ещё только шёл разговор.

Собирающиеся у реки раненые бойцы и беженцы вели разговоры о жестоких боях, потерях своих друзей и близких, из чего местным жителям можно было сделать выводы о приближающейся угрозе.

Полевые госпитали, временно расположившиеся в станице, были переполнены раненными бойцами, часть из которых умирали, и их ежедневно хоронили на станичном кладбище или прямо на берегу Дона.

Всё это Николай видел, когда приезжал в станицу к тетке. Конечно, у Николая, как и у многих подростков, было своё твёрдое мнение, что немец не дойдёт до Дона и вот-вот будет разбит. Но с каждым днём его твердое мнение расшатывалось под напором собственных вопросов: «Почему с каждым днём увеличиваются потоки беженцев и отступающих? Где наши пушки и танки, которых он до сих пор не видел?»

Проходя мимо повозок с раненными бойцами, он слышал разговоры о фашистах, вооруженных автоматами. А красноармейцы-то отступали с винтовками!

Добираясь домой в хутор с учетчиком Николаем Трофимовичем или бригадиром полеводческой бригады Антоном Филипповичем, он задавал им вопросы: «Почему наша Красная Армия не может разбить злостного врага? И почему так быстро к Дону

продвигается фронт?»

К середине июля потоки беженцев и отступающих бойцов вперемешку со стадами и табунами животных увеличились до такой степени, что въехать в станицу стало просто невозможно. На проселочных дорогах стали появляться полуторки и ЗИСы, груженные военным и гражданским имуществом, поднимающие столбы пыли под палящим летним солнцем и спешащие к станичной переправе. Все эти потоки, идущие сверху вдоль Донца и от станицы Николаевской, смешивались у Константиновской, превращаясь в столпотворение.

На станичной переправе пытался навести порядок комендантский взвод. У переправы стоял гул машин, слышались крики людей, плачь детей, ржание, блеяние

и мычание животных. Часть повозок были брошены, некоторые животные ходили в толкотне людской массы в поисках своего стада. Вдоль набережной стояли десятки груженых машин, гужевики с орудиями.

В этот день Николай не задержался в Константиновской надолго. Из хутора на фронт уходили его старшие товарищи Михаил и Антон, и он спешил с ними проститься, но по приезду в хутор уже не застал своих земляков, их ещё утром отправили с первой

подводой через Донец на Шахты...

Сначала появились немецкие воздушные разведчики, через несколько часов бомбардировщики, а ещё через два дня послышалась канонада приближающихся боёв.

Первых немцев Николай со своими друзьями увидели с кургана, находящегося недалеко от хутора. С десяток мотоциклов, легковая машина и бронетранспортеры направлялись к разбитой переправе на Донце. В этот же день оккупанты начали хозяйничать в хуторе.

К моменту оккупации в хуторе осталось несколько мужиков: двое из тех, кто вернулся после переправы колхозного скота и техники за Дон или Донец, два инвалида, вернувшиеся с фронта, и несколько не призванных на фронт по состоянию здоровья,

да с десяток 14–16 летних подростков, а, в основном, женщины, старики, да дети.

Антон Филиппович остался возглавлять полеводческую бригаду, как и при советской власти, только не колхоза, а общины, так называли немцы, хотя местные все же употребляли слово «колхоз».

Николай иногда выполнял поручения Антона Филипповича, отвозил сводки в комендатуру, а по дороге передавал и другие «сводки». Антон Филиппович ещё перед оккупацией заприметил шустрого и принципиального хуторского подростка и часто заводил с ним разговор о войне и об отношении молодёжи к оккупантам. Но, кроме Николая, он так и не подобрал ребят для выполнения своих поручений. Слишком быстро враг пришел на донскую землю, и ему, оставленному для организации подпольной

работы, просто не хватило времени.

Его помощник, Николай Трофимович, ушедший с эвакуированным скотом, так и не вернулся. Теперь сорокалетнему Антону приходилось налаживать связь с остальными подпольщиками через комсомольца Николая.

Оккупация для Николая прошла, как школа выживания в чужой среде. В силу своего вспыльчивого характера он неоднократно предлагал Филипповичу подорвать найденными осенью у переправы противотанковыми гранатами немецкий броневик или

немецкую автомашину – радиостанцию, прибывшую перед фашистским Рождеством. Его молодая горячая душа не могла примириться с тихой подпольной работой, заключавшейся в передаче «сводок» в станицу, он мечтал о серьёзной борьбе с фашистами. Но Филиппович поручал ему только отвозить очередные «сводки» в станицу и один раз привезти несколько листовок. Лишь однажды ему довелось сделать настоящую, как он считал, боевую работу.

В конце июля, направляясь на повозке за сводками в бригаду, он заметил в балке, поросшей тёрном, движение. «Наверно, чья-то корова заблудилась», – подумал Николай, и, остановив лошадь, пошел к балке. Но подойдя ближе, увидел красноармейца с пистолетом в руке, в изорванной гимнастерке. Его измученное и давно не бритое лицо говорило о том, как долго он скитается без пищи и отдыха.

– Парень, ты местный? – хриплым голосом спросил солдат.

– Да, – ответил Николай.

– Сегодня в хуторе нет, а в станице полно. И в соседнем хуторе квартируют, – ответил подросток.

– К переправе выведешь нас? – спросил боец.

– Нет переправы, дядя, разбомбили, а немцы пока не сделали. А к реке могу вывести, – сказал Николай.

– Нет, нам без лодки не выбраться. Со мной ещё раненый, мой дружок, – ответил боец и поник. Потом присел на корточки и спросил:

– А сможешь привезти чего-нибудь поесть, воды и гражданскую одежду?

– Смогу, только вы спрячьтесь, а когда я подъеду, буду петь песню, вы и выйдете из балки, – предложил Николай.

– Хорошо, только еще бы бинтов и спирта, хотя и самогон подойдет, – сказал солдат и пояснил: – Для обработки раны.

– Я мигом! – сказал Николай и, посмотрев по сторонам, побежал к бригадирской двуколке.

Через два часа, вместе с Филипповичем они выехали на повозке в поле за сеном, взяв с собою вилы и собранный наскоро обед, не забыв взять и бутыль самогона.

Подъехав к балке, Николай запел, но боец показался не сразу – видимо, его насторожило присутствие взрослого человека. Потом, все же не выходя из терна, он спросил:

– А с кем это ты, хлопчик, приехал?

– Это наш бригадир, мой старший товарищ, ему можно доверять, – ответил Николай.

– Тогда пусть спускается с корзинкой в балку, а ты постой у телеги, нам с ним погутарить надо, – сказал боец.

После недолгой беседы Филиппович велел подогнать повозку с сеном поближе к балке. Он и боец вытащили совсем обессилившего молодого лейтенанта с перебинтованной выше колена ногой, и, уложив в телегу, закидали его сеном. Рядом, уже в гражданской одежде, прилег и солдат, зарываясь в сено.

Этих двух воинов, красноармейца-украинца, тридцатилетнего Миколу и ленинградца, молодого офицера-артиллериста, и спасли Николай с Филипповичем, пряча потом их в погребе у Анастасии Андреевны, двоюродной сестры местного полицая.

Перед Новым годом Филиппович узнал от местного полицая о наборе молодежи для отправки в Германию и поручил Николаю отвезти документы в станицу и задержаться у тетки на недельку. Возвращаясь после праздника в хутор, Николай встретил

на дороге около десятка небритых, истощенных румынских солдат, они просили чего-нибудь поесть и говорили: «Гитлер капут!»

«Значит, фронт рядом и пора действовать», – подумал Николай.

Приехав в хутор, он и обратился с таким предложением к Антону Филипповичу.

«Пора, но не сейчас», – сказал бригадир, и добавил: «Фронт ещё далеко, и мы не можем рисковать людьми. Но кое-что мы сделаем...»

Он достал пачку листовок и предложил найти нескольких надёжных и смелых ребят, чтобы разнести листовки по ближним хуторам. Николай, выполняя поручение Филипповича, отправился в соседний хутор, где встретил по пути немецкий броневик и

двух немецких связистов, соединяющих повреждённую линию связи. Заметив это место, на обратном пути он перерезал связку проводов и к вечеру вернулся домой другой дорогой.

Возбужденный от радости, он не спал всю ночь, а утром поспешил доложить бригадиру о выполнении поручения и диверсии, за которую получил выговор от Филипповича. Потом бригадир, улыбнувшись, добавил: «Ну, диверсант, больше ничего не делать без моего разрешения!»

Уже неделю как по ночам были видны всполохи приближающегося фронта: то в стороне Трофимова зарево осветит зимний небосвод, то в стороне Николаевской. А на спуске к реке эхо доносило раскаты боя, и временами казалось, что вот-вот из-за дальнего поворота русла появится наша пехота. Но на утро всё оставалось по-прежнему. Лишь немец стал раздражительный и всё больше смотрел на восток, а драпал на запад. Румыны вообще шли завшивленными колоннами, часами просили подаяние во дворах, воровали вещи и последнюю птицу, смалили её на кострах и съедали полусырой. Последнее, что удалось сделать Николаю со своими ребятами перед приходом нашей разведки, это расклеить листовки и порвать в очередной раз линию связи уже за хутором.

Разведчики зашли в селение ночью – в белых халатах, с автоматами, в зимней одежде. Об этом утром Николаю рассказывали местные жители. А через два дня появилась и долгожданная пехота, артиллерия, но без машин и танков.

Когда начался бой за родной хутор, Николай опять был в станице со «сводками» бригадира и документами для комендатуры. Только в комендатуре его документы никто не стал смотреть, там творился хаос. На востоке, севере и юге от станицы гремели бои.

А вот «сводки» на квартире приняли, сказав: «Завтра-послезавтра наши будут в станице». Повозку и лошадь забрали отступающие немцы, и Николаю пришлось остаться у тётки.

После освобождения станицы и проверки особистами Филипповича, бригадир предложил Николаю с другими ребятами поехать на учебу в диверсионную школу.

После месячного обучения Николай трижды пересекал линию фронта с группой таких же подростков-земляков с Дона. И каждый раз возвращался, успешно выполнив задание. Теперь он был настоящий разведчик-диверсант, мстивший врагу за поруганную Донщину.

В очередной раз Николая со своими земляками, бывшими подпольщиками и партизанами, теперь опытными диверсантами, забросили в тыл врага на территорию соседней Украины, туда, откуда родом был спасенный донскими жителями красноармеец Микола. Надо было восстановить связь с местным подпольем и партизанской группой. Ребята расселились у местных жителей, связались с партизанской группой, но не знали, что в числе подпольщиков есть предатель, и на явке их ждёт засада.

Их группа была ликвидирована за три дня: кто-то успел уйти от погони, кто-то

пропал без вести, несколько человек после пыток расстреляли гестаповцы. Диверсант Николай был схвачен на явке и после пыток повешен.

Место захоронения казнённых подпольщиков по сей день остаётся неизвестным для их родственников, документы в секретных архивах хранят 77 летнюю тайну. (По воспоминаниям родственников погибших диверсантов).

Что привело нас в поиск?

 

На этот вопрос отвечают поисковики отряда «Донской» им. Анатолия Калинина:

 

Василий Вегерин, преподаватель Константиновского педколледжа:

 

«Наша история является необъемлемой частью нашей памяти. Желание сохранить и передать потомкам информацию о наших героях, увековечить о них память...»

 

Максим Резников, рабочий-строитель:

 

«Мне стало обидно за скудность данных о наших погибших

земляках. Свой поиск я начал с восстановления «Книги Памяти»

Усть-Донецкого района...»

 

Александр Комиссаров, участковый лесничий:

 

«Отдать дань уважения памяти павших, «вернуть всех домой», прикоснуться к нашей трагической истории Великой Отечественной войны, не дать переписать её...»

 

Сергей Толочко, директор Апаринской общеобразовательной средней школы:

 

«Поиск – это состояние души. Люди до сих пор ждут и надеются. Поисковики возвращают имена павших, дают надежду...»

 

Максим Дуля, директор ООО «Золотовское»:

 

«В детстве часто рассматривал награды своего прадеда, они и сегодня хранятся в нашей семье. Решил восстановить боевой путь своего прадеда, потом увлёкся поиском ветеранов-земляков. В 2012 году вступил в поисковый отряд «Донской». Считаю, что

дело каждого россиянина – чтить память о павших за наше светлое будущее...»

 

Андрей Зимовейсков, рабочий дорожного участка:

 

«Интерес к поисковой работе, истории Великой Отечественной войны. Цель поиска – найти пропавших без вести, имена погибших...»

 

Сергей Комаров, пенсионер:

 

«Память о погибших отцах и дедах. Показать пример молодёжи, что надо делать и как надо чтить, помнить о подвигах наших героев. Не забывать погибших защитников, отстоявших мир не только в нашей стране, но и во всём мире...»

 

Ярослав Акименко, учащийся Константиновской общеобразовательной школы № 1:

 

«Хотелось прикоснуться к тем временам, узнать больше о подвигах советских солдат, сделать что-то полезное. Сегодня мало кто из моих сверстников живёт в реальной жизни, они просто не думают об этом, у них новые ценности: компьютеры,

смартфоны и другие веяния Запада...»

 

2017 г.

В отдаленной сибирской деревушке за столом сидела пожилая женщина, из-под платка, покрывавшего голову, выпала прядь седых волос. Старая учительница просматривала фронтовые письма и открытки.

Не одно поколение мальчишек и девчонок выпустила из школы  Прасковья Никитична. Воспитала не один десяток славных сынов и дочерей родного Отечества, а вот  своих внуков увидеть ей так и не удалось, война оборвала жизни всех её детей.

Тихими зимними вечерами пожилая сельская учительница часто перечитывала письма с фронта, присланные бывшими учениками, их родителями, письма  своих родных, сгинувших в пламене  войны. Она медленно перечитывала эти карандашные строки. Четко читались ровные строчки автора, чаще наспех написанные каракули трудно было разобрать, но она знала почерк своего ученика и понимала, о чём спешил рассказать ей тот или иной автор письма. Каждый раз её волнение передавалось  мелкой дрожью на руки, раскрывающие очередной треугольник, а по щекам текли горькие материнские слёзы, падали на строчки военных лет.

Вот и сегодня она нежно и бережно перебирала письма родных, присланные ей с фронтов Великой Отечественной войны. От погибшего в 1941-м под Москвой супруга Антипа Ивановича,  сгинувшего в пучине Черного моря в 1942 году брата  Андрея, умершего в госпитале под Ростовом старшего сына Ивана,  замученной фашистами на Украине дочки-партизанки Софьи, среднего сына Дмитрия, сгоревшего в танке на Курской дуге и пропавшего младшенького сыночка Алёшеньки.

Поседевшая и осунувшаяся мать всматривалась в знакомый почерк своего младшего сына Алёши. В сенях тихонько скрипнула половица и со скрипом открылась дверь в комнату, по полу потянуло вечерним морозным воздухом. Тихий порыв ветра прошелестел пожелтевшими от времени листками военных лет и ласково тронул седую прядь материнских волос.

«Опять зима разгулялась» - посмотрев в окно, произнесла Прасковья Никитична и закрыла двери. Но не успела хозяйка дома присесть на лавку, стоявшую у стола, как несколько писем упали на пол.

 «А может это посланник тех военных лет о чем-то хотел сказать ей, матери, потерявших троих сыновей и дочь?» - поднимая письма, подумала Прасковья Никитична.

За окном опят завыло, загудело, и тихий ветерок коснулся её мокрой от слёз морщинистой щеки. Дуновение ветерка прошло по избе и колыхнуло пламя одинокой свечи, стоявшей на краю стола.  Прасковья Никитична осмотрела комнату, ей показалось, что кто-то прошёл за её спиной и остановился в углу, где весела старая икона и коптила лампадка. 

Мерцание свечи выхватило лицо стоящего у иконы человека. Прасковья Никитична вскрикнула. Закрыв рот руками, она стояла в оцепенении. Это был Алёша…

«Мама» -  послышалось ей до боли в сердце знакомый голос. «Мама» - снова позвал голос из затемнённого угла избы.

Трясущимися руками старушка медленно потянулась к углу. Казалось, что Алеша стоит в какой-то дымке, как в дыму пожарища военных лет и тихо завет «Мама, мама». Легкая тень скользнула по его лицу, и на правой щеке ясно высветился багровый шрам.

Вот отблеск свечи выхватил знакомые серые глаза, осунувшееся, уже не молодое лицо, покрытое мелкой щетиной и нежную улыбку сына.

 «Но почему у него седые волосы и этот шрам на щеке?» - подумала Прасковья Никитична. И тут же сообразила: «Ах да. Конечно, он же был на войне, и очевидно был ранен, вот и не писал так долго и не мог приехать».

«Алёшенька, сынок!» - прошептала она сухими губами и опять протянула руки, в ожидании, что сейчас сынок броситься ей в объятия.

Но в ответ лишь колыхнулся язычок пламени догорающей свечи, отсвечиваясь  на лике старой иконы, висевшей в углу избы, и морозный сибирский ветер прогудел за окном.

«Сынок!» - взволновано повторили сухие материнские губы, и очередная горькая слеза прокатилась по морщинистой щеке женщины.

         «Сынок, Алешенька! Милый мой мальчик!» - повторила Прасковья Никитична.

«Где ты мой родненький? Кровинушка моя, что с тобой?» - задавала она вопрос за вопросом. С одной стороны, она понимала, что это видение, а с другой стороны, она отчётливо слышала его голос, зовущий её, маму, и видела его, своего Алешу. Ведь это он, стоит и улыбается ей. Да и вот же на его гимнастерки отсвечивается та медаль «За отвагу», о которой он писал в сентябре 1943 года: «Получил за январские бои на Дону».

На пол падали материнские слёзы: «Боже мой, а как он постарел, совсем как лунь».

Сибирский ветер с ещё большей силой завыл за окном, и со стола опять упало несколько фронтовых писем. Пламя свечи заметалось в разные стороны, словно в непонятном плясе, выхватывая образ солдата, стоящего в углу старой бревенчатой избы.

Только и успела подумать старушка: «Почему он стоит и не подходит к матери, не говорит больше ни слова?», как  ветер за окном загудел с новой силой, и, сорвав старый истёртый крючок-запор с  двери, распахнул её в сени. Пламя свечи заметалось и стало угасать.

 «Сынок! Алёшенька!» - прокричала Прасковья Никитична и кинулась к сыну. Но лишь пустота ответила ей.  С горьким рыданием старушка подошла к иконе с мольбой о помощи, и, упав на колени, медленно сползла по стене на пол. На иконе были видны капли влаги. Возможно, это было испарение от резкого перепада температуры, а возможно, лик тоже плакал вместе с хозяйкой дома…

Утром, с опухшими от слёз глазами, Прасковья Никитична вышла во двор разгребать январские сугробы. Сухо скрипнул и покосился старый деревянный почтовой ящик.

«Всё приходит в негодность. Я старая, и всё стало старым» - пробормотала старушка и стала поправлять ящик. Из-за задней стенки ящика выпал почерневший конверт-треугольник, словно опалённый войной с разводами от весенних и осенних дождей.

«Скоро 25 лет как нет войны, наверное, школьникам поручили носить письма вдовам» - подумала старушка. Раскрыв аккуратно сложенный  треугольник, надев очки, она стала читать сухие строчки письма: «Ваш сын, командир стрелкового взвода лейтенант Алексей Антипович, 1923 года рождения, выполняя боевое задание по уничтожению группировки противника, погиб смертью храбрых 9 мая 1945 года ….».  

Старушка упала на колени: «Алёшенька! Алёшенька! Сынок!» - закричала поседевшая мать. Прижимая письмо к груди, запричитала: «Так вот  зачем приходил ты ко мне, Алёшенька, сыночек мой. Сказать маме, чтобы не ждала больше родненького…» И горько заплакала…

 

– Позволите ли прикоснуться

К истории Вашей любви? –

Спросил я у старой вдовы.

И тихо она разрешила:

– Возьмите, они не мои...

 

Читаю я письма чужие

О лирике нежной любви...

Пригладила кудри седые

Вдова:

– Это письма сестры.

 

В них столько любви и страданий!

– Разлукой война им была...

Вдова:

– А вот письма от Ани, –

Она его годы ждала...

 

Случалось, письмо пропадало, –

Война забрала себе, –

И он всё страдает по Ане

В тылу, и в окопе – везде...

 

Он пишет, что скоро вернётся,

И что, мол, тогда заживём!

А ей его образ всё снится,

Она всё тоскует о нём...

 

О, сколько заботы и ласки

Я вычитал в «письмах войны»!

– С пробитой нашли его каской,

А  Аню – замерзшей в степи...

 В. Градобоев. 2019 г.

 

 

Солдат в молчанье неизменном

Стоит в музее у стены…

Пусть этот образ незабвенный

Напомнит нам, что нет войны,

Что нет уж больше жертв напрасных,

Погибших жён и матерей,

Детей бездомных и несчастных,

Голодных лагерных смертей.

 

Стоит солдат в молчанье строгом,

Как будто страж, иного дня…

Я тоже замер у порога,

Войдя в музей, как в дом огня.

Кругом картины взрывов, пламя,

Горящий танк, неравный бой.

А вот Рейхстаг: «Победа – с нами!»

Но сколько жертв, какой ценой!

 

Портреты здесь героев наших –

Отцы и деды, и сыны.

На нас глядят глаза пропавших

И не вернувшихся с войны…

Стоит солдат и смотрит строго

На нас, вошедших в тот музей.

«Ну что стоите у порога?

Смелей входите же, смелей!

 

Смотрите, это фото павших,

А это - местных  партизан.

А это бой в станице вашей -

Остался подвиг безымян.

А это танки вереницей -

Враги обходят нас дугой.

Вот здесь, на хутора границе,

И я ушел в последний бой…

 

А дальше - дальше шли победы:

Их до Берлина гнали мы…

Спасли отцы и твои деды

Мир от коричневой чумы!»

 

28.02.2016 г           Вячеслав Градобоев

Данные о гибели гвардейца Трубникова расходятся по двум версиям. На памятнике в х. Нижнежуравском есть имя погибшего воина Трубникова Давида Никифоровича, погибшего 06.01.1943 г. Кто и когда занёс эту запись, сегодня трудно определить.

 

Трубников Д.Н.

По спискам безвозвратных потерь 33-й ГСД, Трубников Давыд Никитович погиб 6 января 1943 года у хутора Вербовского. Да и по архивным документам МО РФ, в эти дни гвардейцы 33-й дивизии сражались на территории прежнего Николаевского и Тацинского районов.

 

 

Единственным объяснением может служить версия ошибочного занесения имени павшего на памятник хутора Нижнежуравского. Не исключена возможность, что он мог погибнуть на вражеской территории в составе разведгруппы или – попав в плен, потому как до середины января на Северско-Донецком рубеже советских войск ещё не было.

 

В 2016 году поисковикам ПО «Донской» им. Анатолия Калинина дважды удалось найти останки 32 воинов РККА в районе бывшего хутора Вербовского. Одно из зимних захоронений января 1943 года было в старом заброшенном колодце, в лощине балки, на глубине более 5 м. (Найдено в июле 2016 г.) Сложность трехлетнего поиска неучтенного захоронения осложнялась тем, что колодец был погребён под метровым слоем степной земли, нанесённой вешними водами. Из колодца подняты останки 14 бойцов 33-й гвардейской стрелковой дивизии.

Помощь в предоставлении землеройной техники и обеспечении её дизтопливом оказали глава Николаевского сельского поселения Варламов А.С., директор Николаевского МУП «Исток» Байдалин А.Н., начальник Николаевского гидроузла Недельский В.В. и фермер Вифлянцев Н.В. Активное участие в поиске захоронения приняли механизатор Дьячкин В.В. и начальник ПЧ-207 Редичкин А.Г.

 Что же нашли поисковики?

Немного из того, что могло подтвердить воспоминания старожилов о захоронении погибших гвардейцев. Гвардейские знаки, эмблемы летчика, пуговицы от морских бушлатов и шинелей.

По воспоминаниям старожилов, немцы оставили хутор под Рождество, 4-5 января, и ушли севернее, установив дозорные вышки на противоположной стороне Вербовой балки. Когда гвардейцы зашли в хутор, немецкие мотоциклисты и бронемашины окружили более 200 советских бойцов и командиров и устроили настоящую бойню. Немецкие бронемашины и мотоциклы мотались по улицам хутора и из пулемётов расстреливали уставших и измотанных непрерывными боями пехотинцев. Раненых бойцов, расположившихся в крайнем доме на восточной стороне хутора, фашисты забросали гранатами и подожгли дом.

Оставшиеся в живых, обгоревшие красноармейцы пытались уйти по заснеженной балке, но их добивали фашистские автоматчики.

К сожалению, поисковикам пока не удалось найти точных данных, подтверждающих, что в одном из этих случаев допущена ошибка. А пока поисковая работа продолжается, и останки ещё 32 воинов, погибших у х. Вербовского, нашли покой в братском захоронении ст. Николаевской, Константиновского района, Ростовской области.

 Место захоронения много лет искала его дочь, Нина Давыдовна, и внуки: Сергей и Игорь Трещёвы.

Сергей стал космонавтом, за успешное проведение работ в открытом космосе в 2004 году ему присвоено звание Героя России.

2 июня 2016 года семья Трещёвых посетила донскую землю и возложили венок к памятнику бойцов 33-й Гвардейской стрелковой дивизии, павших в х. Нижнежуравском.

Поисковики ПО "Донской" им. А.Калинина отправили семье Трубникова гвардейский Знак погибшего бойца 33-й ГСД. Кто знает, может останки гвардейца Давыда Никитовича поисковики эксгумировали из неучтенных захоронений 1943 года у х.Вербовского... 

 

 

Назарьянц Дмитрий Степанович.

 

Группа молодых летчиков обороняла донские переправы в июле 1942 года, но, как я уже упоминал выше, об их героических действиях остались скудные архивные данные да рассказы очевидцев – детей войны.

По рассказам очевидцев и архивным документам, в Константиновском и Николаевском июльском небе 1942-го наши советские соколы вели ожесточенные бои с воздушным противником.

Более двух десятков советских машин было сбито в неравном бою, многие летчики вернулись в свои части, но были и те герои, чьи останки до сих пор покоятся в донской степи...

Свидетелями воздушных боёв были подростки военных лет: Павел Чеботарёв и Николай Краснянский.

По рассказам Чеботарёва, один из отважных летчиков И-16 вел неравный бой над Константиновской переправой с вражеским воздушным разведчиком. Краснянский видел неравный бой маленького истребителя И-16 с вражескими воздушными машинами над Северским Донцом. В обоих боях советские истребители подбили по одной вражеской машине, но и сами погибли. Два летчика И-16 посадили свои машины за поселком Константиновским.

По воспоминаниям очевидцев, оба летчика были мертвы. Очевидно, авиаторы умерли от ран после посадки своих машин. Хоронили их жители. Так как в эти дни константиновская земля была оккупирована врагом, где находятся их могилы, до сих пор не известно. Но даже по прошествии стольких лет родственники погибших

продолжают разыскивать места гибели и могилы героев.

Москвич, младший лейтенант Назарьянц Дмитрий Степанович командир звена 68-го истребительного авиаполка (И-16) погиб у поселка Константиновского 21 июля 1942 года. Захоронен местными жителями.

Его сослуживец, украинец, старший лейтенант Девятко Степан Антонович, заместитель командира эскадрильи 68-го ИАП, был убит в воздушном бою у ст. Николаевской.

 

Судя по истории 68-го авиаполка, 20 машин И-16 входили в состав 238-й штурмовой дивизии 4-й воздушной армии Южного фронта, которая прикрывала донские переправы, в том числе Константиновскую и Николаевскую, до 19 июля 1942 года. Впоследствии 4-я ВА вела уничтожение противника на той же территории вплоть до последних чисел июля.

Три самолёта По-2 были сбиты в двадцатых числах июля. Один – у хутора Савельева. Могила авиатора оказалась забытой, найти её нам не удалось.

Из воспоминаний Макаровой Александры Михайловны:

«Видим, закувыркался наш самолет и упал на поле. Нас было человек семь, мы побежали к самолёту, а там уже немцы. Они говорят :«Нихт», нельзя, завтра придёте.

Мы пришли утром. Крылья у самолета оторвались, рядом лежит весь перебитый летчик. Наша звеньевая Ольга Аверьяновна Костромина проверила карманы авиатора, документов нет. Сорвали с крыльев самолёта ткань, обернули ею погибшего и похоронили здесь же, в лесопосадке».

 

«Один сбитый самолет у х. Вербовского охраняли подростки, в том числе Авдеев Павел Селиверстович. Они по очереди дежурили по ночам. Когда пришел немец, начался обстрел амбара, где прятались охранники-подростки. Одного дежурного

немцы ранили разрывной пулей, у него началось заражение крови, и он умер...» Рабичев Иван Селиверстович.

 

Один самолет упал около колхозных огородов, за ст. Николаевской, в восточной стороне Белужьего урочища. Судя по воспоминаниям жителей станицы, самолет приземлился, но летчик был мертв. Летчика захоронили местные жители. Сегодня старожилы вспоминают, что была и изгородь, и памятный знак.

 

«Находила недалеко от Белужьего леса могилу летчика в 1949 г. Был небольшой холмик, и я поставила из веток крест. Первый раз эту могилу нашли в 1946 году». Жеребкова Зоя Ивановна.

 

Попов Виктор Алексеевич.

 

«Помню, как один советский самолёт упал в Белужий лес, где сейчас верхний. При отступлении один истребитель ремонтировали около школы, ремонтом занимались военные.

Я помню, как к переправе немцы гнали много красноармейцев, они были все в изорванных гимнастерках и грязные. Полицай Шелестов в лесу расстреливал пленных красноармейцев.

Много красноармейцев погибло у переправы, их там же и захоронили...» Родионов Михаил Иванович.

 

В перестройку развалилось колхозное хозяйство, прежние колхозные огороды заросли камышом и кустарником, зарос и могильный холм, сравнявшись с местным ландшафтом.

 

По воспоминаниям старожилов, ещё в 1980-е годы с могилы украли изгородь. В последующие годы о могиле вообще забыли...

 

Третий самолет По-2 упал у Константиновской переправы 22 июня, имя погибшего нашли в архивах МО РФ. Летчика Шкляева Е.А. похоронили местные жители. Точное место захоронения неизвестно. Его имя занесено поисковиками на памятные плиты

мемориала у «Вечного огня» г. Константиновска.

 

Осенью 2017 года, благодаря воспоминаниям жителей

ст.Николаевской, поисковикам удалось найти очередное место падения советского самолета И-15-бис, сбитого в том же июле

1942 года.

 

«...Мой дед, Ермаков Михаил Васильевич, рассказывал, что в 20-х числах июля 1942 года, в районе станицы два подбитых советских самолета ушли в сторону Белужьего урочища. Один летчик вышел к переправе и ушёл с отступающими частями

Красной Армии на левый берег Дона». Гончар Петр Васильевич, житель ст. Николаевской.

 

Из воспоминаний Сапунова Леонида Александровича: «...В 20-х числах июля 1942 года дед Шепелева Олега видел, как горящий советский самолёт упал в пойме Дона, сегодня это – урочище Белужьго леса. Дед вспоминал, что самолет летел со стороны ст. Мариинской. Рассказывал, что нашел воронку, заполненную водой, в которой плавало тело погибшего пилота. Об этом случае он неоднократно рассказывал своему внуку Олегу уже после войны.

…В 60-е годы Олег предложил мне и Борисенко Анатолию найти место падения самолёта. На месте падения машины росли молодые деревца лесопосадки. Нашли воронку и начали копать подручными средствами. Попадалось много патронов, пулемётных лент. Нашли алюминиевую лопасть винта, пустую кобуру, согнутый пулемёт и останки летчика. Значит, дед не обманул.

Лопасть винта оказалась тяжёлой, и мы бросили её на полпути. Придя домой, я рассказал о находках своей бабушке. Она сказал, что негоже лежать в лесу останкам

героя и предложила похоронить их во время перезахоронения останков, привезённых из братской могилы х. Вербовского».

 

Из воспоминаний Острянского Михаила Васильевича и Рускова Николая Петровича:

«В 80-е годы на месте падения самолёта мы находили много патронов и гильз, пулемётные ленты. Всё это было в воронке, рядом с озером, в пойме Белужьего леса. Нашли алюминиевую лопасть от воздушного винта самолета и принесли её в

станицу. Пилили её для изготовления хлопушек. Потом кто-то из взрослых забрал её от греха подальше и куда-то выбросил...»

 

А дальше начинаются загадки и вопросы.

Судя по оперативным сводкам авиадивизий, в 20-е числа июля 1942 года были потеряны десятки советских самолётов, как при защите отступающих войск и обороне Донского рубежа, так и при уничтожении вражеских переправ. Одна из таких переправ

находилась в километре от упавшего самолёта.

Два года длился поиск места гибели летчика. На месте падения самолёта поисковиками были найдены разорванные и обгоревшие детали двигателя, обшивки и панели приборов, в том числе шильда с картера двигателя и номерные детали, а также

пряжки ремней и заклёпки от парашютной сумки, разорванная, обгоревшая стропа, ремень от планшета, часть кобуры, разорвавшиеся пулемётные патроны... Шильда двигателя М-25В самолёта И-15-бис

 

Просмотрев детали самолёта и архивные документы архива

МО РФ, можно сделать определённые выводы:

Согласно ссылок на донесения летчиков Люфтваффе, заявкам на сбитые самолёты 25.07.1942 года:

Реш Рудольф 6/JG521 I-153 18 842: at 1500m 8:00

Реш Рудольф 6/JG521 I-16 18 391:at 600 m 8:21

В переводе с немецкого: пилотом Рудольф Реш 52-й (JG) истребительной эскадры, (в которой летчики летали исключительно на Messerschmitt Bf109E) сбит советский самолёт И-16 на отметке 18 391 на высоте 600 метров в 8 часов 21 мин. (по берлинскому времени). Место боя: юго-западнее в 2-3 км от места нахождения сбитой машины И-15-бис.

Судя по данным ряда источников, 52-я немецкая истребительная эскадра – это эскадра Люфтваффе, добившаяся наибольших успехов во Второй мировой войне, в которой служили знаменитые «асы», на счету которых были сотни сбитых машин

противника. Хотя в ряде источников упоминается, что немецкие летчики «асами» себя не называли.

Лётчики Люфтваффе вспоминали, что подготовка советских летчиков в то время была значительная хуже, чем у них, и советские истребители начального периода войны, в 1941-1942 годах, не могли на равных конкурировать с новой модификацией истребителя Bf.109-F.

В середине июля 1942 на вооружение эскадры стала поступать новая модель Мессершмитта – Bf-109 серии G. В это время части вермахта на южном участке фронта начали наступление на Кавказ, что значительно расширило зону ответственности

эскадры. Для того, чтобы эффективно выполнять прикрытие наземных войск на столь протяженном фронте, была принята схема быстрого реагирования. Одна из групп эскадры JG52 оперативно перебрасывалась на наиболее угрожаемый участок фронта от

Керчи до Москвы. Непрерывно участвуя в боях, пилоты группы к сентябрю 1942 записали на свой счет 700 самолетов противника.

 

Герой Советского Союза, участник Отечественной войны, кандидат технических наук летчик-испытатель Александр Щербаков обращает внимание, что немецкие асы претендуют на 50 тыс. сбитых советских самолетов. Если учесть, что боевые потери ВВС РККА реально составили 49,5 тыс. самолетов, из которых около трети можно отнести на счет зенитной артиллерии немцев, то при условии, что на долю асов обычно приходилась половина всех воздушных побед, реально немецкие асы могли одержать их не более 16-17 тысяч.

Подобное фашистское враньё на фронте называли «шейная чесотка» немецких асов. Да и в других источниках, как и в воспоминаниях самих летчиков Люфтваффе, часто упоминается, что большинство асов болели «шейной чесоткой», то есть старались

записать себе круглые цифры побед.

В материалах военного историка М.В. Зефирова «Кто есть кто» упоминается, что Рудольф Реш совершил удачный вылет утром 25 июля, в ходе которого сбил три советских самолета: И-153, И-16 и ЛаГГ-3, достигнув рубежа в 40 побед, за что 27 июля гауптмана Реша наградили германским Крестом в золоте.

 

Поисковики ПО «Донской» обратились за помощью на сайты и к опытным поисковикам. Нам ответили:

«Номера найденных деталей характерны для типа самолета И-15-бис... Наличие нескольких номеров говорит о том, что самолет был ремонтный и на нем могут стоять детали с самых разных машин».

«Полностью согласен с вашим предположением, что детали принадлежат самолету И-15-бис. Считаю, что вы на правильном пути. Ищите потери в нужный период. Удачи!». Москва.

«25.7.1942 г. 590-й шап потерял 3 самолета при выполнении боевого задания в районе ст. Николаевской.

9.45. И-153 с мотором М-63, л-т Мильто, сбит ИА, упал в р-не Дубенцовская.

9.45. И-15-бис № 3781 с мотором М-25В №1915805 сбит Ме-109ф и упал в р-не Дубенцовская.

9.45. И-15-бис № 4157 с мотором М-25В №19115338, к-н Попов, сбит ИА, ушел дымящий со снижением, курсом на ЮГ!

Мотор М-25В № 19115338 выпущен 24.2.1941».

 

Оперативная сводка № 67 штаба 230-й шад от

25.7.1942 г.:

«590-й шап в течение дня произвел 25 самолетовылетов. Из них по мотомехчастям противника в районе Пирожок, Денисов, Константиновская, Николаевская, и одновременно вели разведку в районе действия 16 И-15-бис.

В 9.45. 7 И-15-бис и 4 И-153 из района Николаевская были сильно обстреляны огнем ЗА и ЗП противника. Группа, произведя противозенитный маневр, рассредоточилась и продолжала полет к цели. В это время группу атаковали 6 МЕ-109ф. Воздушный бой происходил между 7 И-15бис и 4 МЕ-109ф.

В результате воздушного боя, предположительно, сбито 2 И-15бис (капитан Попов Виктор Алексеевич, лейтенант Мильто Александр Павлович)».

 

По документам ЦАМО (№ 51398269) лейтенант Мильто сбит в районе х. Дубенцов Цимлянского р-на.

 

На И-15 устанавливались моторы М-22 и М-25А, на И-15 бис – М-25В.

 

Все эти доводы позволили прийти к единому мнению, что сбитый самолёт бесспорно И-15-бис. Судя по военным донесениям, в июле 1942 года у ст. Николаевской сбит единственный И-15-бис летчика капитана Попова В.А.

 

Из собранных материалов поисковиками ростовского клуба «Память-Поиск» о героическом летчике, тридцатипятилетнем капитане Попове Викторе Алексеевиче:

«Уроженец Саратовской области, заместитель командира эскадрильи 590-го штурмового авиаполка 230-й штурмовой авиадивизии 4-й Воздушной армии. Совершил многочисленные успешные боевые вылеты на территории Ростовской области.

 

Один день из боевой жизни этого летчика:

«...За 3 вылета 12 октября 1941 года в районе хутора Мокро-Сарматский был дважды обстрелян зенитной батареей противника. В самолете было 30 пробоин. Вел воздушный бой с четырьмя самолетами противника Ме-109 и, несмотря

на то, что был один против 4-х, вступил в бой, из которого вышел невредимым».

В ноябре 1941 г. был представлен командиром полка майором Телегиным и военкомом старшим политруком Воронцовым к ордену Красного Знамени, а в декабре –   к ордену Ленина.

Но командиром дивизии подполковником Белицким и военкомом дивизии полковым комиссаром Мачневым награда понижена до ордена Красного Знамени.

В феврале 1942 года Попов представлен командиром полка майором Соколовым и военкомом старшим политруком Воронцовым к званию Героя Советского Союза. На этот раз командир и военком дивизии поддержали представление, но командующий ВВС 56-й армии генерал-майор авиации Скоблик понизил награду до ордена Ленина». Орден вручён в мае 1942 года.

 

В июле 1942 года Попов пропал без вести – не возвратился с

боевого задания на самолете И-15-бис».

( 22 мая 1942 года 590-й иап был переименован в 590-й шап с подчинением 230-й шад).

 

Много металлических деталей самолёта, найденных поисковиками, были гнутые и разорванные, рассеянные на площади более 2000 кв.м. Детали двигателя со следами сажи и расплавленного дюраля лежали на глубине до 1 м. Это подтверждает, что машина взорвалась. Судя по уцелевшему телу летчика, взорвалась после падения, возможно на своей же бомбе, закреплённой под левым крылом. Вторая бомба (правого крыла) найдена и обезврежена службой МЧС во время поисковых работ.

Крупных деталей машины не обнаружено. Это и понятно, рядом шла бойкая просёлочная дорога на колхозные огороды. Крупные части самолёта постепенно растаскивались местными жителями.

Останки Попова Виктора Алексеевича были обнаружены подростками и перезахоронены в 70-е годы в братскую могилу ст. Николаевской, как неизвестного...

 

В 20-30 метрах найдены несколько стреляных гильз от немец-

кого карабина (Маузер-98).

 

Вывод напрашивается сам собой. Судя по небольшому расстоянию от вражеской переправы (в 1 км), горящий самолёт упал у озера. Лётчик, возможно раненный, вёл машину в урочище Дона с целью посадить в заросли у воды, сбить пламя. Он был жив, но самолёт потушить не получилось. Пилот отполз от машины до взрыва, судя по найденным пряжкам, клёпкам от парашютной сумки и стропе (в 10 м от воронки) и воспоминаниям свидетелей, что тело было целым и плавало в воронке, заполненной водой из озера. Очевидно, что после взрыва бомбы его нашли немцы, скорее всего, из охранной (комендантской) части переправы и застрелили, а тело сбросили в воронку.

 

В декабре 2017 года мы получили из МО РФ архивную справку за №11/22617. Согласно этой справке, «капитан Попов В.А. на самолёте И-15-бис выполнял боевое задание в районе Дубенцовская». В журнале лётных происшествий 590-го штурмового авиационного полка за май-август 1942 года записано:

«25.07.1942 года, 9.45-9.50 (время), группа самолётов 7 И-15-б под прикрытием  4 И-153 (из них 3 И-153 от 889 САП), выполняла боевое задание в районе                       ст. Николаевская на Н=1200-1500 м. В районе цели прикрывающих И-153 атаковали             2 МЕ-109ф, а группу И-15-бис атаковали 4 МЕ-109ф. В результате боя были сбиты:            И-15-бис, пилотируемый старшиной Завражным, И-153, пилотируемый лейтенантом Мильто, И-15, пилотируемый ст. лейтенантом Шелкуновым (889 САП). И-15-бис, пилотируемый капитаном Поповым, был подбит и дымящимся пошёл со снижением с курсом на Юг.

Сбитые самолёты 1 И15-бис и 2 И-153 упали в районе Будённовская».

«Старшина Завражный – погиб, лейтенант Мильто – погиб, старший лейтенант Шелкунов – погиб, капитан Попов –пропал без вести.1 И-15-бис сгорел, 2 И-153 сгорели, 1 И-15 бис произвёл посадку неизвестно где».

(Основание ЦА МО РФ, оп. 224805-с, д. 1, л. 6-7).

 

26 ноября 2017 года, поисковиками ПО «Донской» им. А. Калинина в ст.Николаевской была установлена памятная плита герою донского неба июля 1942 г.

 

Благодаря Оксане Муха (г. Москва), нам удалось получить фотографию героя. А благодаря выпускам передач телерадиокомпаниям Дон ТР найти родственников     Попова В.А.

 

Поисковики знали, что в семье капитана Попова Виктора Алексеевича было два ребёнка и жена Кондакова Валентина Константиновна. Последнее место проживание семьи было указано г.Ворошиловск. Но куда выбыла семья в период оккупации, оставалось вопросом времени, на которое ушло целый год.

Кондакова В.К. и Попов В.А.

Оказалось, что у семьи капитана Попова В.А. сложилась нелёгкая судьба.

Валентина Константиновна – уроженка Саратовской области, меняла место жительства, проживая в с. Скоморохи Житомирской области, в г. Сочи, в г. Ворошиловске (Ставрополь). В эти годы потеряла старшую дочь. После эвакуации проживала с младшей дочерью Ларисой в с. Китаевское Новоселецкого района Ставропольского края. А в апреле 1943 года в 21 год умерла от болезни. Очевидно, по этой причине поисковики долгое время не могли найти ускользающую нить поиска родственников героя.

 

После смерти мамы, Лариса воспитывалась в семье Сидельниковых, Ксении Кирилловны и Семёна Егоровича, воевавшего на фронтах войны, участника освобождения Крыма.

После окончания войны переехали в ст. Александровскую Ставропольского края. После окончания школы Лариса училась в                   г. Ессентуки, г. Кисловодске. Работала в Азербайджанской ССР, где вышла замуж.

В 1965 году переехала на постоянное место жительства в г. Севастополь. Но всю жизнь в семье Поповых (Гуриных) хранились фотографии и вырезки из фронтовых газет.

Последний полет

Бои на Дону,

У кавказских границ.

Проклятый фашист

Над Донщиной навис.

Заданье комэскам:

«Всем видам полков

Бомбить, бить фашиста

И ночью, и днём!

Бомбить переправы

И броды реки,

Колонны врагов

Чтоб пройти не смогли!

Не дать им пройти

На Кавказ, в Сталинград.

Обрушить на них

Огнедышащий град!..»

Ушли все на штурм

Самолёты «ИЛ-ы»,

Что бомбы фашистам

В «подарок» несли.

Сорвались с небес

Семь фашистских Bf,

И вздрогнул от взрывов

В урочище лес!

...Лежал, догорал

Самолёт у реки.

Не сразу героя

Нашли старики.

С последним патроном

Не сдался герой...

У табора бабий

Послышался вой.

Кругом рыщет враг –

Растерзают орла!

Могилою стали

Камыш да листва...

Проносятся годы,

Пройдут времена, –

Поднимется вновь

Из руин вся страна.

Останки героя

Найдёт детвора:

Две лопасти Биса

И части крыла.

Герой не известен,

Как сотни имён,

Кто пал здесь навечно, –

Им низкий поклон!

Но поиск начнут

Через семьдесят лет –

Вот имя Героя

Воздушных побед!

Виктор Попов, капитан, командир эскадрильи 590-го ШАП

______

2017 г.

Ранее, в мае 2014 года на мемориала ст.Николаевской поисковики установили памятную плиту четверым погибшим героям донского неба.

В 2000-х годах, в результате поисковой работы, из ранее проводимых бесед с жителями района – свидетелями боевых действий 1942 года, отмечается отсутствие советских танков на территории района. В ряде воспоминаний послевоенных лет о боях на территории Константиновского

района нет упоминания об участии в них танков РККА.

При работе с архивными документами, поисковиками отряда «Донской» были найдены доказательства об участии в обороне п. Константиновского бойцами и командирами 138-й отдельной танковой бригады 14-го танкового корпуса.

По военным донесениям 138-й отдельной танковой бригады, 19 июля 1942 года в пос. Константиновском погиб командир 2-го танкового батальона Аркадий Николаевич Ткачев. На Константиновской переправе через р. Дон погиб командир 138-й танковой бригады полковник Андрей Иванович Труфанов.

18 июля 1742 года пропал без вести помощник командира роты по технической части 2-го батальона, воентехник 2-го ранга Иван Федорович Соловьев. (Приказ № 0908 от 13.10.42 г. и др.)

138-я отдельная танковая бригада была сформирована 9 июня 1942

года. На 11 июня командиром бригады был полковник Андрей Николаевич Труфанов, военкомом – полковой комиссар Алексей Иванович Колосов, начальником штаба – майор Николай Павлович Макаров, военкомом штаба – батальонный комиссар Дмитрий Харитонович Мельников.

На 15 июня 1942 года состав бригады: Т-34 – 30 шт, Т-60 – 20 шт, в ремонте – один Т-34. Личный состав – 992 человека, из них рядовых – 492,

младший ком. состав – 397. Потери – 4 человека.

На 20 июня 1942 года, 18.00, на ходу Т-34 – 44 шт, Т-60 – 21 шт.,

личный состав – 1089 чел. Из Сталинграда получено 15 танков Т-34.

По данным Алексея Валерьевича Исаева (сайт «Летне-осенняя компания 1942 г.»): «В этот период в составе Южного фронта отсутствуют все самостоятельные танковые соединения. Из составляющих танковых частей и соединений упоминаются: 5-я гвардейская, 15-я, 63-я, 64-я, 140-я танковые

бригады и 62-й, 75-й батальоны, второй батальон 136-й танковой бригады».

Из доклада начальника штаба Юго-Западного фронта начальнику

Генштаба Василевскому от 10 июля 42 года сообщается, что Харитонов

и Мехлис забирают транспорт для разоружения отступающих солдат и

офицеров. 14-й ТК имеет недостаток в рациях, автотранспорте и тракторах, не организован подвоз боеприпасов.

 

5-я гвардейская танковая бригада.

Второй батальон формировался в с. Петровка. Командир – гвардии капитан Петр Егорович Кудин. В составе – две танковые роты Т-34 по 9 машин. Командиры рот: гв. ст. лейтенант Д.Т. Кретов и Г.С. Маркарьян.

Взвод управления: один Т-34 и три Т-60, командир гв. лейтенант В.И. Буровик. В составе: 19 машин, 14 новых, 5 из ремонта.

По донесениям 138-й отдельной танковой бригады, танкисты ведут

бои 11-13 июля в районах Чертково, Зорьевки и Миллерово, 13-14 – Миллерово, 14-16 – Тарасовки, 14 – (1-й танковый батальон) – Глубокой, 15 –

Бариново, 16 – Колодезной, Кобычено, Никоноровки, 19 – Новочеркасска.

Основные потери – в районах Чертково, Тарасовки, Зорьевки и Никоноровки.

огласно списочного состава о погибших и пропавших без вести в этих районах, представленных помощником начальника штаба 138-й отд. т. б. капитаном Кругловым в 1942 г., ЦАМО).

Взвод обеспечения – 15 колесных машин из ремонта, комвзвода –

старший техник-лейтенант Г.Н. Гвоздик.

10 июля батальон получил задачу совершить марш Михайловка –

Петровка. В Петровку прибыла 21 машина, одна по техническому состоянию оставлена в пути следования.

11 июля. Батальон по приказу сосредоточен в с. Красновка в составе

15-ти танков Т-34 и 3-х – Т-60.

13 июля. По приказу батальон занимает оборону у отдельного совхоза по направлению Верхней Тарасовки.

14 июля. Связавшись с танковой группой, отошедшие в Глубокую

танки получили приказ выйти к Дячкино.

В 15.00 получает приказ двигаться по маршруту Нижняя Тарасовка,

Верхняя Тарасовка, курган Печеный, курган Водяной, Волошин, с.Ивановка, Липово-Романовка, Погореловка, Антоновка, Криворожье – для занятия Криворожья.

Дойдя до Волошина, танки вступили в бой с превосходящими силами противника. 9 танков отошли в Глубокое.

Танк, ушедший в Миллерово, столкнулся с танками и артиллерией противника, и был вынужден повернуть на Каменск. В районе Каменска,

встретившись с командиром 14-го ТК генерал-майором Раткевичем, направился с ним на Каменск. Так как переправы в Каменске были взорваны, танк затопили в Донце, чтобы не достался врагу.

15 июля. Получен приказ взять Верхнюю Тарасовку и, пробившись

к Миллерово, соединиться с 73-й СД. Командование поручено капитану

Николаеву. Николаев с шестью танками Т-34 выступил в район в. Тарасовки, где остановился до утра.

Утром 15 июля был получен приказ: один танк Т-34 направить на

Миллерово, а остальным прибыть в Каменск для соединения с группой.

Под Глубокой танки вступили в бой. Во время боя три танка были подбиты, один сгорел. Экипажи живы, ранены двое.

9 танков с командиром и комиссаром батальона, двигаясь в сторону

Криворожья, соединились с 15-й и 140-й танковыми бригадами и, достигнув Сидорово-Ивановки, натолкнулись на сильную оборону противника. Заместитель командира 15-й т. бр. принял командование всеми танками, и, связавшись со штабом армии, вырвавшись из полукольца окружения, прорвался к Каменску.

В Старой Станице 9 танков, получив приказ, ушли в Глубокую в рас-

поражение командира бригады.

...Вот описание одного боя экипажа КВ 15-й танковой бригады

13 июля 1942 года в степях на подступах к Дону.

Прекратилась подача горючего. Экипажу удалось своими силами

устранить неисправность, но на дороге показались две немецких бронемашины. Танкисты, опередив врага, подбили одну машину, другая скрылась. Следом показалась колонна вражеских танков, сначала 35 машин,

потом еще 40. Заняв удобную позицию в лощине, танкисты, подпустив

противника на расстояние 500–600 м, в упор расстреляли 4 немецких танка. Противник, не приняв боя, отступил, но затем, развернув строй из 55 танков, провел очередную атаку, где потерял еще 6 машин. В результате третьей атаки противник недосчитался еще 6 танков, 1 бронемашины и 8 автомашин с пехотой. Когда у наших танкистов кончились снаряды, фашисты подбили советский танк из 105-мм орудия на расстоянии 75 м.

Под покровом темноты и дымовой завесы от горящих немецких машин оставшиеся в живых танкисты, командир экипажа, двадцатидвухлетний лейтенант Семен Васильевич Коновалов, наводчик Дементьев и

проводивший ремонт танка зам. ком. роты техник-лейтенант Серебряков, захватив с собой один пулемет, скрылись в высокой траве. Через четыре дня они вышли на отдыхающих немецких танкистов и, воспользовавшись моментом, уничтожили экипаж одного из танков. Завладев машиной, они вернулись в свою часть, а на трофейном танке подбили еще три вражеских машины.

За этот подвиг в марте 43-го года С.В. Коновалову присвоено звание

Героя Советского Союза. (Сайт: Подвиг народа).

 

16 июля 10 танков Т-34 сосредоточились в Лихой, где ими был получен приказ отправиться в Садки. Здесь же, в Лихой, заместитель начальника особого отдела НКВД 5-й танковой бригады гвардии лейтенант Василий Федорович Латышев поймал агента румынской разведки – женщину, заброшенную для диверсионной деятельности.

17 июля получен приказ занять оборону по прикрытию переправ через Донец: Усть-Быстрянской, Нижне-Журавской. Но 18 июля в 16.00 батальон получает задачу оставить переправы и прибыть в Семимаячный. В 24.00 в Семимаячном получает приказ снова вернуться на переправы и занять прежнюю оборону.

Из доклада о боевых действиях танковой группы с 01.07 по 17.07

генерал-майора Алексеева (командир группы, в которую входили 5-я

гвардейская, 15-я, 140-я танковые бригады, 41-я мотострелковая

бригада и 113 отдельный заградительный дивизион):

«На марше 10–11 июля – низкая дисциплина, особенно водителей

колесных машин. Дистанция между машинами 140-й танковой бригады

увеличивалась в 2-3 раза, водители вели машины посередине дороги, не

придерживаясь правой стороны проезжей части, что способствовало созданию пробок.

Командир первого танкового батальона оторвался в ночном марше

на двух машинах, оставив батальон на произвол судьбы. При прохождении водных преград, песков и крутых подъемов, за организацию продвижения колонны и вытаскивание увязших машин беспокоился только командир батальона, остальные командиры просиживали в кабинах».

Управление радиосвязью затруднялось из-за плохой подготовленности радистов. Наблюдалась низкая дисциплина среди радистов 15-й танковой бригады.

Недостаточная подготовка водительского состава танковых бригад

вынудила оставить по пути следования 23 танка по разным причинам неисправности машин. Малая скорость тракторов приводила к постоянному отставанию их от танковых бригад. Опыта эвакуации танков у звакороты нет.

Согласно разведке 5-й танковой бригады, 13 июля в Криворожье сосредоточено до 150 немецких танков, с Чертково на Дегтево и Фомин движется до 100 танков противника, с Мешково на Павловский – 50 танков, с

Зотова на Фомин – 300 автомашин, в Александровке – 5 легких танков, с Криворожья на Благовещенск движется до 12 танков противника.

По данным воздушной разведки и разведки бригад, в направлении

Криворожья и Миллерово движется около 300 танков и свыше 1500 автомашин с пехотой противника, что составляет две танковые дивизии и

моторизованную дивизию.

При первых встречах с врагом в танковой группе продолжают возникать трудности ведения боев по причине трусости отдельных командиров и не налаженной дисциплины в ряде воинских подразделений.

По докладу Алексеева, при обстреле танками противника, мотострелковый батальон свернул на Глубокую и потерял связь с десантом и танковой бригадой, мотивируя свой отход приказом батальонного комиссара Блинова. Данные действия командира и комиссара мотострелкового батальона Алексеев расценил, как трусость. В дальнейших боях стрелковый батальон не участвовал.

Командир бригады, полковник Мельничук и комиссар танковой бригады оторвались от батальонов на легковых машинах, и попали под огонь

противника в Тарасовке. Бросив машины, ушли пешком, не имея связи с

батальонами и штабами. Батальоны были брошены на произвол. Оказывается, они самовольно оставили поле боя, и ушли на Тацинскую.

Начальник штаба майор Ковальский, двигаясь с рацией, во время боя

у Тарасовки, после ранения начальника связи, бросил рацию и убыл в

неизвестном направлении. Хорошо, что работу штаба возглавил старший

лейтенант, заместитель начальника штаба. Помощник начальника по технической части майор Панасенко ушел из бригады и отсутствовал 13–14 июля, бросив обеспечение ГСМ и эвакуацию бригады. Прибыв 16 июля, поднял панику, доложив начальнику штаба об окружении командного пункта, и предложил немедленный отход. Вместо розыска бригады, проспал всю ночь в кустах, несмотря на неоднократные предупреждения.

Мотострелковая бригада, в связи с отсутствием транспорта, шла пешим строем из Чеботовки в балку совхоза Тарасовского и попала под обстрел вражеских танков. В результате боя мотострелковая бригада была рассыпана по полю атакой немецких танков и разрозненными частями отошла на Глубокую, Каменск и Тацинскую. После боя с противником в районе Верхней Тарасовки часть отошла на восток...»

 

63-я танковая бригада прикрывает рубежи на Северском Донце, постепенно от Каменска спускается вниз. По распоряжению штаба Южного

фронта прикрывает переправы для отхода отступающих частей Красной

Армии, закапывая танки в землю, и противник, теряя время, людей и технику, не может продвинуться на западный берег Северского Донца.

Первый танковый батальон с ротой мотострелкового батальона занимает оборону на участке Западный и Бронницкий, с командным пунктом

в Усть-Быстрянской.

К Быстрянской переправе, где оборону занимают танки Т-34 младшего лейтенанта Дубоделова и лейтенанта Семенюка, подошли 9 танков

противника. Подпустив машины врага на расстояние 150–200 метров,

Т-34 открыли огонь и подбили 8 легких и один средний (Т-III) танки противника.

Подрывники части № 1080 56-й армии, осмотревшие подбитые машины, определили, что в машинах противника погибли все члены танковых экипажей, за исключением одного человека.

Через полчаса противник нанес массированный шрапнельный артиллерийский огонь и бомбовый удар по оборонительному рубежу

63-й танковой бригады. В бой вступили около 50 танков противника. В этом бою было уничтожено еще пять танков и до роты солдат противника. Подбит один Т-34, погиб механик-водитель сержант Николай Михайлович Бурцев.

В шесть часов вечера начался бой у Усть-Быстрянской переправы.

Противник подтянул сюда автоматическую пушку и крупнокалиберный

пулемет.

Командир башни танка Т-26, старший сержант Егоров, первым выстрелом уничтожил пушку противника с расчётом, а с двух последующих – пулеметную точку противника. Лейтенант Мирошниченко огнем из автомата убил старшего немецкого офицера, проводившего рекогносцировку левого берега реки. По приказу танки отведены с переправы.

22 июля, в районе г. Шахты, тяжелораненый заместитель командира

роты второго батальона лейтенант Георгий Денисович Мирошниченко,

прикрывая отход танковой бригады, продолжал вести огонь из подбитого

танка и уничтожил еще четыре вражеских автомашины с гитлеровцами.

По архивным данным, Мирошниченко считался погибшим 21.07.42 г.

(ф. 58, оп. 818883, д. 1086). В марте 1947 года был награжден орденом

Красной Звезды.

19 июля в шесть часов вечера командир бригады с резервом танков

выступил к Бронницкой и утром 20-го вступил в бой с превосходящими

силами противника, переправившимися на западный берег реки. Но удержать несколькими танками и измотанными в боях стрелковыми подразделениями натиск моторизованных и танковых частей противника был не в состоянии и постепенно, отступая, вёл оборонительные бои в районах Апаринского, Ещеулова, Крымского, Виноградного, Мокрого Лога.

На Бронницкой переправе, как и на других переправах, скопилось

много отступающих частей Красной Армии. Колонны повозок и машин

тянулись в несколько рядов вдоль дороги от хутора Хрящевского. Атакующие самолеты противника, беженцы и переправляемые гурты, и табуны животных постоянно осложняли переправу воинских подразделений.

Согласно данным о потерях частей обслуживающего аэродромного персонала 4-й воздушной армии, здесь в результате выхода танков противника к переправе, пропали без вести десятки бойцов и командиров.

Много войсковых подразделений, тракторов и машин оставлено на восточном берегу реки. Кто-то из них успел уйти ниже по течению через Донец или Дон, но многие попали в плен или были убиты. Убитые и раненые оставались на оккупированном берегу, а переправляющиеся вплавь попадали под огонь немецких танков. 18–19 июля сотни бойцов и командиров пополнили списки без вести пропавших.

За июльские бои бригадой потеряно своих 35 танков, а уничтожено

56 вражеских танков, две бронемашины, 8 орудий, 4 миномета, 32 машины с пехотой. Это еще раз подтверждает то, что там, где была хорошо организована оборона, враг терял в два раза и более чем обороняющиеся

уставшие бойцы и единицы военной техники.

В течение 19 июля тяжелые бои ведут и остальные бригады.

 

19 июля, по прибытию в Верхне-Кундрученскую командир батальона 63-й бригады получает задачу – овладеть переправой в Быстрянской. 20 июля батальон атакует переправу, но под огнем превышающих сил противника – до 50 танков, артдивизиона и до полка мотопехоты – теряет два танка Т-60, и один Т-34 отходит на исходные позиции, восточнее Троицкой.

С боями танки отходят к Мокрому Логу и, устраивая засады, бьют немецкие автомашины, танки и артиллерию, задерживая продвижение противника.

Батальон 63-й т. бр. отходит к Раздорской, Мелиховской переправе

и к Багаевской.

Ввиду отсутствия необходимых переправ большой грузоподъемности, танки Т-34 уничтожаются в районе Багаевский. Около двух десятков

машин были затоплены в реке Дон. После освобождения Ростовской области от фашистских захватчиков, большая часть машин была поднята из реки, восстановлена и отправлена на фронт, но часть машин, по словам работников речного флота, до сих пор находится в Дону.

Переправляются 4 автомашины и 107 чел. из состава батальона. Т-60

переданы в 15-ю т. бр.

Матчасть переправлялась и через наши переправы, об этом свидетельствуют данные, о безвозвратных потерях.

15 июля 1942 года в районе Тарасовки без вести пропадают из роты

разведки и управления 15-й т.бр. В этот же день на Николаевской переправе

убит старшина Иван Владимирович Никишин и похоронен в ст. Николаевской. По донесениям, пропадают без вести: И.А. Гнездилов, К.С. Бондарь, П.В. Котов, К.К. Дикарев, К.Я. Шилов, П.Е. Маркин, и, в том числе,

командир первой роты Григорий Терентьевич Пасечников.

По результатам поиска, в 1944 году капитан Пасечников, помощник

начальника штаба 1539-й тяжелой самоходной артиллерии, награжден

орденом Отечественной войны 2-й степени. Освобождены из плена Котов и Маркин. Маркин освобожден из застенков страшного концлагеря СС – «Бухенвальда». Вместе с ним из этого лагеря освобожден наш земляк, уроженец Константиновского района, красноармеец Василий Иванович Поцелуев.

 

Танки 14-го танкового корпуса (генерал-майора Радкевича Николая Николаевича), после ожесточенных боев с частями немецкой 23-й танковой дивизии в районе Чертково отошли в южном направлении и к исходу 13 июля собрались в районе населенных пунктов Сулини Красновка, около Миллерово. Корпус передан в подчинение командующего 37-й армией, неоднократные попытки которого установить связь с 14-м ТК успеха не имели.

На связь с 14-м танковым корпусом и для передачи пакета документов из Каменска вылетает командир звена 4-й авиаэскадрильи особой авиагруппы старший лейтенант Иван Михайлович Сикач. Подлетая к

Миллерово, наблюдая стремительное наступление врага и рассматривая

дороги, летчику неоднократно приходилось сажать машину у каждого замеченного советского танка. При взлете от одного из танков он был атакован двумя «Мессершмиттами». Имея ценные документы, не вступал в

бой, уходя от преследования и попадая под обстрел зенитной артиллерии противника. К исходу дня в 9 км от Красновки был найден один танк

корпуса, от экипажа которого лётчик получил ценные сведения.

13 июля, после ряда уточнений, танковый корпус был обнаружен в селении Никаноровка. Корпусу были переданы все указания штаба. На обратном пути самолет попал под обстрел вражеской зенитной артиллерии. Самолет получил до 70 пробоин, но лейтенант Сикач вывел машину из-под обстрела и доставил в штаб ценные сведения танкистов.

14–15 июля летчик Сикач вылетел из Шахт к месту базирования

полка Р-5 для организации доставки топлива танкистам. Но в указанном месте летного полка не обнаружил. Ночью прибыл в штаб Южного фронта, откуда передал приказ в Новочеркасск, где авиаполк приступил к немедленной доставке горючего. 14.11.42 года лейтенант И.М. Сикач награжден орденом Красной Звезды. (Из наградного листа).

 

Подобные героические полеты совершал и лейтенант этого же под-

разделения Павел Тихонович Платонов, производя разведку и передавая

приказы на передовую, в том числе 17.07, в районе Каменска. 14 июля 1942 года он был награжден орденом Красного Знамени.

 

Из приказа командиру 136-й т.бр. от 14.07.42 г.:

«...Начальник штаба фронта приказал имеющимся танкам занять

оборону в районе пунктов Старая Станица и Скородумовка (Каменского района Ростовской обл.), согласно схеме и указаний капитана Корепанова. Одновременно представить сведения по проведенной разведке Тарасовки.»

14 июля в 22.45 отправляется приказ начальника штаба армии

генерал-майора Вареникова: 15.07 корпусу переправиться через Северский Донец на переправах Давыдо-Николаевской и Бол. Суходола, причем танки и тяжелые грузы переправить у Давыдо-Николаевский и сосредоточиться в районе Зверево, Бирюково, Красного Сулина, а из района сосредоточения двигаться в направлении Б. Суходола, Сорокино, Никольского, Гуково.

С 11 июля – Глубокая, Тарасовка, 15 июля – Бариновка, 16 июля –

Тарасовка, Колодезный, Кобанчино, Никаноровка, отмечены большие потери убитыми и пропавшими без вести, в том числе и бойцов мотострелкового бригадного батальона (МСПБ) 138-й танковой бригады, более 400 человек. Из них только под Чертково погибло и пропало без вести около 200 солдат и офицеров, в том числе уроженец хутора Вислого Семикаракорского района старший шофер Н.Е. Скрипин. (Боевые донесения о потерях. ЦАМО).

 

Согласно архивных документов, в результате стремительного наступления противника, с 10 по 14 июля 1942 года, многие боевые машины

138-й танковой бригады были взорваны из-за отсутствия горючего и неисправностей техчасти машин, во избежание использования их немецкими танкистами. Ряд танков, выходящих из боев, ушли в неизвестном направлении, и судьба их экипажей осталась неизвестна. Это говорит об отсутствии связи между экипажами машин 138-й танковой бригады. Около 10 автомашин погибли от бомбежки на Николаевской и Константиновской переправах. (О закреплении техники. Приказ 138-й т. бр.

№ 09 от 04.06.42 г., Мин. Воды. Ф. 138-й т. бр. (ф. 3212), оп. 1, д. 2, л.

1-6, лл. 13-20.)

И действительно, жители ст.Николаевской вспоминали, что в июле 1942 года, у станичной переправы стол подбитый советский танк Т-34. У ст.Богоявленской, к переправе обслуживающих аэродромных частей (БАО) и летчикам 4-й воздушной армии, в июле месяце подошли три танкиста. Один из них был сильно обгоревший.

Танк Т-34 старшего лейтенанта С.В. Епифанова по причине неисправности взорван 12 июля в районе Зориновки (Зорьевка), Т-34 лейтенанта М.И. Коренькова 14 июля подбит в бою под Тарасовкой, взорван

ввиду отсутствия возможности эвакуации.

Т-34 лейтенанта А.С. Кононенко 10 июля оставлен из-за неисправности в районе Кабычино, сведений нет, экипаж танка значится в списках

без вести пропавших.

Танк Т-34 лейтенанта В.В. Мизина подорвался на мине и застрял в

болоте под Чертково, подорван. Вернулся только командир танка Мизин,

судьба остальных членов экипажа неизвестна.

Танки Т-34 лейтенанта С.В. Савина, младшего лейтенанта

Ф.Ф. Приходько, лейтенанта Д.Д. Копейкина отправлены для охраны

штаба 9-й армии. Сведений о машинах и экипажах нет.

12 июля машины Т-60 младшего лейтенанта А.А. Соколова и лейтенанта Г.Н. Попова отстали от колонны в районе Зориновки из-за отсутствия горючего, 14 июля – машины младшего лейтенанта Ю.М. Богата

остались без горючего в районе Тарасовки. Машина старшины С.И. Жигорева из-за отсутствия горючего взорвана, Т-60 сержанта Г.И. Митрова,

после обороны в районе с. Бык, взорвана ввиду отсутствия горючего.

Танк Т-60 лейтенанта Н.И. Васильева из-за неисправности машины буксировался, но из-за отсутствия горючего взорван в районе Анновки.

Танки 138-й танковой бригады: Т-60 – сержанта С.Ф. Горюнова,

лейтенанта В.И. Суровцева, младшего лейтенанта Д.Ф. Жарова, сержанта Е.А. Просветого, Т-34 – лейтенанта Н.З. Лившица, Д.П. Бакаева,

В.В. Жукова, младших лейтенантов Б.С. Колобова, А.С. Кузицкого,

А.А. Герасимова, В.А. Терезовского, И.Ф. Гордова, В.А. Лебедева, – после боев 11-12 июля ушли в неизвестном направлении.

Это далеко не весь список боевых машин, подорванных из-за отсутствия горючего и ушедших в разные стороны ввиду отсутствия связи. А

ведь в этих машинах так нуждались отступающие части Красной Армии!

Из всего числа танков 138-й танковой бригады всего несколько машин

были подбиты или повреждены в боях с противником.

11 июля был поврежден и выведен из боя танк Т-34 № 741. В этот же

день Т-34 лейтенанта Г.К. Федорова сгорел во время бомбежки противни-

ком села Бык. 12 июля сгорел Т-60 вместе с экипажем, командиром роты

лейтенантом Поповым, сержантом Гредневым, младшим сержантом Кряковым. На подступах к Чертково 12 июля, после повторной атаки, подбит и сгорел танк лейтенанта Кизекова и поврежден танк Т-34 лейтенанта

В.Г. Алексеева.

От бомбежки пострадали: 12 июля в районе Черткова сгорел Т-34

лейтенанта Н.И. Мицкевича, командир танка ранен, эвакуирован с поля

боя. 13 июля в Миллерово сгорел танк лейтенанта Федосенко, командир

танка вернулся. Поврежден танк лейтенанта Кулакова.

После шести атак в районе Чертково поврежден танк младшего лейтенанта Митюхова.

Оставлен как огневая точка в расположении 17-й стрелковой дивизии поврежденный танк Т-34 лейтенанта Кривошеина. Еще один танк

подбит и один подорвался на мине.

Части 37-й армии, занимающие оборону по северному берегу р. Северский Донец, получили небольшую передышку, так как противник на

участке 37-й армии активных действий не проявлял, даже не подходил к переправам. Эта армия связи с соседями не имела, но установила связь с 14-м танковым корпусом и переправила имеющиеся 18 танков на южный берег Северского Донца. К исходу 14 июля корпус боевой единицы не представлял.

 

Служебная записка т. Радкевичу

«1. На всякий случай, имейте ввиду прикрыть направление:

1 – Лихая, Шахты; 2 – Зайцевка, Садки, Шахты.

  1. Быть готовым сегодня в ночь выйти в район Новочеркасска.
  2. Для отправки машин, требующих ремонта, в Красный Сулин поданы платформы (проверьте).
  3. С Вашим офицером связи сообщите, как обстоит дело с горючим

и боеприпасами.

Полковник Божанов, старший батальонный комиссар Усов.

18.07.42 г., 12.30.»

 

Почему часть танков 14-го корпуса оказалась у Константиновской

переправы?

Возможно, им была поставлена задача прикрытия переправы, где от бомбежки вражеской авиации погибает командир второго батальона майор Ткачев и командир танковой бригады Труфанов? По найденным документам и опросам свидетелей ответа на эти вопросы пока нет...

По донесениям 139-й танковой бригады, 16 июля в поселке Константиновском ранен техник-интендант 2-го ранга танковой бригады А.С. Тачман.

18 июля брошено на переправе несколько автомашин, так как она разбомблена. Одна машина затоплена. На Астрахань 19 июля вышли Т-34 – 44 шт, Т-60 – 21 шт, грузовых машин - 83, прицепов – 2, мотоциклов без коляски – 6. Потеряно в боях - 39 танков. Без вести пропало 8 танков, 6 машин и два мотоцикла.

По донесениям 136-й танковой бригады, 17 июля потеряно пять автомашин «Додж» и одна «Газ-АА» и уничтожена вражеской авиацией одна «М-1».

Судя по этим донесениям, через Константиновскую и Николаевскую переправы проходила часть техники всех трех танковых бригад 14-го танкового корпуса.

Согласно приказа заместителя командующего Южным фронтом по АБТВ, 14-му ТК в 12.00 25 июля 1942 года предписано выйти в район Белая Глина.

24 июля 1942 года – приказ на марш № 2 штабрига 139-й т. бр. В 13.00 бригада имеет задачу сосредоточиться на новом рубеже, справа идет 136-я т. бр., слева следует 138-я т. бр.

«Все части 14-го ТК в ночь с 24-го на 25-е июля вывести из Верхний Хомутец и сосредоточить в районе Белая Глина, ст. Белоглинская, Горькая Балка, разъезд Горький. Подразделения, не входящие в 14-й ТК, откомандировать по своим частям. В обеспечении Манычевской переправы выделить отряд в составе роты танков и роты автоматчиков, назначить командиром отряда из числа командиров штаба.» ЦАМО (ф.14 ТК (ф.3432, оп.1, д.1, л. 80-82).

 

На 26 июля командир 14-го танкового корпуса генерал-майор Радкевич в приказе № 004-с подводит итоги выполнения поставленной задачи,

анализируя действия танковых бригад:

«После 150 км марша в район сосредоточения, не имея времени для просмотра материальной части, с полузаправкой горючего, корпус вступил в бой с противником, имея задачу задержать продвижение противника и дать возможность отойти армиям за р. Северский Донец.

Противник задержан на 1– суток, но не разгромлен и не отброшен назад по ряду причин. Негодное плохое вождение войск и управление, особенно в бою. Ни одна бригада, за исключением 138-й, не донесла о месте прохождения маршрутов.

Командование 21-й мотострелковой бригады потеряло управление, и двигаясь по своему маршруту, мешала движению 138-й и139-й танковым бригадам.

138-я бригада вступила в бой с 3-й танковой дивизией противника, не сообщив в штаб корпуса и соседям, что лишило возможности направить усилия корпуса на разгром врага.

С 10 июля неизвестно где находится военком 21-й стрелковой бригады. 13 июля оторвались от своих бригад военком 136-й т. бр. комиссар Богданов, начальник политотдела Клягницкий и начальник особого отдела Усенко. Прибыли в корпус только 19 июля. Начальник политотдела 139-й т. бр. Белан руководил отдельными танками и одиночными бойцами и прибыл в расположение своей части только 22 июля. А начальник особого отдела этой бригады ушел в глубокий тыл и вернулся только 22 июля.

Радкевич отмечает трусость и лживые приказы командиров. Так командир малых танков 136-й т. бр. Попов выдумал о присутствии противника в Великоцке. Много поступало лживых разведданных. Самовольный уход роты танков из Зориновки поставил под удар штаб корпуса.

Проведен поочередный самостоятельный «прорыв» 138-й и 136-й танковых бригад в районе Верхней Тарасовки без согласования со штабом корпуса, который находился еще в Миллерово.

Элемент трусости проявился в невыполнении приказа командиром роты 136-й т. бр. по разведке противника в районе Малой Орловки. Задача не выполнена. Свои танки принимались за танки противника. Так было и в Зориновке с командиром роты прикрытия 136-й т. бр.

Несмотря на эти недочеты, усугубившиеся недостаточной воинской дисциплиной, а иногда и преступной безответственностью, в частях корпуса имеется масса командиров и комиссаров и особенно бойцов, героически сражавшихся с врагом. Так, погиб смертью храбрых командир 138-й т. бр. Труфанов, тяжело ранен военком бригады полковой комиссар Колосов».

Труфанов А.И. (фото раннего периода)

Неорганизованные действия и расхождение танков в бригадах в разные стороны, скорее всего, были и по другим причинам.

Связь между разными моделями машин могла отсутствовать по причине разных типов радиостанций, а отставание танков друг от друга –

из-за разной весовой категории. Эти причины подтверждаются во многих воспоминаниях танкистов Великой Отечественной войны, вплоть до

1944 года.

В дальнейшем бои по сдерживанию противника бойцы и командиры

14-го ТК ведут в районе Егорлыка (31 июля).

В начале августа на реке Кубань заслоны из бойцов 138-й и 139-й танковых бригад ведут упорные бои с противником в районе Успенка.

 

Не удивительно, что результатом всех нарушений дисциплины, несвоевременного выполнения или невыполнения приказов, стал срыв сложной операции – сдерживание противника на придонских рубежах.

10-16 июля. Большая часть пропавших без вести и попавших в плен является следствием этих нарушений. Личный состав и медленно двигающаяся техника отставали от маршевых колонн, в результате военнослужащие попадали в плен, техника становилась трофеем фашистов. Гораздо меньше воинов танковых бригад полегли на полях сражений в донских степях или были ранены в июле 1942 года.

Из-за отсутствия постоянной связи и трусости некоторых командиров танковых бригад, машины уходили с поля боя, как и стрелковые подразделения, и плутали по степям, тратя вхолостую горючее и собственные силы. И только небольшая часть из попавших в плен была освобождена в последующие годы в ходе наступательных операций Красной Армии.

 

Разведчик 139-й т. бр. рядовой Н.М. Швец 14 июля попал в плен и в марте 1945 года привезен из Ливерпуля (Англия) в Одесский спецлагерь, где после проверки был переведен в рабочий батальон.

Лейтенанты 139-й т. бр. Н.В. Иванов и Г.И. Панин, попавшие в плен 12 июля, ефрейтор 139-й т. бр., лейтенанты А.Я. Ефименко и П.Ф. Литвиненко из 138-й т. бр. были освобождены из плена в 44-45 годах.

В марте 1943 года 34-й отдельной стрелковой бригадой 11-го гвардейского стрелкового корпуса были освобождены сержант 138-й т. бр. В.М. Бугаев, заместитель политрука 417-го стрелкового батальона Н.Н. Антонов, старшина этого же полка Н.А. Васильев, – и вместе с защитниками донского рубежа продолжили свой боевой путь, только уже в качестве бойцов освободившей их бригады.

«Перед очередной бомбежкой я был на берегу Дона, в районе переправы. За несколько минут до налета немецкой авиации, сверху к переправе спустился советский танк, из башни которого выглядывал офицер.

Остановившись на берегу, он стал отдавать команды, указывая на южный берег Дона, к нему подбежали несколько человек, я так думаю охрана, потому как на его петлицах я разглядел знаки отличия старшего офицера.

Что он кричал, я не слышал, кругом стоял шум. Судя по тому, как отреагировали военные, это был командир высокого ранга, а, следовательно, около него была охрана. Вот эта охрана, по его распоряжению, быстро согнала с погрузки на переправу повозки, и танк заскочил на переправу. Переправа осуществлялась одной баржой и катером, толкавшим ее. Тут налетели немецкие «стервятники» и началась бомбежка, я уже бежал домой и

не видел, что было дальше...» (Из воспоминаний ветерана войны, подростка военных лет (1942 г.), Николая Никитовича Михайлова, жителя г. Константиновска.)

Фотография немецкого солдата сделанная в июле 1942 года, только подтверждают нашу версию.

Несколько фотографий сделаны при входе немецких частей в рабочий поселок Константиновский.

На первых снимках видна пойма Фоминой балки с разбитой и брошенной техникой РККА, здесь же убитые и пленные красноармейцы (В настоящее время – район судоремонтных мастерских).

Далее идут снимки береговой части поселка с остатками конструкций разбитых переправ и советским танком Т-34, в районе складов купца

Сивякова. Орудие танка нацелено на восток. Подобные 15 танков, 18-20 июня 1942 года получила из Сталинграда 138-я танковая бригада.

(См. донесение 138-й танковой бригады за 20.06.42 г.)

 

На 28 июля 42 года бронетанковые войска Донской группы состояли из 5-й гвардейской, 2-й, 15-й, 140-й и 63-й танковых бригад, 62-го и 75-го отдельных танковых батальонов, 14-го танкового корпуса в составе трех танковых и одной мотострелковой бригад. В танковых бригадах и батальонах танков не было совсем, и личный состав использовался как пехота. Лишь в танковом корпусе имелось 15 танков. Затем из резерва Ставки прибыли 135-я

и 155-я танковые бригады, в составе 40 танков, которые были введены в бои в полосе 51-й армии.

Из воспоминаний родственников погибшего командира 138-й отдельной танковой бригады А.И. Труфанова известно только, что он погиб на Константиновской переправе в составе своего сопровождения. По одним данным, он утонул вместе с механиком-водителем, по другим, успел выскочить из легковой машины и спрятаться в окопе около переправы и погиб от прямого попадания фашистской бомбы в окоп.

До назначения командиром танковой бригады А.И. Труфанов вместе со своим другом, генерал-майором Ф.И. Толбухиным, принимал участие в операции «Содружество». (Англо-советская операция по защите иранских нефтяных месторождений от возможного захвата их фашистской Германией).

В июле 1942 года Федор Иванович  Толбухин был назначен командующим 57-й армии, которая вела оборонительные бои на подступах к Сталинграду, удерживая натиск 4-й танковой армии германского вермахта.

 

Уроженец хутора Чумакова Константиновского района, капитан Илларион Стефанович Сафронов, командир 2-го танкового батальона 137-й танковой бригады, 22-23 июля защищает ст. Цимлянскую. В октябре 1942 года награжден орденом Отечественной войны 2-й ст.

26 июля танковая бригада ведет бои у Нижне-Чирской. Командир 16-го танкового полка гвардии полковник погиб 18 августа 1943 года.

21 июля в 13.00 на проселочной дороге, ведущей от хутора Мокрый Лог, по направлению Мокрому Керчику показался противник, который двигался тремя механизированными колоннами. Танкисты 15-й танковой бригады вступили с ним в бой, в ходе которого экипажи, потерявшие свои машины, продолжали боевые действия с пехотой противника, вступая в рукопашные схватки.

В этом бою, который длился от 3 до 5 часов, противник потерял 94

танка, 14 бронемашин, 124 автомашины, 8 орудий и более 700 солдат и

офицеров.

К сожалению, данный подвиг до сих пор не увековечен. (А. Шатохин. «Подвиг 15-й танковой бригады», 2012 г.)

На месте бывшей переправы июля 1942 года, поисковиками ПО "Донской" в 2013 году на собственные и собранные средства, всем погибшим на переправе, в том числе героям-танкистам  установлен памятник.

Июль 1942 г. Танковые бои на донских переправах.

 

Основной удар противник наносил в районе Бронницкой переправы, с целью воспрепятствования отхода частей РККА.

Во второй половине дня 16 июля, совершив за 18 часов 100 км марш-бросок из района ст. Степной, второй батальон 63-й отдельной танковой бригады занял участок обороны до 50-55 км по правому берегу      р.Северского Донца, на переправах: Усть-Быстрянская – один танк Т-26, Н.-Журавский – два Т-34, Бронницкий – два Т-34. Два танка Т-34 выполняли задачу по связи и патрулированию между переправами и штабом батальона. Танки КВ, один Т-34 и один Т-26 из-за неисправностей пришли на рубеж с опозданием.

17 июля танковые бригады и стрелковые дивизии вели бои в районе ст. Лихой и ст. Зверево для отхода 37-й, 12-й, 18-й, 24-й армий. 2-й танковый батальон 5-й танковой бригады прибыл в составе 9 танков Т-34 в Садки, где получил приказ отправиться в район Верхне-Кундрюченской и занять оборону у трех переправ через р. Северский Донец: Усть-Быстрянской, Нижне-Журавской и Чумаковской.

Накануне, 16 июля, в 13.00 танки 97-й части заняли ст. Тацинскую.

В течение 15-16 июля производилась бомбежка ст. Цимлянской, Константиновской.

Согласно данных дневника Гальдера, немецкие части 16-й дивизии ведут трудные бои с советскими частями и танками и не могут продвинуться через р. Северский Донец без ввода дополнительных

сил и контратаки в сторону р. Дон (в том числе на Константиновск) для овладения донскими переправами.

В своем дневнике Гальдер отмечает, что из-за отсутствия горючего, автотранспорта для пехотных частей и сильных ночных проливных дождей осложнилось продвижение войск восточнее Ростова, на Каменском и

Ворошиловградском направлениях. На поддержку 22-й танковой дивизии подтягиваются 97-я егерская и 14-я танковая дивизии.

На Цимлянском направлении производится усиление фронта за счет пополнения 24-й, 3-й и 23-й танковых дивизий.

18 июля до 21.00 танки 5-й гвардейской танковой бригады занимают оборону от устья Северского Донца до парома против хутора Хрящевского (на западном берегу реки), закапывая и замаскировывая машины.

В 16.00 получают приказ оставить переправы и сосредоточиться у пункта Семимаячного. В 24.00 – приказ снова вернуться на переправы и занять оборону.

По прибытию в ст. Верхне-Кундрюченскую батальону была поставлена задача овладеть переправой в Бронницкой.

19 июля Части 16-й моторизованной дивизии 4-й немецкой танковой армии, после боя с разрозненными советскими частями, достигли р. Северский Донец в населенных пунктах Потаповский, Почтовый, Кременской. С западного берега наблюдалось заметное сопротивление.

Пехотная дивизия «Великая Германия» расширила предмостное укрепление против советских танков в районе пункта Бронницкий.

Дивизии мешают форсировать р. Северский Донец крупные контратаки советских войск со стороны Константиновской, которые были

отбиты, но стоили большого ценного времени.

Далеко не полные 275-я и 102-я стрелковые дивизии 24-й армии, измотанные в боях, отходят на оборонительные рубежи: 275-я СД – под Керчик, 102-я СД – в район Бронницкий (имея в своем составе один стрелковый полк, состоящий в основном из групп комсостава и мелких подразделений).

По воспоминаниям жителей прибрежных хуторов, из числа отступающих воинов РККА в июле 1942 года был, в основном, комсостав. (Воспоминания Губарева).

19 июля в 12.00 к переправе против двух танков Т-34 63-й танковой бригады вышли 8 легких и один Т-III (средний) танки противника. Подпустив вражеские танки на расстояние 150-200 м, советские танки открыли огонь и подбили 8 вражеских машин.

Через час оборонительные позиции РККА подверглись массированному обстрелу вражеской артиллерии и штурму гитлеровской авиации. После чего к переправе подошло 50 танков противника. В бою было уничтожено пять средних немецких танков и несколько машин с пехотой противника. Один из танков Т-34 был подбит противником, другой, поврежденный, – уничтожен советскими танкистами во избежание использования его немцами.

Танки, находящиеся на Нижне-Журавской переправе  (сегодня х.Нижнежуравский – авт.), на основании приказа соединились с 5-й гвардейской танковой бригадой.

В 18.00 начался бой за Усть-Быстрянскую переправу, где немцы подтянули автоматическую пушку и крупнокалиберный пулемет и открыли кинжальный огонь по защитникам переправы. Огнем двух советских танков Т-26 были уничтожены немецкие огневые точки и рассеяна немецкая пехота. После боя танки, согласно приказа, отошли от переправы.

Два советских танка Т-26, находившиеся на защите Нижне-Калиновской (сегодня х.Нижнекалиновский – авт.) переправы, не вернулись, судьба танкистов неизвестна.

Сегодня появилась версия, возможно об этих двух танках.

Судя по последним данным (на 2019 г.): По воспоминаниям старожилов один повреждённый танк эвакуировали через мост х.Евсеевского. Но деревянный настил моста не выдержал тяжести машины, и она опрокинулась в реку Кундрючью. В послевоенное время танк пытались вытащить колхозными тракторами. Но машина так увязла, что её просто разорвали. Большую часть машины вытащили. Летом 2019 года поисковики ПО "Скиф" нашли в р.Кундрючьей оставшиеся детали машины. Сейчас машина ждёт своё новое рождение.

Второй лёгкий танк Т-26 был обнаружен в послевоенные годы подростками в лугу за х.Тереховский. По воспоминаниям подростка войны Семёнова Ф.Н., машину скрывал высокий густой камыш. Ребята забрались в машину и решили "повоевать". В танке был пулемёт с заряженными патронами. После стрельбы загорелся камыш, и огонь пошёл на хутор. Жители хутора потушили пожар и вызвали сапёров. Сапёры попытались вытащить машину колхозной техникой. Понимая, что вытащить танк нет возможности, взорвали машину вместе с боекомплектом. Экипаж танка из двух человек в июле 1942 года скрывался в подвале у местных жителей на ул. Заречной. Один танкист был тяжело ранен. Через день бойцов кто-то выдал и оккупанты вывели их за хутор и расстреляли. Где захоронили тела погибших, сегодня уже никто не знает.

К каким частям принадлежали эти машины, пока неизвестно...

Из истории танковых сражений в верхних районах Ростовской области (Тарасовский, Миллеровский, Морозовский, Тацинский районы) видно, что небольшие танковые подразделения кидают в разные стороны для прикрытия стрелковых дивизий и остановки танковой лавины противника.

Эти единицы танков, часто теряя связь, мечутся по донским степям – по пересеченной местности, не заняв должной обороны перед хорошо организованной, стратегически наступательной операцией танковой армии противника. Много машин ушли в неизвестном направлении, и танкисты пропали без вести. В результате чего были потери машин и личного состава советских танковых бригад. Очевидно, не зная местности, из-за отсутствия карт, машины переворачивались. Удивительно, что такие же ошибки повторяются и позднее, при обороне донских переправ. Хотя на подготовленных рубежах (окопавшихся танков), противник перед единичными советскими танками несет значительные потери в технике, живой силе и в драгоценном ему времени (например, на Бронницкой переправе).

Выполняя приказ 24-й армии об отходе танков 63-й танковой бригады к населенному пункту Керчик, из-за отсутствия переправ через р. Кундрючья, часть танков прибыли в пункт сбора. Остальные машины, уходя с боями в поисках переправ, были подбиты артогнем противника.

Прибывший утром в 8.00 в Верхене-Кундрюческую 2-й танковый батальон 5-й гвардейской танковой бригады, совместно с 321-м отдельным гвардейским минометным дивизионом, сдерживали противника в районе Чумаковского и Усть-Быстрянской, прикрывая отход частям 24-й армии РККА к Керчику. 321-й ОГМД произвел два залпа (153 выстрела) по скоплению танков и автотранспорта противника в северо-восточном лесном районе Бронницкий.

17-19 июля 37-я армия, совершая ночами по 35–40 км марша, имела целью соединиться с 3-м гвардейским стрелковым корпусом и отходить совместно.

18 июля 37-я армия ещё имела 15774 человека личного состава.

275-я и 102-я стрелковые дивизии 24-й армии должны были занять оборонительные рубежи в районе Апаринского, Усть-Быстрянской, Рубежного, но из-за отсутствия транспорта совершали марш в пешем строю. И только к утру 19 июля подходили к Керчику. В наступление на Бронницкий пошел только один полк 102-й СД, состоящий из групп комсостава и мелких подразделений.

18 июля Гитлер отдает «величайший приказ», требующий форсирования р. Дон и начала наступления на Сталинград.

17 июля 1942 года началась Сталинградская битва – 200 дней и ночей героических сражений советских воинов с 250-тысячной группировкой противника.

К 19 июля в составе 9-й, 12-й, 18-й, 24-й, 37-й и 56-й армий Южного фронта было 31 СД, 6 танковых и 4 стрелковые бригады, 4 укрепрайона,  5 дивизионов бронепоездов, 36 артиллерийских полков и дивизионов усиления. С воздуха их прикрывали 13 авиаполков 4-й ВА.

19 июля, в большой излучине Дона на подступах к Сталинграду, немецкие армии, несмотря на хорошую укомплектованность и усиленное вооружение, встретили достойный отпор солдат и командиров Красной Армии. В это же время немецкие моторизованные части появились на улицах рабочего поселка Константиновского.

19.07. Часть дивизии «Великая Германия» заняла предмостное укрепление Бронницкого, которое в течении дня было расширено; другая часть закрепилась северо-восточнее Константиновской. Ата-

ка 156-й стрелковой дивизии была отбита.  (Книга «На Донском рубеже»

 

О воентехнике второго ранга Поце­луеве Павле Алексеевиче, уроженце ст. Константи­новской, многие годы ничего не было известно. Однополчане сообщили семье, что Павел Алексеевич со смертельной раной просил его застре­лить, но никто не смог этого сделать. В семье до сих пор хранится извещение, что он пропал без вести.

И только в апреле 2015 года, благодаря поисковикам ПО «Донской», семья Поцелуевых узнала о судьбе Павла Алексеевича.

Получив тяжелое ранение, он попал в плен, в шталаг 352, где и умер 10.01.1942 года.

Наш земляк, командир стрелкового взвода 809-го стрелкового пол­ка 304-й СД, младший лейтенант Хохлачев Михаил Стефанович дважды избегает смерти. По данным архива МО (приказ Главного Управления кадров НКО № 01053), Хохлачев М.С. погиб 16 июня 1942 года.

Но на са­мом деле Михаил Стефанович, получив ранение, направлен в госпиталь в ст. Николаевскую. И как же ему, уроженцу станицы Константиновской, ехать в госпиталь соседнего Николаевского района и не побывать дома? Обменявшись со своим сослуживцем направлениями в прифронтовые госпитали, он прибывает в госпиталь поселка Константиновского.

Но враг стремительно наступает, и госпитали в родной станице (поселке) подвергаются немецкой бомбардировке. 17 июля сгорает госпиталь, рас­положенный на территории поселковой поликлиники ЭГ-2094. Раненых удается эвакуировать за Дон. От зажигательных бомб 18-19 июля сгорает госпиталь ЭГ-1596. От прямого попадания бомб в здание временного го­спиталя мало кому удалось спастись.

Находящиеся в Константиновской госпитали ЭГ-1596 и ЭГ-2094 сгорели при бомбежке, большое количество раненых успели эвакуиро­вать и отправить через Б. Орловку на Пролетарскую и Сальск. (ЦАМО ф.407, оп.9837, д.49, л.376).

По воспоминаниям местных жителей, свидетелей того адского дня, «...раненые и медперсонал, не успевшие спастись от вражеской бомбеж­ки, сгорели заживо. Обгоревшие люди ползли по земле через дорогу, в под­валы зданий, расположенных напротив, оставляя после себя кровавые следы, куски обгоревших бинтов и одежды, многие умирали здесь же, на дороге. Нечеловеческие крики доносились до окраины поселка, а стоны и крики о помощи раздавались из подвального помещения до вечера, пока догорали остатки строения».

Из воспоминаний санитарки этого госпиталя Ажогиной Любови Никаноровны, уроженки ст. Николаевской:

«Я училась в Константиновском сельхозтехникуме и была направ­лена санитаркой в госпиталь. Госпиталь располагался в двухэтажном здании. Здесь я ухаживала за ранеными и больными. Одна из больных была молоденькая девушка, болевшая тифом, от неё и я заболела тифом и была отправлена на лечение домой, в ст. Николаевскую. А госпиталь вскоре разбомбили. Техникум пришлось закончить после освобождения, в 1944-м году». Если бы Любовь Никаноровна не уехала на лечение домой, она мог­ла погибнуть в горящем госпитале.

Из этого ада выздоравливающим: Хохлачеву М.С. и его товарищу, летчику-офицеру – удалось спастись.

Из воспоминаний родственников Хохлачева:

«Зайдя домой перед эвакуацией за Дон, 19 июля в 14 часов дня, Миха­ил Стефанович со своим товарищем и со своей семьёй сели за обеденный стол. Внезапно налетели немецкие стервятники и в очередной раз под­вергли переправу и поселок массированной бомбардировке. Михаил Хох­лачев, открыв дверцу погреба, начал спускать туда своих домочадцев, но сам не успел спастись. По воспоминаниям его супруги, Александры Тимофеевны, она видела, как после разрыва бомбы Михаил вздрогнул. По­том дверца погреба закрылась. Когда после бомбежки все вышли из по­греба, Хохлачев лежал на земле, недалеко от погреба, и еще был жив, но к вечеру он умер на руках у своей супруги. К ночи бой стих, и Александра похоронила тело мужа в конце двора. А утром по дворам уже ходили и хозяйничали немцы».

Товарищ Хохлачева тоже не успел спастись от бомбежки – видимо, он помогал прятаться местным жителям в соседнем дворе и погиб от осколков той же бомбы. Останки неизвестного майора-летчика нашли в 80-е годы и перезахоронили на городской площади, как неизвестного сол­дата, у мемориала павшим в годы войны. Сегодня из воспоминаний свидетелей перезахоронений известно, что это был летчик, офицер. На месте захоронения останков летчика, сменив­ший старый истлевший, стоит новый маленький гранитный памятник, установленный поисковиками отряда «Донской» к 9 мая 2013 года. А останки младшего лейтенанта Хохлачева так и оставались лежать в своем родном дворе до 2014 года, как не учтенного в списках павших родного поселка Константиновского. А в семье более 70-ти лет хранилась справка Константиновского военкомата о захоронении младшего лейте­нанта Хохлачева в родном дворе.

Сначала вдова Александра Тимофеевна не давала согласие на пере­захоронение останков любимого человека, потом семья столкнулась с равнодушием чиновников.

Хохлачёвы Александра и Михаил до войны.

Останки Хохлачева М.С., по просьбе родственников эксгумированы поисковиками ПО «Донской» им. А.Калинина и захоронены со всеми воинскими почестями 17.07.2014 года  на воинском участке городского кладбища.

8 августа поисковиками этого же отряда на могиле Хохлачёва М.С. и ещё двух неизвестных воинов РККА погибших  в июле 1942 г. установлен памятник.

А сколько ещё таких неучтённых захоронений осталось на территории сегодняшнего  городу Константинов­ска?

После освобождения Константиновского района от фашистских за­хватчиков, когда канонада боев еще слышалась неподалеку на западе, в рабочем поселке разместились тыловые части и госпитали Красной Ар­мии.

Понтонеры 126-го отдельного моторизованного батальона навели военную переправу через Дон для переброски тяжелой военной техники и живой силы в западном направлении, и остались на несколько дней для обслуживания этой переправы до июля месяца 1943 года.

Понтонеры саперного батальона разместились в домах местных ка­заков. Ребятня постоянно кружилась около военных и их техники. Ста­рики издалека рассматривали новое военное сооружение и радовались, что скоро, весной, им будет легче переправиться на левую сторону Дона для обработки своих огородов, поскольку в поселке не осталось ни одной частной лодки. Лишь несколько трофейных лодок сразу прибрали к ру­кам местный рыбколхоз, дорожный участок и другие государственные предприятия.

Весной 43-го года наш полк шёл через одну из сожженных деревень. У одного из разбитых домов сидел обычный маленький серый котёнок. Очевидно, его мать-кошка погибла от бомбежки, и теперь худое серое существо, перепачканное сажей, издавало хриплое мяуканье в сторону проходящей военной колонны. В полку, в роте разведчиков был старый солдат Трофимыч, захвативший ещё первую Мировую войну. Вот он и сжалился над осиротевшим животным. Подобрав котёнка, он засунул его за пазуху гимнастерки и объяснил начальству: «Пусть до лета поживёт, а то ведь помрёт без мамки. Да и мне не скучно будет, пока ребята по немецким тылам бродить будут. Ведь вся моя семья погибла...»

Так и остался кот Васька жить у разведчиков, пройдя с Трофимычем пол-Европы, и даже в Берлине побывал. А получилась так.

Первую неделю, после того, как Трофимыч или кто-то из разведчиков покормит сиротинку, котёнок забивался в какой-нибудь угол землянки и надолго засыпал. Потом осмелел и стал выходить в окоп. Но больше всего он боялся бомбежки или артобстрела. Видимо, в его кошачьем сознании осталась та бомбежка, после которой он сделался сиротой. Даже когда Васька уже стал взрослым котом и часто и надолго уходил из землянки разведчиков, всегда за полчаса до налета немецкой авиации или артобстрела он возвращался в землянку и зарывался в личных вещах бойцов. Как чувствовал! Это и послужило поводом оставить его в расположении полка.

К отрогу балки подъехала «Нива» и старенький, видавший виды «УАЗ». После недавних дождей всю балку устилал ковер сочной зелёной травы, скрывая следы давно минувшей войны.

– Здесь, в километре от хутора, – сказал Трофимович, местный старожил, переживший подростком фашистскую оккупацию, и указал из окна машины на изголовье балки.

– А не путаешь, дед? – спросил командир поискового отряда Александр Павлов. – А то в прошлый раз Вера Абрамовна показала нам другое место. Всё лето рыли в соседней балке, а солдат наших так и не нашли.

– Да врут всё бабы! На войне не бывали, а брехать любят. Хоронить они ходили, а вот боя не видели. Это меня мать тащила за штаны в погреб, а нам с дружком, соседом Шуркой, всё посмотреть хотелось, как наши немцев погонят с донской земли.

– А ты что, на войне был? – спросил молодой поисковик

Антон Никодимович собирал сына на фронт, и на душе у него так  было очень скверно. Двое старших уже воевали на фронтах этой проклятой войны, сам он ещё в Гражданскую повредил ногу. То за белых, то за красных воевал. Хорошо, хоть жив остался, да на родной донской земле довелось встретить старость. Что говорить, лихие времена были, многие сгинули. А тут опять подлый фриц напал на Россию - будь он проклят, немчура поганый! Два сынка воюют, так ещё и младшего забирают. Так тоскливо на душе, хоть в прорубь с головой.

«Немец ещё не ушёл из района, а комиссары уже давай по домам шастать да молодёжь подбивать, мол, негоже сидеть, когда страна в опасности. Вот и засобирались пацаны, а ведь многим ещё и 18-ти нет. Вот и Николаю только летом 18, а тоже: «Не пустишь, батя, сам сбегу!» Разве такого остановишь? Казак! Батькина кровь бурлит  в жилах. Статный, чуб кудрявый, а глаза - как глянет, словно шашкой рубанёт. Нет, весь в деда, в Георгиевского кавалера!» - сидел и раздумывал Никодимович, глядя на сборы младшего сына.

«Становись!» - раздалась команда в станице. «Кто в чём, Бог ты мой, только немчура ушла, последние портки забрали, а тут в Армию, на фронт, давай всей роднёй собирать. Кто в башмаках и мамкиной кофте, кто в солдатской телогрейке – явно, мать успела у тыловиков обменять на самогон или макуху. А покушать-то им с собой что положить? Окромя макухи, да прелого зерна ничего нет. Немец элеватор зажёг, так потушить успели, вот станичники набрали прелого зерна, да лепёшек пацанам напекли в дорогу…

Солнце уже клонилось к закату, когда саперный взвод лейтенанта Кулыбина  вошёл в разбитую войной деревню. Всего несколько бревенчатых домов осталось не тронутых фашистами. Большая часть была разрушена авиацией, о чем свидетельствовали огромные воронки на месте прежних построек, где уже густо рос бурьян, а саму воронку окружали обгоревшие стволы фруктовых деревьев. Часть домов была сожжена оккупантами при отступлении, в отместку за свое поражение на фронтах войны и отказ граждан эвакуироваться с ними на Запад. Жители из этих разорённых домов ютились в погребах и землянках своих соседей.

Когда Кулыбин проходил мимо одного из уцелевших домов, стоявшего чуть в стороне от дороги, в тени деревьев пышного сада, ему показалась, что в саду стоит красивая девушка в нежно-голубом платье и улыбается ему. А сад буйствовал зеленью и яркостью поспевших яблок, которые почему-то никто из  местных жителей не обрывал. Но лейтенант был занят расселением своих сапёров, обеспечением их продовольствием. Полевая кухня, как и весь стрелковый полк, отставали, и Николай Кулыбин не придал особого значения этой сказочной картине, никак не вписывающейся в реальный вид  разоренной деревни.

В расселении красноармейцев ему помогала местная бабка-повитуха Агафья. Её в деревне уважали и ценили за  врачебный дар, вот и шли на уговоры двадцатилетнего лейтенанта поделиться чем-нибудь из съестных запасов для воинов-освободителей. Уже ближе к вечеру, изрядно измотанный за день, пыльный и мокрый от пота, Николай присел на порог у Агафьи. Выпив кружку холодной воды, он тяжело вздохнул: «Вот, всех расселил и накормил, а сам остался голодным и без ночлега».

«Не огорчайся, сынок! – сказала бабка Агафья. - Оставайся у меня! Вон банька стоит пустая, там у меня травки лечебные хранятся, чайком напою -  быстро усталость снимут».

«Нет», - подумал Кулыбин. - Больно странная у тебя, бабуля, банька. Мало ли какие ты там таинства проводишь - нахватаю какой-нибудь гадости на свою шею. И так война оставила сиротой, да ещё и ум потеряю - кому потом бредовый нужен буду?»

А сам скромно ответил: «Да нет, Тимофеевна, я к своим пойду - может, кто по-фронтовому подвинется на шинели». Встал, и, шатаясь от усталости, пошёл к перекошенной калитке двора бабки Агафьи.

«Постой, сынок, а как же чай? Вот, возьми на ужин» - и протянула какой-то небольшой сверток и пучок сухой травы вперемешку с несколькими засохшими полевыми цветками.

«Спасибо за все, Тимофеевна. А калитку завтра исправим. Есть у меня хороший плотник Трофимыч. С перового дня войны мосты строит».

И с этими словами командир ушел в другой край деревушки. Как он дошел до дома, где видел красавицу в голубом платье, он не помнил. Но все остальное, что произошло с ним в этой деревне, помнил всю жизнь.

Был уже вечер, когда ноги лейтенанта сами принесли его прямо к дому, стоявшему посредине сада. Кругом было чисто и убрано - казалось, что его здесь ждали.

«Вот дом, не тронутый войной», - подумал Николай.

Недалеко от дома, на свежескошенной траве лежали наколотые дрова и несколько сухих вишневых веток. У оврага, в конце двора, стояла бревенчатая банька.

«Ну вот, наконец-то я искупаюсь и отдохну по-человечески!» - подумал молодой лейтенант. Сбросив с плеч свой скромный скарб, состоящий из выцветшей плащ-палатки, полупустого вещмешка, портупеи с кобурой и полевой сумкой, рядом поставил трофейный автомат, и, сняв сапоги, по скошенной траве пошел к бане.

Не доходя несколько шагов до бани, Николай почувствовал, что за ним кто-то следит. Война его научила многому, в том числе быть всегда на чеку. Но, обернувшись, он никого не увидел. Лишь легкое дуновение ветерка пронеслось от дома к оврагу, слегка касаясь листвы деревьев и кустарников у балки, да нежно пригладив рано поседевшие волосы лейтенанта.

«Чертовщина какая-то, - подумал Кулыбин - Видимо я переобщался с Агафьей, слушая её байки, вот и совсем голову затуманило. Ладно на войне, а тут - мирная деревня в десятке километров от фронта… Кто тут за мной может следить? Чушь!» И Николай опять продолжил свой путь к бане.

Баня была чистая, как будто её только сегодня вымыли, и в бочке, стоявшей внутри, была налита свежая вода, в которой отражалось небритое лицо лейтенанта.

«Вот чудеса!» - подумал Николай, выходя из бани. Опять легкое дуновение ласкового ветерка скользнуло  по его волосам, но уже из оврага, в сторону дома.

«Что за бред? - подумал лейтенант, а вслух произнес: - Нет, надо купаться, да ложиться спать! Еще неизвестно что причудится… А тут может, комполка заявится с приказом…». Ответом ему был легкий девичий смех в глубине сада, и там мелькнула девушка в нежном голубом платье.

«Хозяйка! Вы уж извините, что я так, без спроса зашел к вам во  двор…»

Но в ответ – ни звука, лишь легкий теплый ветер опять скользнул теперь по его лицу, приглаживая взъерошенные волосы.

«Странно все это!» - подумал Николай. -  Ладно, на войне и не такое бывало. А может девчонка просто забавляется? Ерунда! Главное, помыться, пока не стемнело…»

Достав из вещмешка фронтовую коптилку, сделанную из зенитной гильзы, набрав немного сухих веток и дров, Кулыбин зашел в баню. Затопил печь, зажёг коптилку и стал раздеваться. Кто-то тихонько потянул дверцу бани, потом еще раз. Чуть позже раздался удаляющийся девичий смех.

«Вот чертовка! - подумал Николай. – Ну, ладно, сейчас помоюсь -  посмотрим, как ты умеешь прятаться!»

Пока Николай мылся, кто-то несколько раз пытался открыть дверь бани, но поняв, что крючок надежно закрыт, бросил эту затею. Когда Николай одевался, на дворе начали сгущаться сумерки, но через щели в дверце бани было видно, что возле дома кружится в вальсе девушка в нежно-голубом платье.  Покрой платья только подчеркивало стройность её фигуры, а русые волосы при каждом её движении разлетались веером.

Когда Николай вышел из бани, девушка опять исчезла. Пройдя к своим вещам, он не заметил никаких изменений, лишь маленький букет  полевых цветов лежал сверху на его планшете, и большое ярко-красное яблоко лежало на плащ-палатке.

«Яблоко могло скатиться на плащ… А вот цветы?» - задумался Кулыбин. И невольно в его памяти всплыли воспоминания, прощания на перроне вокзала с мамой и сестренкой Верой. Отец был уже год был на фронте. И только когда он запрыгнул на подножку вагона, то увидел в дверях здания вокзала Настю, с заплаканным лицом, девушку в которую был влюблен с пятого класса…

Как недавно и давно все было! Уже нет в живых его школьных друзей, с кем он учился в военном училище - почти все они полегли в боях под Смоленском, а кто позже под Сталинградом. Нет отца, погиб еще в 42-м, на донской переправе. Нет мамы и сестры, попавших под бомбежку. Нет и Насти, которую он так и не поцеловал ни разу, - она погибла в партизанском отряде, о чем ему сообщил комбат полгода назад. Вот так, все ушли, оставив о себе лишь воспоминания из далекого счастливого детства и беззаботной юности…

Пока Кулыбин  в раздумьях стоял на пороге дома, совсем стемнело. Тихо скрипнула входная дверь в дом, и как бы приглашая его, в доме раздался веселый девичий смех. Собрав свои вещи, Николай с зажженной коптилкой переступил порог сказочного дома. Там был идеальный порядок. На полках рядами стояли десятки книг, в зале стояло… пианино! В углу, возле печи, лежали порванные школьные тетради и какие-то старые книги.

В доме было несколько комнат. В одной из них, очевидно, в девичьей спальне, стоял шкаф с платьями, на стенах висели фотографии прежних домочадцев. Среди них - несколько фотографий красивой девушки с большими бантами, вплетенными в косы. Тут же стояла заправленная кровать с вышитой накидкой на подушке. Больше в доме ни кроватей, ни сундуков, ни диванов не было. В зале стояли стол и два стула. Наверное, остальное пошло на дрова в зимнее время, или растянули оккупанты. Но почему никто не тронул книги, пианино, спальню?

Дом был почти весь застеклен, кроме нескольких окон, забитых кусками старой жести.

Кулыбин достал оставшиеся сухари, развернул Агафьин сверток, в котором оказался небольшой кусочек старого сала и пучок травы, которую  бабулька дала ему вместо заварки, и отправился в поисках чайника или какой-нибудь посуды, чтобы вскипятить воду. Пройдя с горелкой по дому, он нашел старый помятый котелок (свой он отдал во второй взвод, а  забегавшись, забыл забрать). Воды в доме не оказалось, пришлось выйти во двор к бочке с водой, которая стояла у порога дома. Выйдя на порог, Николай услышал за спиной человеческое дыхание, потом легкий ветерок пролетел в зал, откуда послышалась легкая музыка. Николай уже ничему не удивлялся  и, набрав воды, зашел в дом и с помощью старых тетрадей разжег печь.

Достав немецкий клинок, принялся резать сало. Из спальни послышался девичий смех.

«Ну, все, чертовка, теперь я тебя нашел! - произнес вслух Николай и  направился в темную спальню. – Стра-а-анно…», - протянул он, когда при свете горелки он никого не обнаружил.

Вернувшись в зал, лейтенант сыпнул жменю бабкиного сбора в закипевшую воду. Потом, вспомнив слова Агафьи, что, мол, уйдет вся усталость, бросил и оставшийся пучок травы в котелок. Во время еды Кулыбина никто не тревожил, лишь иногда легкий ветерок поглаживал топорщившийся после бани чуб.

После «сытного» ужина Николай, походив по комнатам дома, не нашел себе места для отдыха и решил, что не грех будет выспаться на кровати. Когда еще солдату предстоит полежать на таком «королевском ложе». Усталость или чудо-чай свалили Николая замертво, лишь только он присел на кровать…

Проснулся он среди ночи от нежного прикосновения женской руки, которая гладила ему волосы. У изголовья стояла девушка в нежно-голубом платье. Она была такой красоты, что Кулыбин не смог произнести ни слова. Она нежно гладила Николаю голову, потом провела рукой по его измятой гимнастерке, остановив руку на ордене Красной Звезды. Наклонилась, и, обняв двумя руками его лицо, нежно поцеловала. Дальнейшее Николай  помнил смутно. Нежные плечи, горячие поцелуи, девичьи руки и стройные ноги, обвитые вокруг его израненного тела… Горячее женское тело, стоны, нежные поглаживания многочисленных шрамов на его молодом разгоряченном теле…

 Как долго это продолжалось? Горелка давно погасла, но всю ночь спальня была освещена бледно-голубым светом, а в зале кто-то играл на пианино. Наутро - девичий смех, и ни одного слова за всю ночь…

Утром Кулыбина разбудила бабка Агафья своим стуком в окошко. Проснувшись, Николай, сел на кровати, голова была ясная. Он  осмотрелся в поисках красавицы. Её нигде не было, а его одежда лежала сложенной на стуле возле кровати. Но он отчетливо помнил, что уснул, не успев раздеться. На столе стоял горячий, не допитый с вечера чудо-чай, хотя печь давно остыла, а рядом лежал вышитый платок, с узором, похожим на тот, что был на накидке подушки девичьей спальни.

Николай встал, в ногах не чувствовалось никакой усталости, а даже какая-то бодрость. «Значит, бабка не обманула. Но куда девалась девушка?» - подумал лейтенант.

Открыл двери Агафье. И она с порога заголосила: «Ой, милый, сынок, куда же ты забрел? Я уже час как стучу - думаю, может что случилось? Я же говорила, чтобы ты остался у меня. Зачем ты пошел в этот проклятый дом?!»

 «Почему проклятый?» - спросил Николай.

«Да потому и проклятый, что  перед оккупацией здесь жили порядочные люди, мать учительствовала в местной, теперь сожженной школе. Отец был инвалид, но продолжал работать в бригаде, был депутатом райсовета, все бедноте помогал, чем мог. А дочка-красавица, училась музыке в Москве, вышивала такие красивые узоры, одно загляденье! Да вот перед оккупацией приехала к своим родителям…

Когда пришли фашисты, местный, обиженный советской властью Трофим, сдал всю семью. Отца повесили, мать сожгли в школе, с несколькими коммунистами и окруженцами.

Здесь, у деревни, несколько дней держали оборону совсем еще молодые ребята с политруком. Так вот, когда их взяли в плен, к ним на допрос приехал немецкий полковник. У кого-то из пленных была граната, он и кинулся к немецкому офицеру и подорвался с ним, уложив еще несколько фрицев.

А местное население подкармливало пленных. Вот в отместку разозленная немчура, повесив нескольких жителей, запалила школу. А над нашей красавицей учинили расправу, как над комсомолкой и дочкой депутата. Несколько дней немцы издевались над девочкой. Она, бедная, кричала на всю деревню, просила пощады, а при этом еще какой-то гад играл на пианино. Не выдержав позора, она повесилась. Немцы долгое время не давали снять тело из петли в назидание местным. Куда делось тело, никто не знает. Просто в очередное утро в петле оказался охранник, один из местных полицаев, а тело девочки исчезло. Немцы сразу покинули этот дом и даже при отступлении обходили его стороной. А наши, деревенские, вообще стараются ходить по соседним улицам, даже мальчишки боятся рвать здесь яблоки. Говорят, что здесь по ночам звучит музыка, и девушка в голубеньком платье танцует. Мается душа бедняжки...  А я вот приглядываю за двором, убираю, травку подкашиваю, топлю зимой, чтобы дом не отсырел. Да дед Антип мне помогает: то дров наколет, то водицы принесет… А ты, сынок, не слышал ничего такого?»

«Да нет. Ничего не слышал», - ответил Николай.

И тут опять пролетел легкий порыв ветра, словно кто-то погладил нежно по спине и послышался девичий смех. Николай вопросительно посмотрел на Агафью.

 «Что такое, сынок? Тебе плохо? Ты так побледнел…»

«Значит, Агафья не слышит. Значит, все это видится и слышится ему одному… Но почему? Неужели девичья душа нашла в нем того, о ком мечтала бедная девушка при жизни? И теперь, увидев своего возлюбленного, она насладилась своей мечтой? Очень все это странно…», - подумал Николай.

Кулыбин поднялся и, весь в своими мыслях, пошёл неуверенным шагом с этого загадочного двора. Но его как будто что-то не пускало, тянуло обратно. Весь день он ходил сам не свой. Прошедшая ночь стояла перед глазами, легкие дуновения ветерка сопровождали его повсюду. Когда он оставался один, то ощущал теплое дыхание за спиной, казалось, что под гимнастеркой его тело гладят нежные девичьи руки, слышался девичий смех, потом все стихало на некоторое время. Он не мог дождаться вечера, чтобы опять заночевать в этом доме.

А к вечеру приехал начальник штаба полка с новым распоряжением. На закате дня саперный взвод Кулыбина покидал деревню. Внезапные крики жителей привлекли внимание военных. В районе оврага поднимался столб дыма, и раздавался бабий вой. Николай приказал одному отделению следовать за ним и ринулся с болью в сердце в сторону оврага.

«Так и есть!» - подумал Николай. Горел сказочной дом, а он так и не выбрал времени, чтобы проститься. Красноармейцы вместе с местными жителями принялись тушить пожар, но куда там, дом был деревянный, стояли жаркие дни июля 43 –го. В жарком огне пожара заиграло пианино, а потом музыка резко оборвалась пронзительным звоном, словно лопнула большая струна, послышался девичий стон, у многих по спине пробежал озноб. Всё остановилось, люди замерли в оцепенении. Кто-то из красноармейцев крикнул: «Спасаете девушку!» и ринулся было с ведром воды в пекло. Но путь ему преградила  бабка Агафья, и сухим голосом ответила: «Нет там никакой девушки - она давно умерла!»

Что творилось в голове у Кулыбина? Сначала он сам хотел кинуться в огонь и сгореть там, но его остановил проблеск разума, что он не спасет несуществующей красавицы. Потом он подумал, что все же она жива и прячется в подвале дома… Ведь она приходила к нему ночью! И ему показалось, что он услышал нежный девичий голос: «Спасибо тебе…»

Догорало пепелище сказочного и проклятого дома. Взвод саперов уходил на запад.

Кулыбин остановился на пригорке, пропуская вперед последнего прихрамывающего раненого сапера, и оглянулся назад, где в мареве уходящего дня была видна обычная, ничем не отличающаяся от других освобожденная  деревня.

«Мираж…» - произнес молодой, с седыми висками. лейтенант, и зашагал прочь.

А девушка в нежно-голубом платье стояла на околице и махала ему вслед вышитым платком. Горькие слезы текли по её щекам и в знойном июльском воздухе они  превращались в легкий туман, летящий вдогонку  уходящего взвода…

01.09.2015 г.      В. Градобоев

       Солнце находилось в зените и оттого слепило глаза рядовому Ивану Белкину, лежащему за холмом донской степи.

        Еще неделю назад Иван спорил с друзьями о службе в армии и о победе над фашистами. А сегодня он с сержантом Перепелкиным был назначен в дозор. Вообще-то канонада  боев слышалась на западном направлении,  и зачем сегодня  полк занимал оборону здесь, Ивану было непонятно.

         Отбыв свои положенные два часа в дозоре, Белкин недоумевал, почему их не спешат сменить. Подождав еще немного и не видя  никаких изменений на вверенном им участке, сержант ушел узнать обстановку в расположении полка.

          Воспользовавшись отсутствием сержанта Перепелкина, Иван прилег, прикрыв глаза пилоткой. Он слушал жужжание пчел, стрекот кузнечиков, пересвист пернатых, перелетающих донскую степь, и у него на душе становилось тоскливо. Он ведь не успел даже проститься  со своей девушкой Настей. Она уехала вожатой с учениками младших классов в пионерский лагерь. Да и маме он еще ничего не написал. Отец и старший брат тоже где-то воевали с первых дней войны. У Ивана была «бронь», он учился в институте, но решил пойти на фронт добровольцем. Вот он и спорил с друзьями, кто из них попадет на войну.

             Музыкальный стрекот и жужжание насекомых степи прервал какой-то отдаленный гул. Белкин скинул пилотку и осмотрел небо. Самолета Иван не увидел, да и звук напоминал ему отдаленный гул завода. Белкин приподнялся и выглянул из-за холм. По ближайшей  степной дороге, в сторону расположения полка двигалась  моторизованная колона немецких солдат. Они шли с расстегнутыми воротниками и закатанными рукавами гимнастерок. Солдаты были вооружены автоматами, некоторые несли пулеметы. Колонна двигалась не спеша и уверено, как по собственной земле. Впереди проехали мотоциклисты, но, отъехав в сторону, пропустили легкий бронетранспортер. Всё происходило так близко, что Иван рассмотрел немецких офицеров в открытой машине.

               Дорога уходила в безымянную глубокую балку, где находилась часть полка, не занявшая оборону.

Плохо, что у Белкина была только «трехлинейка» с десятком патронов и одна граната, которую оставил сержант,  шутя, предупредив: «Сильно не шуми». Возможно, одной гранаты и хватило бы, чтобы подать сигнал своему полку. Но Иван решил по-своему…

Бронетранспортер стал, не доехав до балки метров 300, из него вышел офицер и остановил колону. Следом за колонной солдат подтягивались легкие немецкие танки. Из люка первого подошедшего танка вылез танкист-офицер и направился к бронетранспортеру.

    Наблюдавший за обстановкой рядовой Белкин сообразил, что нельзя терять ни минуты. Первым выстрелом он убил офицера из бронетранспортера, вторым - немецкого офицера–танкиста. Вся колонна преобразилась и вперемешку: пехота, танки и мотоциклисты - двинулись по донской степи, ускоряя движение в сторону Ивана. Маленький степной холм не мог быть надежным укрытием советскому солдату. От такой канонады разрывов снарядов и ливня пуль ему хотелось зарыться глубоко в землю.

          Сначала Белкину обожгло плечо, потом ногу, осколком вырвало часть рукава гимнастерки и опалило лицо. Несколько осколков впились в приклад винтовки. Голова Ивана горела огнем, пот заливал лицо. Сменив место положения, он стрелял на поражение, вспоминая занятия в кружке Ворошиловских стрелков. Когда ближайший танк приблизился на расстояние пистолетного выстрела, Белкин бросил гранату под гусеницу фашистской машины и почувствовал сильную боль в животе. Истекая кровью, он успел сделать еще два выстрела и убить двух мотоциклистов…

         Через два дня полк начал отступление. Тело убитого девятнадцатилетнего Белкина Ивана разведчики ночью принесли в расположение полка. Насчитав более десяти ран на теле бойца, они похоронили его в братской могиле, в этой же безымянной балке. Командир полка отослал в штаб дивизии представление к ордену на рядового Белкина.

Первые годы за могилой ухаживали жители находящегося неподалеку хутора. С годами они потихоньку разъезжались в поисках работы и лучшей доли. Постепенно хутор стал безлюдным и одиноким, как и братская могила.

Крест, сгнил, а холмик могилы сравнялся со степным ландшафтом. Изредка кто-то ещё приносил на безымянный холм полевые цветы, иногда венки…

 Архивные документы тех событий, как и свидетели, потерялись во времени…

 Через несколько дней пол попал в окружение и оставшиеся в живых красноармейцы, небольшими группами и по одиночке, пробивались к своим. И лишь не многим удалось выйти за линию фронта, где их ждали проверки и фильтрационные лагеря.  Кто-то вернулся на фронт, а кто-то получил срок, как изменник Родины и дезертир.

Та и остались герои и их подвиги без наград, без вести пропавшими и забытыми в родной земле.

 

 

                                                                           Вячеслав Градобоев.

 

Окутан наш край пеленою,

И сохнет здесь летом трава.

А в мыслях – зарницы тут снова:

Нам трудно забыть те года!

 

 С рассветом уходим в разведку.

 Вернемся ли завтра назад?

 Открой-ка, ты, брат, нам кисету -

 Закурим и вспомним Арбат.

 

А кто-то – донские станицы,

А кто-то - тайгу и луга…

Пусть даже ты не был в столице,

А мысль ведь одна: гнать врага!

 

 И чем мы повинны в истории,

 Что выпала эта судьба?

 И семьям - огромное горя…

 Страна под угрозой врага!

 

В живых кто останется завтра?

А сколько из нас канет в ночь?

Но с каждым потерянным другом

Фашистов прогоним мы прочь!

 

 Уходим мы дальше на Запад,

 Оставив кресты у могил.

 Простите нас, братья, ребята,

 За вас мы еще отомстим!

 

А красные зори пылают

И гром, словно залп, - в вышине

Нам кажется снова, ребята,

Что мы все в строю, на войне…

 

                                                   2004 г. В.Градобоев

 

В степи ветер гуляет холодный,

В балках влага блестит на траве.

Закат красный, кроваво-темный,

Вся земля - в пыли и в огне.

 

След от гусениц танков немецких,

След от кованных вражьих сапог.

Словно шрамы - воронки, окопы

И неровный траншейный излом.

 

Целый день громыхали разрывы.

Крики, стоны весь день по степи.

В балке - часть уцелевших укрытий:

Блиндажи и землянки пусты…

 

Степь холодная, смертельно пустая,

Лишь могил одиноких холмы…

Что-то вдруг полыхнет, догорая,

Час назад отгремевшей войны.

 

Долго здесь не появятся птицы,

Долго здесь не появится зверь…

На плите обелиска в станице

Будут списки солдатских потерь.

 

2003 г.      В.Градобоев

Шинель у солдата рябая,

И полы обычно в грязи.

Пропахла кострами, сырая.

Махоркою пахнет внутри.

 

Протопал солдат пол-Европы -

Шинель укрывала в бою:

Пробиты осколками полы.

Израненный сам, но в строю!

 

Сменялись оружие, части,

Седела за дни голова.

Мальчишечьи черные кудри

Видны из-под пепла едва.

 

От самых границ, от окраин -

В сраженьях, потом - медсанбат…

А сколько погибло, пропало,

Совсем еще юных ребят?!

 

            2009 г. В. Градобоев

Вчера отстояли Москву и Арбат,

В блокаде еще на Неве Ленинград.

А немец все прёт на родной Сталинград,

И нам приказали: «Ни шагу назад!»

 

В излучине Дона смертельны бои:

Бойцов во взводах - где два, а где три.

Горит здесь от тола донская земля,

И чёрная копоть покрыла поля…

 

Ушедшие танки назад не пришли,

Но немцев до завтра задержат они.

Пал смертью в боях не один батальон, -

Комдив выставляет здесь новый заслон.

 

Кольцо мы сомкнем в Калаче-на-Дону -

Не вырвется Паулюс, он будет в плену!

За Родину нашу солдат будет мстить -

Окружит фашистов и будет громить!

 

Отбит будет Дон и родной Сталинград,

И немец замерзший покатится в ад.

Погонят фашистов с российской земли -

На веки запомнят они эти дни!

Февраль 2013 г.                           В.Градобоев

Прошло много лет, и остыла земля,

И раны войны зализала трава.

В лесах и полях зарастут холмы,

Где с миром «уснули» герои войны.

 

Быльём поросло и размыла вода

Цепочку могил у реки, у пруда.

Забыты могилы в садах хуторов,

Уходят из жизни, кто знал их, берёг…

 

А где-то в полях и в лесах, за холмом

Зарос обелиск бурьяном и плющом,

И камень надгробный весь мохом порос…

А в мыслях невольно витает вопрос:

 

А как же герои, что там полегли,

Врагу не сдавая и пяди земли?

Что ж, люди, так память у вас коротка? -

Забыто святое, забыта война…

 

2014 г. В. Градобоев

 

Кровавый снег и искореженный металл,

Останки тел, разбитые орудия…

И те, кто помнил их и лично знал,

Ушли вперёд, врага сметая грудью!

 

И сколько их, осталось здесь, в сепии –

Под снегом и в холодной стуже –

Узнают лишь подростки, старики,

Выдалбливая ломом их наружу.

 

Останки давленных героев тех,

Разорванных снарядом или миной,

Сложили аккуратной грудой тел,

Как неизвестных, в братские могилы…

 

Забыты тех погибших имена –

Не числятся нигде они в помине.

Жестокий вывод: это всё война!

И без вести пропавшие доныне…

 2014 г. В.Градобоев

Молчат минометы, и пушка молчит,

И танк, что у Дона недавно подбит.

От мин и снарядов изрыта земля,

Изорваны в клочья донские поля...

 

Горит переправа, горит Черный лес,

И мессер проклятый стреляет с небес!

Весь день поливают фашисты огнём:

Где раньше был полк, там теперь батальон.

 

Разбиты повозки и беженцев кладь...

Куда же деваться, куда же бежать?

В Дон бросился кто-то и стал там тонуть,

А кто-то от пули успеет нырнуть.

 

И стала от крови аж бурой вода, –

Такое навряд ли забудешь когда!

Погибли солдаты и мирный наш люд,

Но только лишь часть в списки павших войдут...

 

Останутся в памяти местных жильцов

Смертельный рубеж тот и гибель бойцов.

Запомнят их подвиг и в мирные дни

Возложат цветы на могилы они...

2014 г. В.Градобоев

( Посвящается бойцам 156 СД, событиям июля 1942 г.)

 

Отходит дивизия,

Отходит и полк.

У края станицы

«Максим» тоже смолк.

 

Подбит второй катер,

Пылает паром.

Последняя пушка

Скатилась под Дон.

 

Прет немец проклятый -

Не виден просвет!

Со штабом дивизии

Давно вязи нет…

 

У Дона в станице

Стоит батальон -

Вторые уж сутки

В прикрытии он.

 

На смерть обреченным

У края реки

Осталось патронов

По два или три…

 

 Еще есть гранаты,

Еще есть штыки,

И нет им приказа,

Чтоб тоже уйти!

 

Немецкие танки

В станицу зашли.

У Дона - команда:

«Примкнули штыки!»

 

От роты остался

Один только взвод…

А немец настырно

Лавиной идет!

 

Последний свой бой

Ведет батальон -

Остался навечно

В прикрытии он…

 

Вячеслав Градобоев. Декабрь 2012 г.

Солдат в молчанье неизменном

Стоит в музее у стены…

Пусть этот образ незабвенный

Напомнит нам, что нет войны,

Что нет уж больше жертв напрасных,

Погибших жён и матерей,

Детей бездомных и несчастных,

Голодных лагерных смертей.

 

Стоит солдат в молчанье строгом,

Как будто страж, иного дня…

Я тоже замер у порога,

Войдя в музей, как в дом огня.

Кругом картины взрывов, пламя,

Горящий танк, неравный бой.

А вот Рейхстаг: «Победа – с нами!»

Но сколько жертв, какой ценой!

 

Портреты здесь героев наших –

Отцы и деды, и сыны.

На нас глядят глаза пропавших

И не вернувшихся с войны…

Стоит солдат и смотрит строго

На нас, вошедших в тот музей.

«Ну что стоите у порога?

Смелей входите же, смелей!

 

Смотрите, это фото павших,

А это - местных  партизан.

А это бой в станице вашей -

Остался подвиг безымян.

А это танки вереницей -

Враги обходят нас дугой.

Вот здесь, на хутора границе,

И я ушел в последний бой…

 

А дальше - дальше шли победы:

Их до Берлина гнали мы…

Спасли отцы и твои деды

Мир от коричневой чумы!»

 

28.02.2016 г           Вячеслав Градобоев

Я погиб на Донском рубеже,

Я убит здесь в степи или в балках.

Утонул я в Дону иль в Донце,

Я на Маныче пал или в Шахтах.

 

Под Ростовом убит я, в Цимле,

Я погиб у Тацинской танкистом.

Утонул с самолетом в реке,

Под Камышным погиб я связистом.

 

Я замерз или сбился с пути

И остался в сугробе, в отроге,-

Лишь весною нашли казаки

И зарыли у самой дороги.

 

Я убит был на плавнях реки,

Меня смыли весенние воды…

После боя нашли старики,

Схоронив в еще теплой воронке.

 

Я в лесу, я в опавшей листве,

Я засыпан в траншее, в окопе.

Не учтенный в потерях нигде,

В безымянной могиле покоюсь…

 

Я был ранен, сгорел я в огне,

В подожжённой фашистами хате…

Я погиб на Донском рубеже    

 И навечно остался не найден...

 

 07.11.2014 г.           Вячеслав  Градобоев

Снег таял, горел под ногами,

И ветер бил снегом в лицо.

Промокли шинель с сапогами…

Мы смерти смотрели в лицо.

У хутора немцы кружили.

Снарядов никто не подвез.

Фашисты в степи окружили.

Январский давил нас мороз.

С последней гранатой, с винтовкой

Мы шли на врага в этот час.

Эх, нам бы хоть горстку патронов,

Да пару орудий сейчас!..

 

Горит, тает снег под ногами.

Промокли шинель, сапоги…

Осталось нас сорок в отроге.

А их вокруг – сотни…

«В штыки!»

Навстречу нам - танки с пехотой,

И с сытою мордой - фашист

Кричал нам:  «Бросайте оружье!

Признайся, кто здесь коммунист?»

Примкнули штыки и - в атаку!

А может, прорвёмся к своим?

И сколько бы нас не осталось,

Врага все равно победим!

Горел, таял снег под ногами,

Прорвали кольцо мы врага.

Но сколько убитых, кто ранен,

А кто-то пропал навсегда…

Собрали весною всех павших,

В большую могилу сложив.

Здесь сотни из тысяч пропавших

Смогли имена занести…

 

12.12.2015 г    Вячеслав Градобоев

 

 

         Третий день полк капитана Сергеева, уставший и измученный оборонительными боями, продвигался вдоль берега Дона. В последнем бою погиб командир полка майор Иванов, два командира рот, совсем еще молодые лейтенанты: Ильин и Звягин, командир второго батальона Сидоренко, и еще три офицера пропали без вести. О потерях сержантского и рядового состава говорить было нечего. Многое Сергееву оставалось неизвестным…

         Еще неделю назад поступали сведения из дивизии, что противника надо ожидать с северо-запада. Потом сведения поступили о заходе противника в тыл полка, но близкой канонады боев слышно не было. Казалось, что война окружила  станицу со всех сторон и издевается над полком, заставляя все глубже зарываться в донскую землю. Ежедневные налеты вражеской авиации и стоны раненых напоминали Сергееву, что смерть ходит рядом и забирает в свое черное логово ни в чем не повинных людей. От свиста пуль и осколков над головой холодный пот струйками сбегал по спине. Он, еще совсем молодой офицер, вчера назначенный командиром роты, в недавнем времени инженер станкостроительного завода, сегодня отвечал за жизнь еще не обстрелянных мальчишек. Ему, воевавшему третий месяц на этой проклятой войне, больно было смотреть в глаза умирающих, еще безусых солдат.

         С помощью жителей ближайших хуторов и станиц уже несколько месяцев в ускоренном порядке готовились укрепления, рылись окопы, траншеи и противотанковые рвы.

         Связь с дивизией в последние дни неоднократно прерывалась. Саперы не успевали наводить переправы через Дон, как тут же появлялись стервятники  «Люфтваффе» и, не уничтожив переправы, не возвращались в свое гитлеровское гнездо. Бомбежки всегда проводились с идеальной точностью. Это давало повод подозревать  кого-то из местных жителей в корректировке целей для вражеской авиации и совершении диверсий, или нахождение в станице немецких диверсантов. Разведчики доставляли противоречивые данные.

         Внезапное появление немецких частей противника в тылу расположения полка и целенаправленный штурм наших оборонительных огневых точек, ещё раз подтверждали опасения Сергеева о предателях и диверсантах. Особенно ожесточенный бой приняли части на северной стороне станицы, прикрывая отход полка.

         Уцелевшие подразделения, возглавляемые капитаном Сергеевым, шли по историческим местам. В двадцатые годы по этим  дорогам кавалерийские полки казаков гнали врагов с донской земли. Сегодня солдаты полка шли в обратном направлении, и от этого еще обиднее и больнее становилось на душе молодого капитана.

Полк двигался согласно данных карты, к старой казачьей переправе. Движение колонны сковывали обозы беженцев и частые налеты вражеской авиации. Сергеев понимал, что бросить беззащитных беженцев и уйти,  или занять оборону в голой степи и дать отпор фашистам он не мог. Периодически оставляя заслоны и участвуя в боях местного значения, он терял людей, искореженную технику и испорченное оружие. Вражеские войска загоняли полк в «подкову», с юга - река Дон, с запада и востока - фашисты. Беженцы,  потеряв надежду на быструю переправу, разъехались по ближайшим хуторам, более смелые переправились вплавь через Дон. Остатки полка остались практически одни.

Боевая колонна полка в сопровождении нескольких гужевых повозок и одной полуторки, груженых боеприпасами и ранеными, под защитой оставшейся боевой техники подходили к очередному донскому хутору.

         Личному составу требовался отдых, перевязка раненых и пополнение запасов продовольствия. Тыловые части и передвижной полевой госпиталь остались в станице и их судьба была неизвестной. Все мрачные мысли двадцатишестилетний капитан отгонял прочь. Хорошо, что рядом с  Сергеевым находился опытный кадровый военный - начальник штаба майор  Синицын.

Жалко, что из очередной разведки не вернулся комсорг полка лейтенант Агарков, и умер тяжелораненый старший политрук майор Березенко. Десятки солдат, сержантов и офицеров приходилось хоронить в авиационных воронках, оставляя кресты на братских могилах. Списки пропавших без вести постоянно пополнялись новыми именами и фамилиями, и казалось, не будет этому конца.       

         Разведка доложила об отсутствии переправы через Дон. Воспользовавшись временным затишьем, Сергеев принял решение: пока разведка будет искать брод, занять оборону в балках и лощинах за хутором.

         Увидев приближающуюся к хутору колонну русских солдат, молодая казачка Мария бросилась к ним навстречу. Она с детства отличалась боевым характером и сейчас без приглашения принялась помогать раненым бойцам. Несколько дней ухаживала за ними.

         Среди солдат было очень много молодых ребят, но особенно ей понравился боевой сержант, артиллерист Василий. Он был коренной москвич, хотя своим бравым видом и кудрявым чубом сильно походил на местного казака. До войны он учился на историческом факультете института и знал много интересного, о чем и рассказывал Маше. Он часто прибегал в хутор по армейским делам и находил минутку уделить внимание молодой красавице.

         Начальник штаба Синицын и командир полка Сергеев, услышав приближающуюся  канонаду, решили принять бой, понимая, что он для полка может стать последним.

С началом темноты  зарницы все чаще озаряли северный небосвод. Завернув полковое знамя в гимнастерку и упаковав в ящик из-под патронов, Сергеев и Синицын в сопровождении двух бойцов и сержанта Василия  Ильина направились к хутору. Найдя Марию, Василий привел девушку к командиру полка. Мария, выслушав просьбу капитана, вывела бойцов за хутор и показала место для временного тайника для сохранения знамени под молодым, но уже крепким дубом.

«Ведь не может быть, что мы не вернемся назад и не заберем свое знамя! Но оставить его немцам мы не имеем права!» - сказал начальник штаба.

         В эти минуты, взглянув на Василия,  девушка подумала, что вот этот сержант - это и есть ее счастье! И что скоро он уйдет дальше со своим полком, и они больше никогда не встретятся. Мария, взяв Василия за руку, и крепко сжимая своими маленькими и теплыми от волнения ладонями, пригласила всех в гости.

         Офицеры ушли в расположение полка, оставив Василия и других солдат с девушкой. Мария накрывала на стол все, чем можно было угостить дорогих гостей в это военное время, особенно старалась угодить Василию.

В этот вечер, слыша близкие отзвуки войны, сержант Ильин пытался веселить всех присутствующих, рассказывая армейские байки. Поздним вечером Мария уговорила хозяйку хаты, двоюродную тетку Антонину Михайловну, оставить молодых солдат на ночлег...

         Передовые  части  немецкой дивизии появились ранним утром на пшеничном поле бывшего колхоза им. Калинина, в километре от хутора. Стрекот  вражеских мотоциклов и иноземная речь послышалась возле крайней хаты. Загремела колодезная цепь,  раздался первый выстрел. Громкое встревоженное кудахтанье кур перебивали крики деда Матвея и звонкие металлические удары. Послышалась автоматная очередь, и дед Матвей упал рядом с первым убитым в хуторе фашистом. Герой Первой Мировой войны добавил к своим немецким трофеям еще одного немецкого солдата Второй Мировой.

         Часть солдат Вермахта разбрелись по хутору, а несколько сотен фашистов, на мотоциклах и пешком двинулись к Дону, не подозревая о грозящей им смертельной опасности. До оборонительных рубежей полка Сергеева доносилась отчетливая немецкая речь, игра на губных гармошках. Все больше и больше выходило фашистов из хутора и направлялось к реке. Некоторые солдаты шли без оружия, в расстегнутых гимнастерках с закатанными рукавами, без касок, не подозревая о существовании полка, занявшего оборону на подступах к Дону. Немецкие солдаты продолжали гонять кур, пугать женщин и стариков.

         Внезапный винтовочный залп, пулеметные и автоматные очереди, разрывы мин и гранат создали временную панику среди «отважных» и уверенных солдат фюрера. Обезумевшие, они метались из стороны в сторону, попадая под перекрестный огонь. Через некоторое время заработали немецкие станковые пулеметы и минометы, добивая на поле своих раненых и нанося урон полку Сергеева. На окраине хутора появились первые вражеские танки.

         Конечно, два полковых орудия, чудом сохранившиеся при отступлении, и три миномета не могли устоять против 20-ти немецких танков. Но фашисты явно не ожидали такого гостинца в тихой доской степи.

         Полковник Шмидт, только что въехавший на территорию донского хутора в бодром настроении и мечтавший выспаться после длительной поездки, был ошеломлен. По данным разведки здесь не должно было быть никаких русских частей. Этот плацдарм предназначался для дислокации резервных немецких частей, охраняемых румынским полком. Получив  ранение осколком русской мины, изуродовавшей его автомобиль, он запросил помощь авиации.

До прилета немецкой авиации два танка противника горели на окраине хутора. Пока вражеские самолёты, не щадя боеприпасов, наносила многочисленные смертельные удары по остаткам полка Сергеева, за хутором расположилась немецкая артиллерия. Атаки противника на позиции русского полка продолжались до темноты. Последние два танка раненый сержант Ильин уничтожил в сумерках, выкатив орудие на прямую наводку.

После чего атаки немцев прекратились. Затишье и звездное небо не предвещало ничего хорошего. Тяжело раненный Сергеев и группа бойцов продвигалась  вдоль реки. Хуторской рыбак провел через брод оставшихся бойцов на левый берег Дона, где под высокой ивой похоронили командира полка.

Немецкие части за один день потеряли несколько сотен убитыми и ранеными, восемь  танков, две бронемашины.

Наутро немецкий патруль, обходивший поле боя, обнаружил семерых тяжелораненых советских солдат. Полковник Шмидт был настолько зол, что приказал унтер-офицеру Крамеру жестоко казнить пленных на глазах у местных жителей. Русских солдат резали и кололи штыками и еще живых кинули в горящую хату…

         Красавица Мария все ждала своего Василия и надежно хранила военную тайну, которую не рассказывала даже своей единственной дочери Вере. Шли годы. Почувствовав недомогание, Мария Федоровна в свои 82 года попросила дочь в очередной раз свозить ее в райцентр. Не хотела она уносить с собой тайну военного схрона.

         «Я все расскажу, кому надо, а ты Вера, верь! Не зря я тебя назвала Верой. Все равно они придут, и знамя полка  разовьётся на ветру, и вспомнят забытых героев!» - говорила  Мария своей дочери.

         После  поездки недолго прожила Мария Федоровна. В один из прекрасных, солнечных весенних дней не стало казачки Марии, так и не дождавшейся своего Василия. Её дочь, Вера Васильевна, похоронив мать, уехала к свом детям. Офицер военкомата, знавший тайну Марии, погиб. Чиновники, обещавшие выполнить просьбу,  забыли о своем обещании, как и казачку Марию, погрязнув в своей бумажной рутине.

         Полковое знамя, обагренное кровью, избитое осколками вражеских снарядов, до сих пор покоится в донской степи…

        

В.Градобоев                                                                                                                                                                                                                                                                                                         

          

        

Немец все ближе и ближе подкатывался к Дону. Иногда по ночам вдалеке виднелось зарево, и слышалась канонада приближающихся боев.

Недалеко от нашего хутора бойцы Красной Армии спешно возводили укрепления, день и ночь копали траншеи, сооружали землянки и рыли ходы сообщения к ним. Каждый день через хутор шли отступающие красноармейцы, проезжали повозки с ранеными. По пыльным и уставшим лицам отступающих бойцов и стонущим раненым, перемотанным окровавленными, серыми от пыли бинтами, было видно, что совсем рядом идут жестокие кровопролитные бои.

Нас, мальчишек, матери посылали со скромным узелком продуктов к бойцам, понимая, что полевая кухня отстала где-то в пути или попала под бомбежку. Вот и обходились бойцы тем, что смогли принести местные жители, или ловили рыбу и готовили днем уху в землянках, чтобы не привлечь немецких воздушных разведчиков.

Как обычно, я бежал по лесу, засматриваясь то на пернатых, взволновано щебечущих о приближении войны и нервно перелетающих с ветки на ветку, то останавливался у больших муравейников, где насекомые дружно сооружали свои укрепления.

Опушку леса от ближайшего излома траншеи отделяло всего несколько десятков метров. Когда сквозь поредевшие стволы деревьев уже были видны фигуры бойцов, снующих у насыпи ближайшего ко мне дота, я услышал приближающийся рев немецких

стервятников. Свист пулеметной очереди и разрыв первой бомбы на опушке леса притянул меня к земле. Земля вздрагивала и звенела от пулеметных разрывных пуль. Сквозь пыльный занавес, ветки и листья, отсеченные осколками бомб, сыпалась на мое

тело. Комья вырванной земли колошматили меня без передышки. Я не мог поднять головы.

Когда разрывы перенеслись вглубь донской степи, я почувствовал под собой сырость. Это перевернутый кувшин с молоком выливал содержимое на мою рубаху и

штаны. Приподняв кувшин, в котором оставалось не более половины молока, я взглянул на траншею, где были видны перемещающиеся каски красноармейцев. Десятки «юнкерсов» продолжали атаковать дальние окопы, а от Дона вверх ползли десятки немецких танков. Я насчитал более двадцати восьми машин, когда послышался свист, и рядом с дотом разорвался первый снаряд. За танками медленно тянулись бронетранспортеры с черными крестами, и бежали вражеские солдаты. Нам в школе пришедший с войны однорукий учитель русского языка Николай Иванович рассказывал, что воевал с «коричневой чумой», так он называл фашистов. Эти солдаты были с серой форме.

Когда вражеские танки повернули вглубь степи, и вражеская пехота развернулась цепями за своими железными монстрами, из дота ударил наш пулемёт. Какой отважный стрелок, подумал я, когда серые фигурки стали сыпаться в степи, как осенние орехи

в саду у деда Григория. Они что-то вскрикивали, падали и навечно замирали на донской земле, другие прятались за холмиками и складками степи и вели огонь из винтовок и автоматов в сторону дота. Несколько танков повернули по направлению к доту, открыв бесперебойный огонь по траншее и пулеметчику.

В траншее вздрогнул ствол длинного ружья, и ближайший танк завертелся на месте. После второго выстрела задымил сначала белым, потом густым черным дымом. Два монстра, обойдя подбитый танк, низовьем небольшой балки направились в сторону опушки леса.

Я уже опасался, что немцы увидели меня и хотят раздавить, думая, что я солдат. Но, видимо, они хотели обойти дот. Один танк бронебойщики подбили у самой опушки леса, второй повернул назад. Воспользовавшись передышкой, я поднялся и принялся собирать наполовину передавленный своим телом обед бойцов. Сырые яйца были подавленны, молока осталось полкувшина, хлеб и немного бабкиного сала, которое она хранила на черный день. Видимо, этот день пришел.

Пройдя несколько метров, я услышал знакомый рев приближающихся вражеских самолетов, и бросился бежать к траншее, чтобы донести хоть часть продуктов смелым бойцам. Но «юнкерсы» так и не дали достигнуть траншеи, и я укрылся в воронке у последнего дерева на опушке леска.

Около часа фашист смешивал все живое со степной землёй. После налёта гудела голова, тряслись ноги, ныло всё тело. Кровь, смешавшись с

пылью, струилась серыми струйками из расцарапанных коленок, я практически ничего не слышал. Единственное, что я увидел, это бесстрашного пулеметчика на бруствере траншеи, который поливал огнём наступающих фашистов. Три танка обходили его с двух сторон, длинное ружьё бронебойщиков валялось изуродованным за траншеей, несколько бойцов вели ружейный огонь.

Выстрел, облако дыма и всполохи огня в окопе, часть человеческой руки упали недалеко от меня, тлела обожженная гимнастерка. Меня стошнило. Я невольно заплакал и сжался в комок.

Было страшно и одиноко, меня засыпало землей после каждого разрыва вражеских снарядов у дота. Сколько продолжался бой, я не знаю.

Когда стрекот немецких пулемётов и разрывы танковых снарядов стали реже, я осмелился выглянуть из воронки. Между мной и дотом лежали два раздавленных танком бойца, рядом горел немецкий танк. Внезапно послышался отдаленный знакомый стрекот пулемета. Да! Это наш отважный пулеметчик вел бой из траншеи. Немцы заходили на его позицию подковой, он был почти окружен и перемещался с пулемётом по траншее. Враги не могли поднять головы, и лишь изредка какой-то немецкий солдат, пытаясь броситься с гранатой к окопу, мгновенно находил свою смерть. Следом слышался разрыв немецкой колотушки.

«А я так и не донес этому пулеметчику обед...», – на глаза невольно накатились слезы.

Почти час пулеметчик, меняя позиции, вел прицельный огонь из своего Дегтярёва. Потом на позицию отважного воина вышли два вражеских танка и стали обходить его с двух сторон. Смелый красноармеец не растерялся, он пополз по полуразрушенной

траншее к ближайшему танку и поразил его гранатой, а следом открыл огонь по спасающимся танкистам и вражеской пехоте.

Но другой танк почти в упор выстрелил по позиции красноармейца. Наступила звенящая тишина, даже немцы боялись подняться в атаку, они что-то громко кричали друг другу. Танк остановился в нескольких метрах от пулеметчика, открылся люк, и из

него показался фашистский танкист. Раздался выстрел, и танкист упал в башню танка. Махина тронулась на героя, раздался страшный нечеловеческий крик. Закрыв глаза и уши, я упал на дно воронки. Меня затрясло в лихорадке. Мне казалось, что скрежет

вражеской махины, перемалывающий кости героя, и этот скрежет и крик умирающего красноармейца у меня внутри головы.

В следующее мгновение вздрогнула земля, и я невольно выглянул из воронки. Из открытого люка танка валил черный дым.

Кто он был, этот герой-пулеметчик, не отступивший от коричнево-серой чумы? Кто он, давший бой целой армии фашистов?

Немцы бегали вокруг горящего мертвого зверя и пытались заглянуть под гусеницы, стреляли под танк, один фашист даже бросил гранату. Они всё ещё боялись, что пулеметчик жив и даст им отпор. Но пулемет молчал...

Когда я, оглушенный, шатаясь, вошел под вечер в дом, мать почему-то не кричала, как обычно после наших мальчишеских проказ, а кинулась ко мне и, упав на колени, обняла мои исцарапанные в кровь ноги в изорванных штанах и стала причитать и плакать. А бабушка, увидев меня, стала молиться. Покосившись в сторону зеркала, я увидел себя. Нет, это был не Сашка-сорвиголова, как меня прозвали на хуторе. Это было пыльное, лохматое огородное пугало в окровавленной рубашке с одним рукавом и в изодранных в лохмотья штанах. Только вот такого количества ссадин и синяков у меня не было даже после драки. Потом мама с бабушкой кинулись меня переодевать, купать

и расспрашивать, но я почти ничего не слышал. Крик пулеметчика, скрежет немецкого монстра и шум боя стояли у меня в голове. Я мечтал об одном, чтобы поскорее уснуть, а утром, когда проснусь, всё, что я увидел, оказалось бы просто страшным сном.

Но настало утро и первое, что я услышал, была немецкая речь, взволнованное кудахтанье кур, визг поросят, женские крики и стрельбу на окраине хутора.

Война пришла на донскую землю...

   Рассказ основан на реальных событиях

Немцы рвались к Дону. Из-под Миллерово, через Тацинскую и Цимлянскую станицы, от Каменска и Белой Калитвы спешно отступали уставшие и потрёпанные в оборонительных боях части Красной Армии, которые длинными колоннами или разрозненными группами спешили к донским переправам.

Через станицы и хутора тянулись беженцы, эвакуируемые табуны лошадей, стада скота, повозки с ранеными, отступающие красноармейцы, машины, груженные венной амуницией, единицы уцелевших орудий и танков.

         Вновь прибывшими стрелковыми дивизиями, при усилении их  отступающими разрозненными группами - в основном, безоружных стрелков и командиров - на Дону возводился последний оборонительный рубеж.

Авангарды немецких  танковых дивизий и моторизированных полков пытались отсечь  отступающим путь к переправам степных рек, притоков  Дона и Северского Донца. Прорвав оборону советских войск, стремительным броском в середине июля 1942 года вышли к станице Николаевской и поселку Константиновскому. По воспоминаниям местных жителей, в один день можно было в хуторе увидеть красноармейцев - через несколько часов немецких мотоциклистов, следом к вечеру - красноармейцев-кавалеристов, а поздним вечером - немецкие танки и бронетранспортеры. И так повторялось несколько дней.

В хуторе Савельеве перед войной жила многодетная семья Костроминых, Абросима Васильевича и Натальи Сергеевны. Первым на фронт ушел глава семейства, следом - старшие сыновья, Андрей и Василий. В июле 1942 года на хозяйстве оставались младшие дети и Наталья Сергеевна. Несколько раз в дом заходили  разведчики разных сторон, сначала красноармейцы, потом, после их ухода, немцы. Первые немецкие солдаты не вели себя так нагло, как в период последующей оккупации, не обижали местных жителей и даже не обращали внимания на отступающих красноармейцев. Выставив караул, немцы остались на ночлег в хуторе, а утром ушли в сторону Морозовской. Следом в дом зашли несколько отступающих красноармейцев, один из них был с фронтовым баяном.

Видимо, приглянулась красивая казачка Зинаида молодому веселому бойцу Семёну, и он уговорил своих однополчан немного задержаться в хуторе. Выставив часового,  красноармейцы остались на ночевку. Весь вечер Семен рассказывал забавные истории и играл на баяне. А утром попросил Зинаиду сохранить баян: «Красавица, сохрани инструмент, тяжело мне с ним по степям мотаться. Будем обязательно гнать назад фашистов, зайду и заберу его. Только сохрани его до моего прихода». На внутренней стенке баяна, у мехов, Семён карандашом написал «Дерин Семен». Потом, постояв немного в раздумии, подошел к баяну, открыл перочинный нож и выцарапал на нижней крышке «Дерин Сёма». Опять отделил отсек с клавишами, и повторно, наспех, на память об их встрече выцарапал своё имя и фамилию, имя Зины. Со словами: «Так будет надежней, да и ты меня не забудешь»,  собрал инструмент, вручил его Зинаиде, нежно погладив её по голове, быстрым шагом вышел на хуторскую улицу и ушел на восток, догонять своих однополчан.

Семья Костроминых надежно оберегала и хранила реликвию 42-го года. После освобождения донской земли Семен так и не появился в хуторе. Зинаида ушла на фронт – может, там встретится весёлый Семен? Зинаида исколесила немало фронтовых дорог на своем лизинговом Студебеккере, перевозила тонны снарядов на передовую, разных воинских частей, но так и не встретилась с Семеном. Вскоре вышла замуж за своего фронтового друга Петра, и вместе с ним вернулась домой в родной хутор Савельев. 

Пока шла война, баян дожидался своего хозяина в доме Костроминых. Но не без «добрых людей», и кто-то донёс в Николаевский военкомат, что в семье Костроминых есть военный артефакт, не принадлежащий их семье, и баян бал изъят на хранение в военный комиссариат. Вернувшийся с войны глава семейства, орденоносец Абросим Васильевич Костромин, забрал баян из военкомата: «Может, ещё объявиться Семён, или его дети придут за баяном… Что я им скажу? Не сберегли? Нет уж, пусть лучше будет у нас, надёжнее!»

Принёс его домой, а во избежание подобных «конфискаций», упаковал инструмент Семёна в надёжный «саркофаг» и закопал в саду на многие годы. Когда не стало Николаевского района, и многие забыли о существовании баяна, Абросим Васильевич вскрыл свой схрон и водрузил баян в доме на почётное место: «Пусть стоит и ждёт своего хозяина».

Многие годы родственники семьи Костроминых искали Семёна Дёрина. Но где там! Ни номера воинской части, ни других данных о себе боец не оставил в надежде вернутся на донскую землю. Уже умерли и свидетели тех давних военных событий, а потомки Костроминых всё надеялись, что теперь уже не сам Семён, а его внуки отыщутся и придут за баяном. А пока инструмент передали в надёжные руки поисковиков нашего города.

Шёл солдат донской дорогой

И зашёл он в хуторок.

Обессиленный, голодный,

Инструмент нести не мог.

 

Шли фашисты по пятам,

Он оставил его нам:

- Я вернусь с Победой к Вам!

Отомстим мы злым врагам!

 

Не дошёл солдат до нас –

Знать погиб в недобрый час…

Сиротой стоит баян –

Поцарапан, как от ран,

С мелкой надписью на нём:

«Был я Дёрин, звать Семён».

 В.Градобоев.